Жевать нельзя воевать. Почему в Йемене перестали выращивать кофе "Мокко"

Пучок листьев ката разжевывают и отправляют за щеку.  Фото автора

Еще несколько лет назад такое казалось немыслимым – что такое нищий Йемен в сравнении с богатейшим королевством, закупающим современные вооружения на сотни миллиардов долларов?

Так думали и саудовцы, начиная в марте 2015 года бомбардировки северной части Йемена, взятой под контроль нерегулярным племенным ополчением, основу которого составляют зейдиты (один из толков шиизма).

Ракеты прилетели из Йемена?.. Вы не ошиблись?.. Как вообще возможно шесть лет существовать в условиях войны, сухопутной и морской блокады?..

Нам, с детства воспитанным на картинах тотального бедствия, следующего за началом войны, трудно понять, как выжила страна, в сотни раз уступающая России по территории, но при этом густонаселенная и не имеющая значительных ресурсов. Немного нефти, немного плодородной земли. Много гор и пустынь.

Предполагалось, что население выкосит голод. Но не выкосил. Что опустошит страну коронавирус. Но не опустошил. Хотя продовольственных карточек не вводили. Хотя противоэпидемических мероприятий не было, масок не носили, торговлю не ограничивали. Что за притча?

Наверное, поднатужились, развили сельское хозяйство и… Нет, не развили, скорее наоборот.

Но откуда же берутся ресурсы для успешного наступления северян, которые вот-вот вытеснят войска саудовских клиентов из стратегически важной провинции Мариб? Откуда у хуситов боевые дроны, о которых еще несколько лет назад даже в самых современных армиях не имели представления? Говорят, это иранские поставки. А откуда новенькие пикапы Land Cruiser, на которые так удобно устанавливать турель с пулеметом? Это уж точно не из Ирана, который и сам бы не прочь такой техникой обзавестись. Как ни парадоксально, многое из того, что крепит мощь хуситов, приобретено на внутрийеменском рынке.

Если посмотрим на карту Йемена, увидим, что две восточные провинции (мухафазы) – Хадрамаут и Махра – занимают свыше половины территории, больше, чем остальные 20. Здесь все последние годы царят тишь да гладь, хотя именно в этих краях вольготно чувствуют себя ячейки «Аль-Каиды» (организация запрещена в России). Прошедший на днях съезд племенных авторитетов в очередной раз заявил, что сохранение мира и спокойствия на востоке страны остается их главной целью.

В условиях почти полного паралича институтов государственности шейхи и старейшины остаются главной силой, обеспечивающей порядок. Саудовцы и эмиратчики, главные спонсоры антихуситской кампании, щедро одаривают племенных вождей в расчете на их лояльность. В частности, Эр-Рияд поставил им тысячи популярных пикапов Land Cruiser, которыми премируются влиятельные семьи, а большая часть оказывается на рынке по весьма доступной цене. Именно эти саудовские подарки каким-то загадочным образом достаются и хуситам. Впрочем, особенной загадки тут нет – несмотря на ведущуюся войну между Севером и Югом, товарообмен между ними не прекращается.

Да может ли что-то поставить зейдитский Йемен в обмен на блещущие лаком чудо-джипы с суннитских окраин, чем может расплатиться за дроны, за приборы ночного видения? Может!

Потому что есть у него царь-товар, которому воздают почет и уважение равно на сельском торжке и на шумном столичном «суке». Имя ему – кат.

Еще недавно кофе был самым прибыльным экспортным товаром. Фото Reuters

Но благородное деревце постепенно стало сдавать позиции под натиском нового фаворита местного рынка. Из Эфиопии завезли растение, чьи листья обладают легким галлюциногенным действием. Поскольку Коран ничего не говорит о нем, «зеленый змий» местного извода беспрепятственно стал завоевывать души горцев. Им пришлось по вкусу ощущение эйфории, возникающее при употреблении сока молодых листьев ката, и к середине XX века значительная часть населения имамата, а после 1962 года Республики Йемен превратилась в «катоголиков». Стало нормой общественного поведения отключение от любых дел в «час ката», наступающий около четырех пополудни. Ощипав пучок зеленых побегов, листья разжевывают и отправляют за щеку, затем несколько часов выделяющийся сок поступает в организм жующего, вызывая, как говорят любители зелья, ясность мысли и приподнятое настроение. Про ужин при этом, как правило, и не вспоминают, довольствуясь лишь стаканом-другим воды. Оттого, наверное, большинство потребителей ката худые, если не сказать – тощие…

После слияния в 1990 году Южного Йемена с гораздо более населенной братской страной со столицей в Сане началась быстрая «дурманизация» недавнего оплота научного социализма в Аравии. Жевать кат стали сначала мужчины, потом подростки, затем и женщины. Произрастающий на склонах вокруг Саны и Таизза кустарник быстро вытеснил кофейное дерево, так что о знаменитом «Мокко» стали постепенно забывать в мире. Хотя новый фаворит фермеров не стал экспортным товаром (запрещен в соседних арабских странах), его доходность была такова, что ни одна культура не выдерживала конкуренции с ним. Результатом стало то, что из самодостаточной страны Йемен превратился в крупного импортера продовольствия.

В годы долгого правления Али Абдаллы Салеха практически ничего не делалось для обуздания «зеленого змия» (метафора гораздо более подходит пучку молодых побегов, чем нашему прозрачному как слеза национальному напитку). А уж теперь, при развале и фрагментации государства, говорить о каком-то контроле и вовсе не приходится. Хотя, возможно, хуситы как-то стимулируют уход от монокультурного характера сельского хозяйства в связи с необходимостью наладить продовольственное снабжение – во всяком случае, в последние годы стало возможно купить в соседних странах как зерновой, так и расфасованный молотый кофе, произведенный на фабриках Саны. И надо сказать, качество напитка из них высокое. Быть может, слава «Мокко» еще возродится по завершении бесконечной войны, терзающей страну.

Однако, пока конфликт продолжается, товар-фаворит будет по-прежнему играть роль твердой валюты, за которую можно получить все что угодно. В благополучной Мукалле, административном центре Хадрамаута, не редкость особняки с золочеными колоннами. По улицам, уложенным фигурной плиткой, снуют толпы горожан, а по свежему асфальту шуршат шины новых авто. Рынок кишит людьми, буднично поправляющими на плече ремень «калаша», давно ставшего атрибутом здешнего мужчины наподобие перочинного ножика.

И каждый уйдет отсюда с заветным пучком свежего ката, только что доставленного из окрестностей Саны. А по неведомым горным дорогам и пустынным тропам отправится на родину этих нежно-зеленых листочков некий смертоносный груз…