Владимир Солоненко
Эта пластинка уникальна своим цветным изображением. Причем с обеих сторон. Пластинка с записями «Марша танкистов» из кинофильма «Трактористы» и песни «Мы в море уходим». Грампласттрест, 1939
Кинофильм Никиты Михалкова «Пять вечеров» 1978 года памятен многим. В финале один из героев картины, Ильин, в привокзальном ресторане спрашивает разных посетителей: знают ли они такую песню: «Не для меня придет весна» и т.д. Нет, никто не знает, не помнит. Когда смотрел фильм, думалось, что это какая-то режиссерская импровизация. Но нет, все это было в пьесе Александра Володина. Позже выяснилось: первоисточник романса – стихотворение А. Молчанова (1848, инициалы расшифровать не удалось), предположительно – офицера флагманского корабля Черноморского флота «Селистрия». В 1899-м вышла первая пластинка с записью романса «Не для меня придет весна». Этот год – собственно год рождения русской грамзаписи. Пластинка была записана в Лондоне. Исполнил романс Макс Рубин (Рубинский, позже имя исполнителя указывалось еще короче: Макс). Музыкальная обработка Якова Пригожего, концертмейстера известного цыганского хора. Выходили еще пластинки этого популярного романса в исполнении Макса и других вокалистов. Издавались клавиры. Известные мне имели пометки: «Цыганский романс» или «С напева московских цыган».
Никита Михалков как режиссер «Пяти вечеров» не мог оставаться в стороне от подобной темы. И вот однажды на телеэкране я его увидел на сцене, где он исполнил в сопровождении Кубанского казачьего хора, как было объявлено, казачью песню «Не для меня придет весна». Мелодия не похожа на ту, что звучала со старых пластинок. И текст отличался. Первый куплет звучал и издавался сто с лишнем лет назад в таком виде:
Не для меня придет весна,
Не для меня Буг разольется,
И сердце радостью забьется
Не для меня, не для меня!
У Михалкова текст был ближе к тому, что запомнился Ильину в пьесе. Надо ли говорить, что Буг заменили на Дон. Остается предположить, что был найден клавир с казачьим вариантом забытой песни, созданной другим композитором, которая и зазвучала в наше время.
Десять лет назад в Риме я купил большую антологию неаполитанской песни «La canzoni di Napoli. Napoli – Roma, 2009». В общий футляр заключены книжный том и четыре компакт-диска. Сама антология включает 435 текстов, в большинстве своем снабженных короткими комментариями. Звуковое приложение состоит из четырех дисков, по 18 произведений на каждом, итого, 72 песни.
Любопытны сопоставления с Россией и СССР, где неаполитанская песня была чрезвычайно популярна. Ее пели и записывали Сергей Лемешев, Соломон Хромченко, Михаил Александрович. Выходило у нас немало пластинок с записями Энрико Карузо, Титта Руффо, Беньямино Джильи, Марио Ланца, Франко Корелли и других итальянцев.
Несколько примеров. Torna a Surriento («Вернись в Сорренто») Эрнесто де Куртиса датирована в антологии 1904 годом, первая публикация в России сделана в 1914-м, а первая пластинка вышла в 1912-м. Еще один шедевр – Dicitencello vuie («Скажите, девушки») Роберто Фальво создан в 1930 году. Перевод на русский Михаила Улицкого опубликован в 1936-м, в том же году вышла пластинка с записью этой песни в исполнении Лемешева.
Наиболее ранние пластинки – с песнями Франческо Паоло Тости и Луиджи Денца – относятся к 1901–1904 годам, то есть к началу грампроизводства в России. А вот с самой знаменитой неаполитанской песней O sole mio («Мое солнце») Эдуардо ди Капуа – проблема. И в упомянутой антологии, и в других источниках ее создание датируется 1898 годом. Более того, указывается, что сочинил ее композитор, находясь в Одессе. Но первая отечественная публикация помечена… 1892 годом. Передо мной обложка с названием «Любимейшие неаполитанские народные песни. Для пения с акк. фортепиано». В числе девяти других произведений: «Мое солнышко» (O sole mio). Издание «Циммерман». С.-Петербург–Москва–Лейпциг–Лондон–Варшава. И ниже: «Дозволено цензурою СПб. 3 октября 1892 года». Пластинки с этой песней в записи различных исполнителей начиная с 1908-го появлялись практически ежегодно. Но чем объяснить нестыковку дат создания и первой публикации произведения в России?
А вот сюжет из жизни другого коллекционера, моего старшего товарища и коллеги, профессора Наума Шафера из Павлодара. В январе ему исполнилось 90 лет. На базе его коллекции (27 тыс. пластинок, множество кассет и дисков, книг о музыке и нотных изданий) 20 лет назад создан музей грампластинки «Дом Шафера» – единственное такого рода заведение на просторах бывшего СССР. Шафер – филолог, музыковед, композитор. Много занимался Исааком Дунаевском, выпустил о нем несколько книг. Пластинок с музыкой Дунаевского собрано 400. А еще он был публикатором и комментатором оперных либретто Михаила Булгакова.
В 1934-м на экраны страны вышла кинокомедия «Веселые ребята» с музыкой Дунаевского. Тогда же фильм был представлен на Венецианском кинофестивале. Предприимчивые французы быстро сделали перевод и записали «Сердце» и «Марш веселых ребят» на пластинку немецкой фирмы «Полидор». Исполнителем указан французский вокалист, некий Марсель. Пластинка опередила нашу в исполнении Леонида Утесова на полгода.
Шафер знал, что эта пластинка имеется только у одного человека – историка фотографии и звукозаписи Леонида Волкова-Ланнита. Будучи в Москве по дороге в Кишинев (в гости на родину в конце 60-х), он в очередной раз заглянул к коллекционеру. Тот согласился, что антикварная стоимость пластинки 25 рублей, и он готов ее продать по этой цене. «Но почему бы с вас не запросить 100? Ведь вы все равно не уйдете от меня без этого сокровища». Сделка состоялась. В результате пришлось сдать билет до Кишинева и купить обратный билет в Павдодар.
Еще одна пластинка, но ее редкость не в содержании записей. А в чем же? Такая пластинка была сделана лишь однажды, и она продемонстрировала мастерство художников и технологов Апрелевского завода Памяти 1905 года. В 1939-м вышла пластинка Грампласттреста с двумя записями: «1) «Марш танкистов» из кинофильма «Трактористы», муз. Дмитрия и Даниила Покрассов, сл. Бориса Ласкина, испол. Петр Киричек и 2) «Мы в море уходим», муз. Юрия Хайта, сл. Василия Лебедева-Кумача, испол. Георгий Виноградов». Уникальность пластинки – в размещении по всей ее поверхности цветного изображения. Цветной рисунок был необычен, поражал воображение. И ведь его следовало отпечатать стойким способом, причем так, чтобы краска не попадала в канавки, иначе она бы мешала движению и колебанию иглы. Только борт был черным, а рисунок распространялся на всю поверхность, включая выводную спираль и то место, на котором у обычных пластинок находилась этикетка. Сведения же о записях помещались на краю диска.
Американский изобретатель Эмиль Берлинер в 1896-м придумал настолько удачный состав материала для прессовки пластинок, что он стал применяться граммофонными фирмами во всем мире. У нас в стране – начиная с 1899 и по 1969 год, когда выпустили последние граммофонные (патефонные) пластинки. Далее наступила эпоха винила.
Дарья Гармоненко 
комментарии(0)