Ты меня уважаешь?

Веселие Руси есть пити. Петр Соколов. Навеселе. Одесский художественный музей

Веселие на Руси есть пити – сказано было в древности, да так по сей день и осталось. На Руси всегда пили. По поводу и без, в горе и радости, в дни войны и дни мира. И, что главное, ни один режим, ни одна власть не могла с этим справиться – силенок никогда не хватало. Вспомним только недавние – многим еще незапамятные времена: Енисей покорять – пожалуйста, космос штурмовать – за чем дело стало, целину поднимать – если партия прикажет… А вот с водкой, ну, чтоб ее, ничего не получалось. Ее, родимую, в дверь, а она в окно. Цены поднимешь – из дерева самогон гнать будем. Вот и дожила она до новых времен, и стоит, милая, во всех магазинах – пей не хочу. Правда, много чего еще стоит на наших прилавках алькогольно‑преалкогольного, но россияне – народ гордый, свято чтит традиции и в основном – не только на свадьбах и похоронах – предпочитает проверенное веками.

Я тоже из всех алкогольных и безалкогольных напитков предпочитаю водку и пью только ее, российскую, чистую, как слеза (кто без греха, пусть кинет в меня камень).

Как из всех искусств для уцелевшего во всех исторических катаклизмах советского человека главным по‑прежнему является кино, так из всех существующих на земле напитков – водка. Поэтому, перефразируя классика, ответственно заявляю: водка – это звучит гордо! Уточняю – особенно для нашего народа. Ведь недаром один стихотворец‑генсек, когда пришел к власти, первое, что сделал – снизил цены именно на водку: хорошо знал психологию и привычки своего народа. Этим снижением, кстати, и вошел в историю. Притаившееся было население (ну вот, опять сажать будут!) с облегчением выдохнуло – с таким не пропадешь! Граждане «андроповку» приняли… и оценили. Честное слово, не ведаю, понимал ли тот цекакапээсэсный руководитель толк в водке и какая убойная сила таится на дне бутылки, но то, что о подданных своих в первую очередь позаботился – все знал о них досконально! – это точно. Это вам не «минеральный секретарь» (хотя ни в чем другом претензий к нему не имею)!

Но чтобы быть исторически точным и не погрешить против истины, замечу: водка – напиток особого рода, и не все народы ее любят. Происходит это потому, что они не понимают. А у нас ведь как говорят? Правильно – без пол-литры не поймешь. И ведь верно, если хочешь что‑нибудь непостижимое уму понять, ну, например, почему в Москве приходится платить в несколько раз дороже за точно такую же вещь, как в Париже, Нью‑Йорке или Токио, не говоря уже о разных Арабских Эмиратах и иже с ними, или почему в московских ресторанах цены выше Эйфелевой башни, не говоря уже об Эмпайр‑Стайл‑билдинг, то как выпьешь – и все прекрасно понимаешь.

И так было во все времена. Константин Маковский. Поцелуйный обряд (Пир у боярина Морозова). 1895. Русский музей

А как звучит – водка? Во‑ддд‑ка! Грубая проза жизни, ранящая нашу тонкую телесную оболочку. Признайтесь, что на исповедь сразу же тянет. Со слезой, с ударением себя в грудь. Да, впрочем, кому это все незнакомо… Лучше поговорим, как ее, родимую, употреблять. К водке, кто до сих пор не знает, как и к женщине, особый подход нужен. Здесь самое главное – не недопить и не перепить. С недопоя понятно – бежишь в ближайший магазин и берешь то, что есть. А уж про акцизную марку я и не говорю, потому что, во‑первых, не понимаю и в трезвом уме, что это такое и с чем это едят, то есть пьют, ну и, во‑вторых, когда душа просит, тебе же все равно – акциз не акциз – кроме как выпить, больше ничего не хочется.

Ну а с перепоя – времена‑то меняются – всем нам кроме старых проверенных дедовских способов еще и «Алку Зельтцер» предлагают. И насчет «алки», и насчет «зельтцера» скажу, как говорил один известный в прошлом государственный деятель, – здесь понятно «кто есть ху», раз уж вы нам это подбросили. Непонятно другое – это уже я у всех вас спрашиваю: если мы всю жизнь от «этого» рассолом спасались (ведь ничего лучшего после всех экспериментов на шестой части суши те, кто выжил, не придумали), почему теперь нам «алкой» и «зельтцером» спасаться надо? И если уж действительно в новые времена только ими и надо, то с «алкой»-то все понятно, но зачем здоровому мужику «зельтцер»? Неужели одной «алки» не хватит?

Поэтому делаю вывод: лучше пить на миру и в меру. Тогда на следующий день и головка не бо‑бо, и все помнишь, что с тобой происходило, а не так, как у Высоцкого – ой, где был я вчера… Где был, там и был, сегодня меня там не будет.

Характер народа лучше всего проявляется в его пословицах и поговорках. Вы только послушайте, что у нас сложили: «Где жить, там и пить», «И пьют, и за ворот льют», «Наелся, напился и на бок повалился». Это же какие жемчужины народной мудрости! Хотя я не из могучего Даля цитирую, а из скромного Ожегова.

Кстати, водка – единственный напиток, который можно употреблять до, после и вместо. За завтраком, в обед и ужин. Вот мы незаметно и к закуске подошли. К водочке, как известно, грибочки нужны маринованные. Лучше, если маслята, но и другие тоже сойдут. Огурчики, но не такие, которые за ближайшим углом в магазине продают, ну величиной с Кремль, а маленькие, пупырчатые, для тех, кто не знает, «крюшон» называются. Они не только на зубах хрустят, но и вкус после себя оставляют, а не неизвестно что. Ну и, конечно, без горячего не обойтись – можно и котлету по‑пожарски, можно и по‑заграничному, то бишь по‑киевски. Можно и под рыбку выпить, судак‑орли хорошо идет, да и севрюга никогда не подводит. В общем, тогда все отлично будет, и никакие спецэффекты не понадобятся.

Вот и поговорили мы с вами по душам. За жизнь. И о том, что едим и пьем. Может быть, и не каждый день, но все же, все же…

Веселие на Руси продолжается, несмотря ни на какие передряги.

Так и живем.