Надо ли бить в морду, оберегая чистоту русского языка

«Может, устроим кофе-брейк?» Фото Алексея Смышляева/PhotoXPress.ru

«Можете считать, что у вас есть оффер!» – проворковал мне кадровик, что-то черкая в бумажках. «Что, простите?» – нервно уточняю я. «Вы нам подходите!» – успокаивающим голосом отвечает тот, не зная, что прошел по краю. Да и мне полегче. В прошлый-то раз после того как в одной компании сказали, что проведут «комплаенс по моему си-ви», я пришел в страшное возбуждение и навел такой суеты, что и работу не получил, и пришлось потом еще по-братски платить за оторванный карман общавшегося со мной сотрудника.

Вот вроде все нормально, я тихий очкарик, а как слышу, что люди говорят на менеджерском русско-английском суржике – как будто подменяют. Прямо-таки Халк русской словесности, могу порвать оппонента, и не только образно выражаясь. Недавно пришел общаться с подрядчиком, и вроде бы все так неплохо начиналось: напротив простой русский мужчина средней широты, Руслан Сергеевич, бывший офицер, пиджак с висящими плечами, стрижка ежиком, от такого не ждешь ни «факапа», ни «апсета». Дело близилось к развязке, но нет, дернул меня черт попросить водички. «Ну, тогда устроим кофе-брейк, кто-то из стафа вам принесет – с газом или без?» – походя поинтересовался он, не подозревая, что просто плещет бензином на тлеющие угли моего языкового безумия.

«А стаф не на брейке?» – хамовато, с улыбкой до ушей, иронизирую я, натыкаясь на холодный взгляд. «Чего?» – спрашивает Руслан Сергеевич. На самом деле он все понял и пытается дать мне возможность съехать с темы, чтобы мы оба смогли сохранить лицо. Но бензинчик уже занялся, как тут устоять?

– Руслан Сергеевич, вот вы простой русский мужик, зачем вы говорите «стаф» и «брейк»?

– Это ты меня решил русскому языку поучить, что ли? У нас тут офис, уже все так привыкли. Офис, понимаешь? Стаф, брейк, я проджект-менеджер.

– А-а-а, менеджер. Менеджер, а скажи мне что-нибудь еще на своем, на менеджерском…

Вообще рост под два метра – важное преимущество в таких спорах, меня редко бьют, притом что честь русского языка я-то отстаиваю регулярно. Не вышло у нас с Русланом Сергеевичем поработать в тот раз, брейк завершили брейком.

«Сейчас бы эплпай с милкшейком, а не вот это вот бесконечное ожидание фидбека...» Фото Pixabay

Вечером, рассказывая друзьям про Руслана Сергеевича, ищу поддержки и утешения.

– Тебе бы принять таблеток или выпей вот пива, у дома купил, крафтовое, – говорит приятель, нарываясь на скандал.

– Ремесленное, – нервно поправляю я.

– Ну да-да, ремесленное, хендмейд, – травит тот, – Таблеток тебе бы попить все равно.

Ах дружище, какие таблетки? Таким, как я, тяжело жить, сложно же сохранить адекватность, не свалиться в крайности. Один мой товарищ свернул не на ту дорожку – теперь живет на хуторе в срубной избе, не лечит зубы, не делает прививок и ест простоквашу с квасным хлебом. От мобилки только не смог отказаться. Звоню ему, узнаю, как дела, рассказываю о происшествии.

– Правильно ты говоришь, – поддакивает он. – Это америкосы все, они наш язык заменяют на свой, собачий. И очки ты зря носишь, это тоже на Западе придумали, чтобы в конторном рабстве держать даже тех, кому Господь не дал хорошего зрения.

Боже, думаю, да в этом лагере мне тоже будут нужны таблеточки. Сложно там будет носить джинсы, а не портки, работать на компьютере, а не на сатанинской вычислительной машинке.

Так что же так бесит? Не сами иностранные слова – в профессиональной среде от них не уйти. Раздражает употребление их в неуместном контексте и в неподходящей ситуации.

Ну ладно, есть недоделанный недоначальник с заниженной самооценкой, который считает, что если он скажет «я апрувлю» вместо «я одобрю» или «пришлю рисерч», а не «пришлю исследование», то будет выглядеть как профессионал не помойного уровня. Ну ладно, мы на конференции, где выступающий рассказывает про «ачивменты», «кейсы» и «треки» – он же ночью трясся, чтобы не поперли с должности, и ему надо сказать много странных слов, чтобы казалось, что он не зря ест свой маффин и проводит время у кофемейкера. Ладно, если это подросток и говорить как унылые взрослые ему пока просто противно, а потому лучше кринжануть и ливнуть. У него-то это может пройдет потом, мы тоже много такого говорили, что вспомнить стыдно.

Но есть же простые люди сознательного возраста, которые в бытовом разговоре зачем-то говорят «стаф» вместо «сотрудники», «клиннер» вместо «уборщицы», «шерят косты», а не делят расходы. В кулинарной сфере вообще беда, они рассказывают, что едят «эплпай» вместо яблочного пирога, пьют «милкшейк», а не коктейль, «слайсят» лимон. Хотя, казалось бы, перед кем выеживаться? Не знаешь русского языка? На тебе фудбоксом по голове за порридж с гонобобелем на обед! На тебе стиками в глаз за чикенрайс! Это я пообщался на обеде с одной мадам, которая, если перевести на русский, ела из коробочки для еды кашу с голубикой, хватала палочками для еды рис с курицей.  Есть ли средний путь? Получается же у некоторых как-то прикреплять картинки, а не аттачить пикчи, покупать футболки, а не шортсливы.

Как тут можно сдержать себя? Сдерживаешь, а тут тебе говорят с высокой трибуны важным голосом: «Наша страна велика, пендосы для нас больше никто, вот доказательство – расово русский истребитель Checkmate». И ты просто взлетаешь на реактивной тяге в космос – мимо каршерингов и коливингов, мимо коворкингов, наполненных спикерами, надеясь, что в космической высоте можно встретить только «Енисей», «Протон», «Ангару». Но там уже между отечественным шаттлами летают наши родные сателлиты, а космонавты готовят миссию. Юра Гагарин, ливнувший трендсеттер, прости нас.