Тель-Авив во мне и я в Тель-Авиве

На территории кампуса Тель-Авивского университета. Фото со страницы Тель-Авивского университета в Facebook

Образ Тель-Авива периодически возникал в моей жизни еще до знакомства с ним. Нью-Йорк , Лос-Анджелес, Алма-Ата, Нью-Дели, Каменец-Подольский – на уроках географии в школе я обожала запоминать двойные названия городов, поэтому Тель-Авив, что в переводе означает «весенний холм», сразу попал в мою «коллекцию». Картинки солнечного города с очень синим морем, очень ярким солнцем, загорелыми веселыми людьми в пестрых одеждах самых немыслимых (по тогдашним представлениям) фасонов я увидела позднее. Как и сам город, о существовании которого многие советские люди впервые узнали из замечательного фильма Георгия Данелии «Мимино».

Потом дед поехал по своим друзьям-подругам, перебравшимся на израильское Средиземноморье еще в 70-е. Вместе с инсультом, случившимся по дороге назад, неунывающий мой дед привез тель-авивское и вообще израильское отношение ко всему: «Ие беседер» («Будет хорошо»), а мне – и настоящих тель-авивских модных шмоток, где среди прочего оказались джинсовые шорты и мешкообразные майки с невероятными вырезами со всех сторон. Эта свободная во всех смыслах одежда была воспринята мною на ура, окружающими – тоже, в Москве того времени она уже не вызывала ни удивления, ни порицания. Так Тель-Авив оказался «на мне». В общем, этот город ждал меня, а я ждала встречи с ним, считая его с его энергией, бесшабашностью, молодостью, легкостью бытия, культурной составляющей чем-то абсолютно своим. И не ошиблась.

Ну, не то чтобы совсем не ошиблась. Просто все получилось немного иначе. Тель-Авив я полюбила, но жить мне там не пришлось, жить с семьей оказалось удобнее в уютном пригороде – Герцлии. Но суть, конечно же, не в этом. Очутившись в Тель-Авиве, я как-то сразу стала бродить, гулять, любоваться домами начала прошлого века, слушать нескончаемый тель-авивский гомон, временами переходящий в откровенный крик, перекусывать очень вкусной уличной едой (что мне совсем не свойственно). Позже я там училась, ходила по музеям, выставкам, театрам, бродила по магазинам, где непременно покупала что-нибудь особое, тель-авивское, привозила детей в студию балета, на уроки испанского в Институт Сервантеса и на подготовительные курсы в университет, на выпускной в Центр Азриэли (новый, уже XXI века торговый и деловой комплекс из трех зданий в виде куба, треугольника и цилиндра). Или просто сидела в хорошем ресторане (одно из тель-авивских развлечений из разряда «для всех»).

В «высотном» кафе (внизу минарет Аль Бахр и набережная). Фото Reuters

Тель-Авив – это еще и его районы. Кто-то любит бульвар Ротшильда с его колоритом и микроклиматом, особыми обитателями и особыми историями. Кто-то обожает район «Дизенгоф-центра», кому-то больше по душе Неве Цедек, а кто-то без ума от Набережной и шука (рынка) Кармель. Кто-то никогда не уедет дальше Нахалят Биньямин (в народе – Нахаля), а кто-то с удовольствием переедет в район Сароны, и так далее, и так далее...

Когда я училась в Тель-Авиве, уже сама поездка (тогда исключительно общественным транспортом) бывала для меня особенным удовольствием – сидеть и смотреть в окно, ни о чем не думая или, наоборот, размышляя о чем-то важном и серьезном. Если какие-то дела звали в сторону Аленби, обожала пройтись по Кинг Джордж, попутно заходя в лавки ювелиров и молодых дизайнеров. «Дизенгоф-центр» по-настоящему поразил когда-то своей диковинной архитектурой и неоновыми вывесками. «Дизенгоф» – абсолютно культовое место для тель-авивцев. Вероятно, именно поэтому однажды туда пришел террорист, унеся более 10 жизней. Извращенное сознание подсказало устроить бойню по время карнавала Пурим, когда здесь находилось много детей и подростков… Парадокс израильской и, в частности, тель-авивской жизни заключается в самом отношении к жизни, которая всегда продолжается. А значит, нужно снова идти на свидания, детские праздники, ночные вечеринки, делать прически, наводить разную косметическую красоту (не только, кстати, прекрасному полу), шить новые наряды и покупать вкусную еду.

Кстати, о нарядах и еде. Свои первые по-настоящему брендовые вещи я когда-то получила в подарок от родителей на Кикар Медина. Вот уж действительно шик – все броское, экстравагантное, качественное невероятно. На «Кикаре» покупают все самое лучшее и дорогое из мировой индустрии моды. И сидят в кафе (с сумасшедшими ценами за такие же сумасшедше вкусные салаты и пирожные).

В отличие от молодого Тель-Авива Яффо – очень старый, точнее древний.  Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Особняком в Тель-Авиве стоит Яффо – совершенно особенное место, не такое, как остальной город. В отличие от нового и молодого Тель-Авива Яффо очень старый, точнее древний. Это не просто не наша эра, это задолго до нашей эры. Говорят, здесь Персей освободил Андромеду, а пророк Иона отплыл отсюда в свои библейские странствия. Египетские фараоны, Цезарь, Клеопатра, Ирод Великий – Яффо стоял при всех. Арабы, крестоносцы (про Ричарда Львиное Сердце я учила в школе, не совсем осознавая, что он действительно существовал. А он бывал и в Яффо тоже – там, где сейчас бываю я), Наполеон, который с поистине наполеоновским подходом и «размахом» казнил здесь 4 тыс. пленных.

Яффо разрушали и восстанавливали, но он всегда был не просто крепостью, а жилым местом и живым организмом. И если абстрагироваться от всех эпох, всех исторических процессов и личностей, то там можно просто приятно проводить время, гуляя и петляя по узким маленьким средневековым улочкам. В Яффо приятно завтракать-обедать-ужинать, дышать морем, покупать старинные побрякушки в «лавках древностей» – и любоваться Тель-Авивом: всегда живым, сияющим огнями, притягивающим к себе ежегодно миллионы желающих понять, услышать и ощутить. И увидеть свой Тель-Авив, которому уже – или пока? – исполнилось 110 лет.