Мужские принципы счастья

Когда наконец дело доходит до дачного досуга, все и вся уже покрыто налетом усталости, раздражения и негодования. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Из Нобелевской лекции Иосифа Бродского: «Независимо от того, является человек писателем или читателем, задача его состоит в том, чтобы прожить свою собственную, а не навязанную или предписанную извне, даже самым благородным образом выглядящую жизнь. Ибо она у каждого из нас только одна, и мы хорошо знаем, чем все это кончается».

Практически каждый день напоминаю себе о необходимости «прожить свою собственную  жизнь», но сколько ни говори… Как ни храбрись и ни старайся отрешиться от старого мира, факт остается таковым: все мы в той или иной степени продукты общественного сознания и не можем жить и действовать без оглядки на него. Возьмем пример, казалось бы, столь же по частоте употребления вслух и всуе банальный, сколь и сакраментальный для большинства. Я о триединой концепции истины про «построить дом, посадить дерево и родить сына». Именно так, и сочетания слов не путать, не смешивать и даже не взбалтывать. А вот хронологическая последовательность событий не так важна скорее всего. Можно начать с сына, продолжить домом, а потом  уж дерево. Ну или кому как нравится. 

 Говорят, что первоисточник обязательного к осуществлению «дом–сын–дерево» –  Талмуд: «Человек должен сначала построить дом и посадить виноградник, а потом жениться». Этот  свод мудрецов, кстати, подарил нам и про «труд облагораживает», да и много чего еще поучительного.

Каюсь, я тоже человек со своими слабостями, который догадывается, что «прожить свою собственную» ну о-о-очень непросто. И хочется порой по отработанным веками шаблонам. Все ж уже придумано до нас. 

Что в сухом остатке? 

Дом.  Да, дом я построил. Вбухал в него накопления лет за пять или даже больше и еще три года жизни – и это только чтобы его построить. По ночам переделывал в уме планировки и корректировал сметы, с безумным взглядом сидел перед монитором, изучая тепловые контуры и просчитывая глубину замерзания грунта. Практически каждые выходные, пока спят жена и дети, вскакивал, нагружал машину очередным стройматериалом или мебелью и пер как миленький почти за 100 километров, чтобы успеть возглавить авангард собирающихся уже к семи утра пробок. 

И вот дом построен. Ленточку не перерезали, оркестра не было, дети не махали флажками, шарики не взмывали в воздух, и от избытка счастливых чувств никто в обморок не падал. Более того, оказалось, что в результате мало кто пылает желанием в этот свежесобранный и магически пахнущий деревом дом ездить. Во-первых, путь туда и обратно отнимает определенную толику жизни, а тем более – такой лучшей части жизни, как выходные дни. Которую можно было бы потратить на сладкую негу долгого субботнего сна, неспешный завтрак со свежеиспеченными сырниками и милые городские развлечения – от прогулок по парку до кино и выставок. Вместо этого, заталкивая хнычущих детей в машину, с трудом разлепляя глаза, выезжаем на Киевское шоссе, молясь о том, чтобы успеть до того момента, как на развязке с бетонкой начнут скапливаться такие же невыспавшиеся дачники.

Каждый приезд в новоделанные пенаты был отмечен, как правило, не имеющим горизонты фронтом работ. Жена с самого начала утверждала, что каторжных, я, опираясь на свои фантазии домообустройства, настаивал на их созидательно-облагораживающем характере. Но даже если не спорить о формулировках, дом все равно нужно убирать. 

И тут понимаешь относительность всего на свете. С одной стороны, 160 квадратных метров не так уж и много для красивой жизни, светских раутов, ужинов в зале при свечах и парадной выездки на пони. С другой же стороны, когда начинаешь их убирать, пространство каким-то образом преломляется и этих квадратных метров хватает на несколько параллельных вселенных! А что уж говорить про несчастные, да уже и просто несчастливые 13 соток. За неделю отсутствия на них мгновенно заводится джуманджи. Вырастают джунгли сорняков, которые вольготно чувствуют себя на родной земле и всеми своими стеблями толщиной в два-три пальца намекают на исконность для них этой земли. Глубокая проходка с газонокосилкой и секатором – обязательная часть дачного праздника, отнимающая остатки утра, зачатки дня и запасы сил. 

Уборка – это только полбеды, если не четверть. Дом ведет себя не только как живой организм, но и как редкостная вредина. Каждый твой приезд он обязательно отмечает чем-нибудь сломанным, лопнувшим, треснувшим, отключившимся. То ли он так рад видеть тебя, что от счастья всеми фибрами своей деревянной души доходит до частичного саморазрушения, то ли вежливо намекает, что ему и без нас тут было хорошо. Поди пойми его. Но как бы то ни было определенная часть в день приезда посвящается ремонту, починке, поиску мастеров, поездке на строительный рынок.

А у детей свои отношения с дачей – как с буйной силой дикой подмосковной природы. Они тоже подходят ответственно ко всей этой катавасии. Если уж приехали, обязательно нужно чем-нибудь порезаться, прищемить палец, с чего-то навернуться. На даче никак не обойтись без «Спасателя», финистила, тавегила, йода, панадола и других обязательных элементов загородной аптечки. Или опять-таки без поездки в ближайший населенный пункт с аптекой.

Девчонки – это неугомонные энерджайзеры. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Утром же с первыми нежными звуками соседской бензопилы начинаются сборы домой. Нужно успеть до обратных пробок. Лихорадочное укладывание остатков еды, отключение воды и электричества, смазка комариных укусов – и в путь! Подъезжая к Москве, с грустью осознаешь, что выходные прошли и завтра снова на работу. А перспектива в следующие выходные снова совершить марш-бросок на загородное место семейной силы уже не вызывает былого пару лет назад мечтательного энтузиазма.  

В общем, дом мы в итоге продали. За цену примерно в два раза ниже того, что было вложено в него. Потому что сотни и тысячи таких же горе-романтиков, мечтавших о совершенстве триединства связки «сын–дерево–дом», в спешке сбрасывают свои коттеджи, дачи, участки, ранчо, бунгало и иные постройки и владения. И продавцов в этой сфере заметно больше, чем покупателей. 

Дерево. Да, дерево тоже было. Яблони были, сливы там всякие, вишни. Те из них, что  пережили череду межсезонниц, пали под нещадной косой уроженцев Средней Азии, привлеченных для покоса травы. Видимо, стебли репейника по своей толщине уже настолько сливались со слабыми стволами фруктово-плодовых насаждений и составляли органичную ботаническую среду, что шансов на выживание в этом жестоком мире у чужаков, завезенных с рынка «Садовод», не оставалось.

Сын. Его нет, зато есть две девчонки – неугомонные энерджайзеры, которые без устали генерируют шалости, хаос и локальные разрушения вселенского масштаба. Играют и в куклы, и в футбол. Сажают синяки и плетут косички. Предпочитают мороженое и конфеты овощам и кашам. В принципе ведут себя как большинство маленьких жителей Земли. С ними часто нелегко, но при этом всегда интересно. Когда я прихожу домой, они виснут у меня на шее и тыкаются влажными губами в щетинистые щеки. Счастлив ли я самим этим фактом? Честно говоря, да. 

Итак, что в итоге. Сына нет, как нет теперь и дома, и дерева. Расстроен ли я хотя бы одним из этих пунктов? Нисколько! Пусть в конце концов моя история не помещается в ветхозаветную формулу смысла жизни. Ничего страшного, напишу свою. Чего и вам желаю!