Ирландия как мировоззрение и состояние души

Ирландские питейные заведения выглядят очень ярко и живописно. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Когда я была маленькая, я как-то даже особо и не знала о существовании Ирландии. Англия – это было понятно. Как и большинство «детей из хороших семей», я учила английский с самого раннего возраста. Биг-Бен, Диккенс в оригинале и все такое прочее. Биг-Бен, кстати, я увидела «вживую» множество лет спустя – и, увидев, вдруг начала плакать: в моем прекрасном далеком детстве Биг-Бен был немножко символом всего, что невозможно, о чем нет смысла и мечтать. А он вдруг вот, вполне себе возможный тут стоит.

Но это все была Англия. А Ирландия как-то мельком пробежала по моему сознанию вместе с писателем О’Генри, который при ближайшем рассмотрении оказался совсем и не ирландцем. А еще у моей лучшей подружки была собака ирландский сеттер, умница и красавица, предмет моей бесконечной зависти.

Ну и все.

Когда я впервые встретилась с моим будущим мужем и он мне сказал, что он ирландец, я чуть было не совершила непоправимую дипломатическую ошибку и не спросила: «А разве это не Англия?» Если бы я тогда это спросила, то скорее всего вся моя дальнейшая жизнь пошла бы в другую сторону. Но я не спросила, потому что когда-то, в прекрасном далеком детстве, встретив ошеломляюще необыкновенного (необыкновенно ошеломляющего?) мальчика из Армении, спросила, чтобы завязать разговор: «А есть в Армении горы?» – и всю дальнейшую жизнь была уже очень осторожна с вопросами, которые задавала, чтобы завязать разговор.

Ирландия свалилась мне на голову как-то очень неожиданно. Вот я живу себе – и вроде вполне так себе ничего живу, а вот хоп – и Ирландия.

Ирландия – это не просто страна. Это мировоззрение, мироощущение, состояние души. Во-первых, оказалось, что хотя в стране живет всего 3 млн человек, но ирландцев на свете чуть ли не больше, чем всех остальных. Ирландцы считают своим каждого, у кого хотя бы одна прабабушка или один прадедушка были ирландцами. Если точной информации не сохранилось, то на всякий случай таких тоже считают.

Во-вторых, оказалось, что все они знают практически всё о своих бесконечных родственниках: кто где когда жил или не жил, где находятся все, даже самые малюсенькие деревни, а встретившись в любой части света по абсолютной случайности, они немедленно начинают искать общих родственников или хотя бы знакомых – и почти наверняка находят их.

Однажды я летела на самолете из Америки в Европу, и сидящие рядом со мной незнакомые друг с другом люди, никогда не жившие в Ирландии, за девять часов полета нашли общих ирландских родственников и знакомых, и к тому времени, когда мы приземлились, они уже были настоящими друзьями на всю оставшуюся жизнь.

Ирландцы могут жить вне Ирландии с рождения, но все равно будут до мельчайших подробностей в курсе не только разногласий политических партий, но и строительства новых торговых центров, и, конечно, успехов всех спортивных команд во всех видах спорта.

Однажды я шла по улице Дублина с дочкой и остановилась спросить у какой-то женщины, как пройти. 40 минут спустя, выяснив очень много подробностей жизни этой женщины и рассказав ей большую часть моей жизни, я вспомнила про дочку – и мы с ней пошли туда, куда изначально и шли. «Мама, – сказала моя дочка, – это твоя страна!»

Тысячи паломников со всего мира 30 июля поднимаются босиком на гору Кро Патрик ( за что, по поверью, попадут в рай).  Фото Reuters

Ирландцы обожают задавать вопросы. Причем вполне себе бестактные, но у них это получается как-то органично и совсем не бестактно. Муж часто спрашивает меня о моих подругах: сколько получают их мужья? Чем болеют их мамы? Сколько их сыновья заплатили за новое жилье? Каждый раз я возмущаюсь: «Ну, как ты хочешь, чтобы я такое спросила? Это же неприлично!» – «Ну, ты просто спроси», – отвечает мой муж. Для ирландцев это действительно очень просто.

Ирландцы обожают петь ирландские песни. Они знают их множество.

Однажды я была во французском ресторане с компанией ирландцев. Сначала нам принесли меню. Они позвали француза – владельца ресторана и попросили принести им вина, пока они читают меню. «Какое вино вам принести?» – спросил француз. «Ну, какое-нибудь, которое вы порекомендуете!» Француз в панике посмотрел на меня: «Как я могу им порекомендовать вино, если они еще не выбрали, что они будут есть?» – «Принесите им какое-нибудь красное и какое-нибудь белое», – сказала я, пожав плечами. Французы, сидящие за остальными столиками, смотрели с осуждением.

Ирландцы начали пить, выбирая еду, продолжали пить, ожидая еду, пили всю дорогу сквозь закуски и до десертов. А потом начали петь. Французы, сидящие за остальными столиками, сначала были удивлены, потом возмущены, а потом их возмущение перешло прямо сразу в восхищение. Они заулыбались, они повернулись лицом, они были счастливы. «Как же ирландцы умеют радоваться жизни!» – сказал француз – владелец ресторана.

Ирландцы хорошо знают историю своей страны. Они прекрасно помнят все годы несчастий и горестей. Но они как никто умеют радоваться сегодняшнему дню, сегодняшнему солнцу, сегодняшнему вину.

У ирландцев есть свои поверья, свои предрассудки, свои представления о том, что можно и чего нельзя. Приехав в гости на машине, машину надо поставить так, чтобы потом не разворачиваться, а сразу ехать. Потому что мало ли что. Никогда не перемешивать сахар в чае или кофе против часовой стрелки. И т.д.

У них есть гора Кро Патрик и поверие, что если взобраться на нее три раза босиком, то попадешь в рай. Есть определенный день, когда надо взбираться, в конце июля. Множество паломников приезжают со всего мира, но мало кто из них взбирается босиком. Мой младший сын взбирался босиком уже два раза. Остался всего один раз.

В Ирландии есть свой собственный язык: гэльский. Ирландцам запрещали говорить на нем все 800 лет английской оккупации. Но язык выжил. На нем мало кто разговаривает, но все им очень гордятся, детей учат этому языку в школах, есть радио и газеты на гэльском языке. Английский – «королевский», правильный и понятный в Дублине, чем дальше на запад или на юг, тем он менее понятный. Когда-то мы с мужем были на острове Инишмор, и мой муж-ирландец не понимал местное население. Но все друг другу улыбались и были вполне друг другом довольны.

Самая вкусная еда в Ирландии – это рыбный суп такой густоты, что ложка стоит. В каждом пабе днем всегда можно поесть рыбного супа. К нему обязательно принесут испеченного тут же ирландского хлеба с маслом – ни такого супа, ни такого хлеба нет нигде на свете.

Ирландцы – эмоциональные, радушные, веселые люди. Они обожают своих детей. Они обожают праздники. Похороны у них веселее свадеб. На похороны приходят все, кто может и не может. Вспоминают умершего, все смешное, что было в его жизни. Сначала идут в церковь. А потом в паб. Сидят, пьют, вспоминают, покатываются со смеху. Я сказала своим детям, что хочу, чтобы мои похороны были в Ирландии.