Чтобы микробы нас не сцапали. Про вечный танец с Женщиной длиною в жизнь

Иногда любовь – это желание тела… Алексей Кравченко. Лежащая обнаженная. 1919. Частное собрание

Летим вместе; ему около 50 лет. Только сели в кресла, он: «Вам сколько лет?, – и тут же: – Извините, это и неважно, я видел, как вы общались со своим сыном – ну да, похож на вас очень. Легко, весело общались. Как друзья после удачной гулянки».

Вот, думаю, проницательный какой сосед попался – так и было.

«Вы, вот я смотрю, «Анну Каренину» приготовились читать. А зачем читать? Там не то говорится, – улыбается так, что уже веришь всему, что скажет. – Лев Николаич всех причесать хотел под гребенку свою. А сам-то… Ну да, вы знаете…

Вы же помните, Облонский как свою измену оправдывает? «Жена стареет, а ты еще полон сил…» Что-то в этом роде. Но Лев Николаич ответа не дал. Левин – не ответ. Тот всё вокруг веры своей ходит, ему женщины для воздыханий нужны, как прирученная тайна – рядом, а не понятна… Левин этот – полное производное от автора, от имени до прокламаций: чей человек – Левин, Льва то есть.

Нет ответа у Толстого. И так до сих пор поговорить на эту тему не с кем. Самый лучший друг или замолчит, или придумает такое, что и слушать стыдно будет. Все же счастливыми должны быть. Должны… Как быть? Тут же еще и физиология, не используешь – ржавеет. Орган требует функции. А мне врач говорит: «Вот вам лекарство, профилактическое. Простата, видите ли, от неиспользования… двигается к раку».

Да бог с ней, с этой вероятностью. А жить-то как? Я вот сейчас к разводу двигаюсь. И почему? Да та же причина, от которой Стива блудил с гувернанткой. Это у меня вторая жена. Когда женился, ей было 22, а мне 40. Казалось, это навсегда. Я опытный, сильный мужчина, а она юная обаятельная девчонка. И как мы с ней радовались друг другу. Как нам весело было и в поездке и в ресторанах… и в постели одна радость. А потом стало что-то происходить. Морщины стали появляться на нашей жизни. И во всем понимание только углубилось. Кроме одного.

Я, наверное, виноват. Но не знаю в чем. Нужно было какой-то регистр вовремя переключить. А я все старался в ней ту девчонку видеть. А она, эта девчонка, как провожающий на пирсе: вот ты, с палубы, его видишь ясно, вот уже только догадываешься, что это он, все слилось в полоску, а вот уже и придумываешь… Ну, и... пора делами своими заниматься – поход начался.

Вдруг увидел я, что это взрослая женщина, со всеми признаками зрелости, и, как она ни старалась выглядеть на все сто, это она только выглядела, но уже не была.

Ну, и как это не видеть? Кругом всё про любовь, везде теперь разлит ее аромат. На улице, в кино… Фильмы вместе стало трудно смотреть – постельная сцена, я думаю: мы-то как? Уже дней десять прошло с последнего объятия. Ну, а скажите, почему мужчина должен делать то, что он не хочет, да еще в такой сфере, где все на тонкостях? Ну, почему я должен перекрывать, разбавлять воспоминания о когда-то страстном сексе исполнением брачного долга? Ловить себя на том, что после секса облегченно вздыхаю – теперь несколько дней можно не смотреть виновато в глаза жены. Не считать дни «с тех пор как». Зачем отползать? Не лучше ли выйти с «гордо поднятой головой», прекратить все это? Есть дети, вот и сотрудничать на этой ниве. Ведь брак – это помощь друг другу быть счастливым, но не за счет свободы другого.

Теперь-то я понимаю – она пыталась в другой регистр перейти, и, наверное, можно было «стать единым целым», совокупиться не в постели, а полностью, в жизни. Ну, знаете, есть такие пары, что друг к другу наружу – все друг про друга знают… В печали и радости, в здоровье и болезни. Я потом вспоминал: она пробовала перейти в другие отношения, да я не смог. Помню, как-то пыталась посмотреть на мою десну после лечения, а я «не дался». И еще всякие попытки были слиться в одно.

