Лубянская площадь в быту и в стихах Владимира Маяковского

И Лубянка…

14 апреля исполняется 90 лет со дня смерти Владимира Маяковского. Поэт покончил с собой в собственной комнате в доме близ Лубянской площади. О биографии, творчестве и обстоятельствах смерти Маяковского написано множество статей и книг. А что представляли собой дом и квартал, где жил и умер поэт?

Основным его жильем с середины 20-х годов был дом в Гендриковом переулке (ныне переулок Маяковского) на Таганке. Там была штаб-квартира ЛЕФа, там устраивались собрания писателей-единомышленников и царил хорошо обустроенный быт. На Лубянке же у Маяковского был рабочий кабинет. Сюда он приходил собраться с мыслями, сосредоточиться. В маленькой комнате было все необходимое для литературной работы и, если понадобится, для ночлега. Это была его творческая лаборатория, уединенный творческий уголок. «Несмотря на строгую мебель, комната казалась уютной, особенно когда ее ярко заливало солнце. Если Владимир Владимирович продумывал и сочинял свои произведения, он открывал дверь из комнаты в переднюю, из передней в коридор и шагал туда и обратно. А когда ему нужно было свои мысли и слова переносить на бумагу, он подходил к бюро, становился одной ногой на стул и записывал», – вспоминала соседка поэта по коммуналке ЛюдмилаТатарийская.

Квартирный вопрос встал перед Маяковским во всей его остроте сразу после возвращения в Москву из Петрограда в 1918 году. Первое время поэт жил с Бриками в переулке близ Пречистенки, но потом его друг лингвист Роман Якобсон помог найти поэту собственное жилье. Как пишет литературовед Бенгт Янгфельдт в книге «Ставка – жизнь», сосед Якобсона по дому на Лубянке опасался, что его квартиру уплотнят незнакомыми людьми: «Он спросил Романа, не знает ли тот какого-нибудь смирного человека, который мог бы у него жить, и Роман порекомендовал Маяковского, на всякий случай не сообщив, что он поэт». Эпоха превращения бывших буржуазных квартир в коммуналки только начиналась, и соседей себе еще можно было выбирать… Так Маяковский в марте 1919 года поселился в Лубянском проезде, в 14-метровой «комнатенке-лодочке» в квартире № 12 на 4-м этаже бывшего доходного дома, принадлежавшего до революции семье предпринимателей Стахеевых.

Семья эта до революции была знаменита и чрезвычайно богата. Отец владельца дома, Дмитрий Стахеев, слыл некогда первейшим купцом в Елабуге. Сын Николай унаследовал дело и значительно расширил его. Стахеев торговал хлебом, чаем, лесом, имел золотые прииски, владел нефтяными месторождениями. Между прочим, коллекционировал живопись, покупал много картин своего дяди – Ивана Ивановича Шишкина. Позже переключился на строительный бизнес. Скупал на слом старые особняки в Москве и строил на их месте многоэтажные жилые дома, что в ту пору приносило большой доход. Стахееву принадлежали дома на Тверской, Новой Басманной улицах и целый квартал зданий близ Лубянской площади (в том числе дом, где ныне находится книжный магазин «Библио-Глобус»). Вот почему в поэме «Хорошо» Маяковский пишет: «Живу в домах Стахеева я,/ Теперь Веэсэнха». В 20-е годы, потеснив прежних жильцов, в этих домах расселились сотрудники Высшего совета народного хозяйства. Что же касается самого Николая Стахеева, то, по легенде, именно он послужил прототипом Ипполита Воробьянинова для Ильфа и Петрова. Спрятавший драгоценности в укромном месте в своем доме миллионер уехал за границу, но, поиздержавшись там, решил вернуться за спрятанным добром. Правда это или вымысел, доселе неизвестно, но заметка о «золоте и бриллиантах» Стахеева промелькнула в 20-е годы в московской газете. Авторы «Двенадцати стульев» использовали этот сюжет, сгустив сатирические краски.

…и Таганка (Гендриков переулок – ныне переулок Маяковского)– «маяковские» места. В двухэтажном доме поэт жил в квартире с Бриками. Фото Евгения Никитина

А вот в Политехнический музей Владимир Владимирович ходил «по-соседски» очень часто: и стихи читать, и в диспутах участвовать, и слушать новые произведения молодых авторов. В последний раз он там побывал незадолго до гибели, 19 марта 1930 года, на обсуждении пьесы Александра Безыменского «Выстрел». Какое символичное, пророческое название!

По соседству, в Милютинском переулке, дом 11 (бывший доходный дом Российского общества застрахования капиталов и доходов), в 1919–1921 годах находилась мастерская «Окон РОСТА», в которой Маяковский трудился над плакатами. Здесь же начинается улица, о которой поэт написал «Стихотворение о Мясницкой, о бабе и о всероссийском масштабе» (с критикой гигантомании, присущей советской власти). Любопытному происшествию возле бывшего дома «России» посвящено его стихотворение «Неразбериха».

После смерти Маяковского на Лубянской площади многое поменялось. В 1935 году снесли церковь Гребневской Божией матери (построена в камне в середине ХVI века; в ее усыпальнице находились могилы Леонтия Магницкого и Василия Тредиаковского), увезли в Нескучный сад водоразборный фонтан работы скульптора Витали. Здание ОГПУ надстроили двумя этажами, а позже реконструировали по проекту архитектора Щусева. В 1934 году снесли Китайгородскую стену с Никольской башней, церковью Владимирской Божией матери и часовней святого Пантелеймона. В 1954 году разобрали приземистый Лубянский пассаж, и через три года на этом месте появился универмаг «Детский мир». В 1967 году исчез дом Шипова, описанный Гиляровским в книге «Москва и москвичи» и, по мнению Владимира Муравьева, «представлявший несомненную историческую ценность». Впрочем, после этого сноса открылся вид на боковой фасад Политехнического музея. Его перестройка ныне завершается, а вот реконструкции Музея Маяковского, занимающего весь дом с мемориальной квартирой, не видно конца. Если бы поэт узнал об этом, непременно написал бы по поводу такой волокиты острое сатирическое стихотворение. n