"Музыка для глаз" и открытия реставраторов

Цвет, свет и фактуры усадьбы «Архангельское».

Все – от мельчайших деталей грядки с цветами и травами возле Чайного домика, в котором ранее располагалась библиотека, липовой аллеи-берсо, копий античных скульптур, на самом деле так же бесценных, как и оригиналы, до масштабных полотен венецианского художника XVIII века Джованни Баттисты Тьеполо в одном из залов Дворца, как и сам Дворец, – поражает.

Усадьба постепенно возвращает свой первозданный вид усилиями без преувеличения нескольких сотен людей. И сотрудники музея, высококлассные специалисты, готовы бесконечно долго и завораживающе рассказывать о том, что и как было отреставрировано, а что предстоит восстановить в ближайшее время.

Они с радостью, как бы между делом, делятся личными большими и маленькими открытиями, случившимися в ходе реставрации и изучения экспонатов. И каждое из этих открытий, на взгляд обычного человека, вполне может стать темой для полноценного исследования.

Любопытно, что вопросы или удивление у реставраторов могут возникнуть даже относительно самых, казалось бы, изученных объектов. Например, как напоминают сотрудники музея, во время реставрации начала 2000 годов был вскрыт фундамент Дворца, и там вдруг нашли закладную доску еще голицынского времени на русском и латинском языках. Она гласит, что Дворец был заложен в лето 33-е от рождения владельца Николая Алексеевича Голицына, то есть в 1784 году. Как поясняют в музее, это большая редкость, чтобы в усадьбах находили нечто подобное, «событие чрезвычайной важности». «Предмет для изучения? Конечно!»

Другой пример. Месяцесловы использовались еще и как своего рода ежедневники, в которые их владельцы вносили краткие записи о семейных событиях. Сохранились записи, внесенные рукой князя Николая Юсупова-старшего, позволяющие заглянуть в глубь истории, узнать о хронологии его путешествий, особенностях быта: «24 октября – приехал в Архангельское… 5 ноября – за лошадей дано 150 рублей…»

Каждая деталь здесь может стать поводом для вдохновения – творческого либо исследовательского. Фото автора

Еще пример, когда у реставраторов вопросов больше, чем ответов, – наиболее позднее по времени создания сооружение – Храм-усыпальница (Колоннада). Он был восстановлен именно в том виде, в каком существовал при Юсуповых. А ведь тогда храм на самом деле не был достроен, хотя по чертежам в нем предполагался иконостас. 

«Почему это не построено, мы достоверно не знаем», – поясняют сотрудники музея. Хотя, конечно, логичный ответ: сказался ветер исторических перемен. Почему по проекту там же, где алтарная часть, предполагались еще и окна, почему солея изначально не закруглена, а выглядит как обычная лестница? «Это все равно какая-то эклектика, какой-то модерн, определенное сочетание стилей. Поэтому было решено восстановить именно в том виде, в каком это было при владельцах, – поясняют сотрудники. – А если бы сделали, например, иконостас, то это был бы уже новодел. Зачем?» Историческая ценность, наоборот, снизилась бы.

Только за последние четыре года (с 2016-го) отреставрировано более 20 зданий и сооружений, 137 парковых скульптур, свыше 150 предметов музейного фонда... И все это было сделано в основном силами реставрационной службы музея-усадьбы. Но не остались равнодушны к судьбе «Русского Версаля» и итальянцы, которые, как рассказала директор Итальянского института культуры в Москве Луиджина Педди, при необходимости помогали консультациями.

Италия в «Архангельском» действительно ближе, чем кажется. Террасы, возведенные на холме, на котором стоит Дворец, подобны тем, что устраивали в итальянских садах XVI века, – как сейчас бы сказали, это был «проект» итальянского архитектора Джакомо Тромбаро (конец XVIII века). Коллекция мраморной парковой скульптуры тоже в основном была выполнена итальянскими мастерами.

Особого упоминания заслуживает театр, который в начале XIX века создал по заказу князя Николая Юсупова-старшего итальянский художник Пьетро ди Готтардо Гонзага. Это один из немногих существующих в мире деревянных старинных театров, не затронутых реконструкциями. В музее-усадьбе особо упоминают о подлинных декорациях Гонзаги, не сохранившихся больше ни в одном из европейских театров.

Основным представлением в таком театре была не игра актеров, а смена под музыку или даже без нее разных по настроению декораций. Театральный живописец выступал в роли и драматурга, и композитора, и балетмейстера. Такие «спектакли декораций», которые сам Гонзага называл «музыкой для глаз», были известны в Западной Европе в XVII–XVIII веках. И велик соблазн назвать их предтечей кинематографа.

Музыкой и для глаз, и для души можно назвать всю усадьбу «Архангельское». Возвращаясь к теме итальянского влияния – уже третий год подряд здесь проходит камерный фестиваль итальянской культуры Тьеполо-fest (названный так в честь художника Тьеполо). Несмотря на, скажем так, живописный повод, его основной акцент тоже музыкальный: усадьбу посетила итальянская группа музыкантов («Oziosi» – в переводе с итальянского «Праздные»), исполняющих старинную музыку и выбравших для этого инструменты времен Тьеполо.

На следующий год планы иные – привезти итальянскую джазовую музыку, «чтобы была открытость к будущему». «У Тьеполо взгляд выходил за пределы холста, у него был продленный взгляд. И это соответствует духу фестиваля: не закрываться в славном прошлом, а быть открытыми к будущему, но находясь в рамках традиции», – пояснила Луиджина Педди.

Усадьба «Архангельское» и сама находится на пересечении времен, культур, судеб как ее создателей, владельцев, так и тех людей, которые решили впоследствии посвятить часть своей жизни ее изучению и восстановлению.