Мусор по-японски, сабису и прочие впечатления

Знаменитая Гиндза и в 70-е годы прошлого века была переполнена людьми и рекламой. Фото РИА Новости

Вот что написал наш соотечественник, этнограф польского происхождения Вацлав Серошевский в книге «Дальний Восток», изданной в 1909 году: «Япония – это удивительная страна, где поезда не опаздывают, хотя железнодорожное движение чрезвычайно оживленно. Страна, где письма не теряются, отправленные вещи приходят вовремя и в целости. Страна, где прислуга обязательнейшая и учтивейшая в мире, где никто не требует «на чай»; там же, где не бывало иностранцев, даже совсем не знают этого унизительного обычая».

Япония интересовала меня задолго до того, как я стал в середине 70-х работать там в нашем торгпредстве. Полагалось повышать свой языковой уровень, для этого мы с коллегами два раза в неделю, до работы, ходили на часовые занятия японским языком. Педагогом был г-н Иноуэ Кэйити, сэнсэй с большим опытом использования русского языка, включая отдел иностранного вещания NHK, – щуплый, небольшого роста пожилой человек что-нибудь около 80 лет, прекрасно говорящий по-русски. (Думаю, кто-то из его учителей русского был из дореволюционной России.) Урок начинался с предложения выпить по чашке чая, через пару минут дверь открывалась, и женщина вносила поднос – она имела пышные формы, сначала появлялся ее бюст, а потом и поднос с чаем. Еще Пильняк в книге «Корни японского солнца» писал об умении японцев в любых ситуациях скрывать свои эмоции. Но через пару месяцев наших занятий Иноуэ-сан, задумчиво глядя вслед уходящей даме, произнес: «Люблю полненьких». Так мы поняли, что барьер между учителем и учениками был снижен до оптимального уровня и мы можем общаться на любые темы.

Несмотря на то что все привезли с собой массу хозяйственных вещей, выяснилось, что чайника-то мы как раз и не захватили. Поэтому в первый же день после работы мы с коллегой пошли в ближайший магазин «Сугинокия». У его входа стоял внушительного размера трехкамерный холодильник, на котором было написано: «Это мусор». В 1976 году подобный «мусор» в Москве был несбыточной мечтой. Времена меняются – в наши дни в Японии такую картину увидеть невозможно, в стране приняты строгие меры по утилизации бытовой техники.

В первый же выходной я решил повести свою семью на Гиндзу, в место, которое красуется на множестве открыток. Эта знаменитая улица, где с одной стороны расположено здание с эмблемой компании «Мицубиси», а по диагонали расположен универмаг «Мицукоси». В воскресенье центр Гиндзы перекрывают для транспорта, и он заполняется гуляющей толпой. Мы нашли уютное кафе и сели у окна, чтобы поесть токийское мороженое и понаблюдать за пестрой толпой. Приветливая официантка принесла меню, мы выбрали красивые композиции из мороженого, фруктов и печенья. Через минуту она вернулась и положила перед нами по красивому карандашу и цветной резинке.

Тут я решил применить свои «мощные» знания японского языка и спросил: «Корэ ва нан дэсука?» – «Что это?» – «Это карандаш и резинка», – бесстрастно ответила официантка. Фраз типа «разуй глаза, Вася!» в японском обиходе, не говоря уже и о сфере услуг, не существует. Чтобы не обидеть непонятливого «гайдзина» (иностранца), она добавила: «Сабису дэсу».

Примерно так выглядит кобан – минимальная структурная единица японской полицейской системы. Фото Романа Судзуки

И еще пара характерных для Японии – и характеризующих ее – историй. В один из воскрестных дней мы с коллегами решили посетить остров Осима с потухшим вулканом, садом камелий и снующими нагловатыми обезьянами. На торгпредском автобусе за пару часов доехали до курорта Атами, а затем на пароме минут за 40 добрались до острова. В те годы он был мало обустроен, и в этом была его прелесть, некое подобие Wild Nature. Большинство моих спутников взяли фотоаппараты, а наш водитель захватил видеокамеру – в то время новинку на рынке Японии. Первые экземпляры стоили довольно дорого, около 250–300 тысяч иен (сумма, близкая нашей месячной зарплате).

На следующее утро не успел я появиться на работе, как в кабинет вошел расстроенный водитель: «Я забыл на острове свою видеокамеру!» Я был в шоке не менее, чем пострадавший, нашел телефон турбюро и позвонил туда, мало надеясь на успех. Меня внимательно выслушали и ответили: «Каждое утро остров обходят полицейские, я свяжусь с местной полицией и сообщу вам, были ли какие-либо находки». Примерно через пару часов раздался звонок, и тот же голос бесстрастно сообщил: «Камеру вашу нашли, назовите адрес, мы ее вышлем». И на следующий день почтальон принес нам тщательно упакованную пропажу. Быстрота всего произошедшего была удивительной!

Не менее любопытен и другой характеризующий эту страну случай. Мне позвонили из секретариата с сообщением, что кто-то из руководства потерял кошелек с только что полученной зарплатой! Узнав по справочной номер кобана (полицейской будки), я позвонил туда и услышал, что искомое «что-то» находится у них. Через 30 минут я уже входил в этот кобан напротив посольства России. На маленьком столе лежал «наш бумажник»! Я поблагодарил местных служак и собрался было бумажник забрать, однако мне сказали, что я не могу этого сделать. «Почему?» – удивился я. Мне объяснили, что в Японии существует традиция (неписаное правило) в подобных случаях непременно благодарить нашедшего. На мое предложение срочно связаться с ним полицейский сказал: «Сейчас уже поздно, позвоните ему утром, до того, как этот человек уйдет на работу». Зная, что японцы на работу уходят рано, я набрал его номер в 7.00. У него было что-то наподобие отгула, и он согласился приехать в торгпредство за вознаграждением. Где и получил его, после чего я беспрепятственно забрал в кобане бумажник.