Вирус: победить, затормозить, остановить…

Туристы могут обогатить посещенные города не только своими деньгами, но и привезенными издалека бациллами. Фото Reuters

Позвонила подруга из Венеции. Говорили о прекрасном вечном городе, его особенностях. О том, что там начинается традиционный карнавал, несмотря на то что в мире бушует коронавирус. Ужасались.

От нынешней эпидемии перешли к далеким временам чумы. Вспомнили, что тогда виноваты были сурки, бежавшие от пустынной засухи, сейчас – летучие мыши. Отметили, что и тогда, и сейчас все началось в Китае. Тогда все знали название провинции Хэбэй, сейчас – Хубэй.

Мы обе матери – типичные сумасшедшие мамаши (она с чуть большей широтой позволений, я с меньшей), озабоченные исключительно благополучием любимых чад, она – единственной дочки, находящейся в самом начале подросткового пути, я – двоих сыновей, студента и совсем еще младшего школьника, и взрослой дочери. Боялись, боимся и будем бояться за них!

Пообсуждали аптечные маски, многократное мытье рук, сокращение походов в места скопления людей. Природа бывает благосклонна, а иногда, наоборот, жестока. Что нужно, чтобы победить, затормозить, остановить вирус? Дождь? Снег? Нещадное солнце?

Нужны человеческие мозги, годы исследований и профилактики. И пресловутый ликбез: мойте руки, соблюдайте правила гигиены, не ешьте грязное и сомнительное, не ходите в толпу и так далее. Но дети беспечны, даже если мамы уже вынесли весь мозг своими напоминаниями, не внимают.

Разглядывая их с дочерью фотографии в карнавальных костюмах и радуясь за них, взгрустнула немного, что мы сейчас не там. Тоже бы, наверное, ходили в каких-нибудь диковинных масках… Пошутила, что самой популярной в этом году маской в Венеции (как и во всем мире) должна бы стать медицинская, а раскрасить ее каждый может по своему усмотрению и представлению. Посмеялись. Повспоминали историю появления масок. От масок перешли к тому, кто из нас чем серьезным болел.

Не все маски защищают от вируса. Фото Юлии Брониной

Решение, принятое тогда врачами и семьей, было единственно верным, но воспринялось мной, 14-летним абсолютно домашним подростком, как жуткое предательство самыми близкими и любимыми людьми и до сих пор вспоминается как один из кошмаров юности. Меня отправили (упекли, как я тогда считала и твердила, рыдая) в изолятор. В изолятор жуткой советской среднеазиатской инфекционной больницы.

Вот где кошмар! Причем кошмар этот находился в центре города прямо напротив моего дома. Все советские инфекционные больницы в сознании нынешнего человека ассоциируются хорором, но мой хорор был really horror. Грязь, вонь, падающие с потолка тараканы, загаженные туалеты... Бр-р. Мама положила меня в детское отделение, полагая (и зная, какой кошмар творится во взрослом), что в детском мне будет не так страшно, ужасно и обидно. Какое там! ..

Я рыдала, клялась, обещала (чего только я тогда не наобещала сгоряча), умоляя забрать меня и превратить в изолятор наше второе, пустовавшее жилье (теперь, конечно, понимаю бредовость тех моих предложений). Я обвиняла семью в нелюбви ко мне и желании от меня таким вот образом избавиться (! ). А они все это слушали, жалели, прикрикивали даже порой от безысходности (все исключительно по телефону – блатным пациентам разрешалось звонить), но ничего не могли поделать. Полагаю, втайне от меня молились, чтобы эта зараза обошла стороной хотя бы младших моих брата и сестру (они и не заболели).

И сейчас, спустя много лет, я, сама пережившая кошмар медицинской изоляции, понимаю, что это было лучшее на тот момент решение и для меня, и для всех вокруг. Решение, принятое вопреки моему желанию. Когда дом так близко, но так далеко, когда всемогущая мама не имеет права заглянуть даже в щелочку, когда почти месяц видишь близких только через стекла двойных рам… Когда главврач больницы живет в соседней с тобой квартире и очень близко дружит с твоей семьей, но в ситуации инфекции это ничего не значит. Когда литрами нужно пить гранатовый сок, сыворотку и самую лучшую (уж какая тогда была) минеральную воду, и на это уходит львиная доля семейного бюджета, а вся семья занимается производством и добычей этих чудо-напитков и каких-то еще лекарств, которых в помине нет и не было в больнице.

Почему? И почему именно я? Когда «с воли» не могли передать ни одной приличной книги, потому что назад никакую полиграфию уже не выпустили бы, и я вынужденно погружалась в мировые конфликты и успехи советских тружеников села – газеты, которые потом сжигались, приносили исправно. Когда приходилось есть такое все мерзкое и невкусное, и только оно позволено было в ближайшие полгода-год. Когда кровь из вены брали постоянно, а я боялась этой экзекуции и еще не доросла до того, чтобы не плакать. Когда, загремев в больницу 1 декабря, мечтала к Новому году оказаться дома. Когда мои друзья и подруги учились, ходили в кино, на вечеринки и готовились к первой в жизни новогодней дискотеке, а мне там было не бывать, в новых джинсах, майке и кроссовках, с таким трудом добытых понимающими причуды возраста родителями, не блистать. Когда любимая подруга с плохо скрываемой радостью сообщила по телефону, что все учителя отнеслись с пониманием и не стали меня аттестовывать, – кроме мерзкого физика, влепившего трояк в четверти, и, не в силах что-либо предпринять, я зарыдала. Жизнь моя в 14 лет рушилась из-за какой-то поганой болезни грязных рук, и заветный МГУ становился все заветнее и несбыточнее!

Так вот, пережив весь этот ужас тогда, получив в наследство от болезни не совсем уже здоровую печень и надолго погрузившись в стрессовое состояние после месячного карантина, я понимаю и осознаю, что единственно верным решением в такие моменты становится строгая изоляция больного. Но вот условия этой изоляции должны быть достойными современного человека.

Подруга в Венеции, поправив маску и диковинную шляпку, вспомнила, как они всей семьей лет пять назад заразились инфекционной пневмонией и как долго потом болели и лечились. Но и их болезнь, и лечение были в достойном месте с достойной медициной и самыми современными медикаментами.

Потом мы вспомнили, как мой муж (история десятилетней давности) мотался по Москве в поисках заветного «зелья» для заболевшей очень плохим гриппом дочери и, не найдя здесь, купил его через Московскую посредническую компанию в Швейцарии за совершенно неприличные деньги. Средство помогло, дочку спасли, и теперь она весело рассказывает о страшной болезни и родительском подвиге папы, оставшегося в одиночку с двумя детьми, пока мама была в роддоме в ожидании третьего.

…Больше о вирусах в тот день мы не говорили. Подруга с дочерью в своих немыслимых нарядах ушли смотреть феерию на Гранд-канал. К вечеру прислали фотографию, где они – белокурые красавицы – стоят в окружении туристов с Дальнего Востока...