… а иногда – души. Федор Кричевский. Любовь. 1925–1927. Национальный художественный музей Украины, Киев

Я вот смотрю, иногда молодые люди – два колобка отвратительных. А целуются, обнимаются. Любят друг друга и в постели, наверное, как-то счастье находят за всеми этими складками. Или вот фильмы… Красавец с красавицей… Мне что, это как фантазию несбыточную рассматривать? Ну, а по улице девчонки 20-летние идут. Перед другими-то я могу равнодушие или усмешливый интерес изобразить, а с самим собой? Женщин у меня было много – может, в этом и дело. В каждом типе красоты или, лучше сказать, привлекательности у меня в памяти чемпионки есть. Как я их выброшу оттуда?»

Выпили, обед принесли. Сосед увлеченно продолжает:

«В молодости я не думал об этом, а потому и не знал того, что мне нравится во всей этой Большой Игре «Мужчина/Женщина». Сам флирт, знакомство, ожидание перехода от «чужие» к «свои», этот скачок обоюдного понимания – «между нами все будет, мы – свои; ты и я, остальные ничего не знают, не значат и они нам неинтересны» Уже и тогда интересно мне было вступать в эту игру с теми, кому само наслаждение составляет только часть удовольствия, этого «межвидового» общения.

Мужчина и женщина настолько разные, что скорее удивительно их понимание друг другом. Один в путешествие отправляется, а для другой важно достижение конечного пункта. Один говорит «я свободен» в ситуациях, где другая – «я одинока»... Для меня всегда сама прелюдия отношений составляла большую часть удовольствия. Ну и, конечно, в молодых ищешь ту, с которой не получилось в молодости. Ну, вы знаете это: вот, например, та в первом ряду, я с ней в 10-м классе учился… Машина времени…

Несколько раз так было, что мне, или кому-то во мне казалось: ну все, успокоился, не нужны мне острые удовольствия…Хватит. Возраст. И тут, знаете, как в фильме: сидят двое в лодке, тишина кругом, поплавки не шевелятся. Сама природа медитирует. И вдруг – бах! Гладь взрывается, какой-то монстр выскакивает из воды, и нет одного из рыбаков. Рыба «языком слизнула». Так и тот успокоившийся из меня пропал. Остался тот, кто говорит: «Жизнь всегда жизнь. Не надо умирать. Или выйди гордо, или умри сейчас».

Этот монстр выскочивший был двадцатилетней очень даже симпатичной девчонкой. В «Азбуке вкуса», поздно. Смотрю – лениво так яблоки выбирает. Именно яблоки – смешно. И рядом никого нет. «Помочь? – говорю. – Я большой специалист в яблоках…» Ну и так далее. Минут 20 с ней проговорили. И вышли из магазина уже вдвоем.

Сторожа внутри меня все заснули. А тело все кричало – я живой, живой! Случай иногда насмехается над нами, над планами и над подведенными итогами. Я ведь как раз перед этой встречей думал: слава богу – «прошли тревоги и печали». Да и то сказать, все уж было, можно жить, вспоминая разные яркие события. То есть и не жить самому. Превратиться в ходячий фильм своей жизни, фильм для самого себя: заскучал – включил воспоминание...

Поверите, я разговариваю с ней, там в магазине, а сам улыбаюсь, смеюсь. Над собой. Кажется, что все это снится. Вначале, конечно, подумал, что она профессионалка. Но говорим, больше – не похоже. Наутро как-то про деньги спросил аккуратно. Да, говорит, сейчас трудное положение, за институт платить послезавтра, а родители денег не шлют. Жду.

Ну, думаю – ясно. А она сразу не взяла, подожду, говорит, от родителей. А днем позвонила, говорит, не надо денег – пришел перевод. Вот так усмехнулся «случай-бог-изобретатель» надо мной.

Мой друг, биолог, говорит, что эта вся маета, с межполовым общением, природой изобретена, чтобы микробам было труднее подобрать к нам ключи. Ему легче – у него теория есть…»