Доброе семейное кино

Расхожий норматив социального счастья: полная семья в большом доме и с большой собакой... Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru

Перед домом лужайка. Лужайка аккуратно пострижена. На этой лужайке новообретенный (или же не сильно новый, а вернувшийся, ну или тот, с кем по сюжету было «много всего»), - в общем, статный мужчина слегка за 35, а можно и за 40, весело играет с детьми. Детей обычно двое, лучше если мальчик и девочка, и такие, чтобы уже бегали уверенно. В общем, они играют в какие-то подвижные игры, но так, чтобы не мокрые и не запыхавшиеся, а просто довольные. Ну и героиня смотрит на все это умильно со ступенек. 

Идеально, если она при этом треплет загривок большой собаки, миролюбиво лежащей у ее ног. Пусть это будет лабрадор. Почему лабрадор? Ну, имидж у них, видимо, хороший. Столько раз как символ удавшейся семейной жизни в рекламе нам показывали фотографии с лабрадором, что образ плотно запечатлелся на подкорке. Мол, раз счастливая семья и большой дом, то лабрадор. Ну или далматинец еще может быть. Только он тогда не лежит, а бегает с теннисным мячиком в зубах. Хотя тогда, если и дети, и мужчина, и лабрадор, то есть далматинец, – все будут бегать, в кадре будет бардак. Пусть уж лучше дети бегают, а лабрадор лежит, и все это на лужайке перед каменным домом.

Как-то так выглядят финальные кадры доброго семейного кино на тему «И несмотря на все трудности, у них все получилось». Этакая квинтэссенция счастья в нескольких последних минутах кинопленки.

Я ровным счетом ничего не имею против добрых семейных фильмов – чем не терапия после битвы с суровой реальностью рабочих будней, – но именно вот эти кадры в конце меня всегда выводили из себя. Казалось бы, что я имею против домов и лабрадоров, детей и лужаек? Пару раз даже крепко задумалась на эту тему. И ответ прозвучал так: «В моем жизненном сценарии это не happy end. Это абсолютно четкое попадание в нормативы социального счастья, но это не happy и не end. Потому что если все-таки это end, то такой end я не хочу». 

Давайте прорисуем ближайшие 30 минут после окончания съемки. Собака, наигравшись с мячиком или належавшись на террасе, потопала в кухню к миске, оставляя на белоснежном полу грязные следы огромных лап. Один ребенок в этот момент захотел пить, другой писать, поэтому они тоже, не разуваясь, побежали в дом, а за ними с криками и тряпкой побежала мать семейства в красиво развевающемся платье. 

Не разойдясь при входе в кухню, один ребенок толкнул другого, и тот разбил графин с компотом, стоявший на краю барной стойки. Все в компоте, включая собаку, один ребенок плачет, потому что не успел выпить компот, второй плачет просто так, за компанию, а в этот момент в дом заходит отец семейства и кричит из прихожей, а где же лежит его кофе без кофеина. В этот момент мать семейства стоит с тряпкой в одной руке и собакой в другой посреди кухни и предлагает супругу поискать кофе самостоятельно или просто выпить детское какао, а заодно починить отвалившийся плинтус в прихожей, поменять лампочку и вызвать компанию по мойке всех десяти окон в доме, потому как грязь на них входит в диссонанс с яркостью лужайки. На что супруг резонно отвечает, что он все выходные, как раб на галерах, стриг ту самую лужайку, заработав боль в пояснице, и как минимум заслужил чашку кофе без кофеина, а то и барбекю с друзьями на лужайке, и вообще пора ехать в отпуск. Точно, восклицает мать семейства, с утра уже поменявшая четыре комплекта постельного белья, одновременно пропылесосив половину второго этажа и тоже заработав боль в пояснице, нам пора в отпуск! Там можно не пылесосить, не мыть окна, не стричь лужайку и не варить компот. 

«Слушай, – говорит отец семейства, набегавшийся с детьми почти до гипертонического криза, – а может, мы отдадим детей на недельку твоей маме и съездим в отпуск вдвоем? И тогда нам не придется платить за номер с двумя спальнями, который стоит в полтора раза дороже, и можно будет ходить во все рестораны подряд, а не только в те, где подают спагетти и пиццу «Маргарита». Да, а еще мы не повезем с собой два чемодана вещей, сможем гулять допоздна, обойдемся без поездок в Лунапарк, не потратим половину твоей зарплаты на мороженое, не будем гулять до детской площадки и обратно и даже, может быть, наконец-то выспимся!» 

...и только море и волны. Фото Pixabay

В этот момент запускается звуковая дорожка, в меру энергичная и узнаваемая, никакой романтики, пара рок-аккордов и длинный проигрыш вполне сгодятся, картинка на экране меняется, можно со спецэффектами, но по мне так лучше без, и перед зрителем открывается новый вид.

Пустынный пляж. Но не так чтобы совсем пустынный, просто дело к вечеру, поэтому остались одни серфингисты, веселая компания с гитарой и парочка пенсионеров с детективами в руках. Всех детей давно увели есть пиццу «Маргарита», поэтому их в кадре нет.

Героиня сидит в белой майке и коротких рваных шортах на мостках, которые уходят в море. Рядом с ней стоит стаканчик с молодым белым вином, таким, в котором еще осталось немного пузырьков, но уже сформировался вкусовой букет. Нет, он не нагрелся, она только что купила его в пляжном баре рядом с мостками и поставила рядом с собой. Стаканчик она потом вернет, он не одноразовый, поэтому природа в этот раз не пострадает. Она сидит и болтает ногами в ритм волн, которые бьются о мостки. Нет, брызги до нее не долетают, только запахи моря, волн и заката. В руке у нее самоучитель португальского, она старательно произносит слова под картинками и чувствует, как они подскакивают на языке, соревнуясь в прыгучести с пузырьками из стакана с вином.    

Произнеся очередное слово, героиня захлопывает самоучитель, достает из кармана яблоко и с громким хрустом откусывает его. Солнце садится за горизонт. За кадром звучит неизвестная инструментальная композиция, и появляется надпись «The end». Несколько дней таких кадров у героини еще впереди. В конце концов мы сами определяем, где поставить точку. И пусть она вернется в дом с лужайкой, детьми и лабрадором, но это произойдет уже за кадром. А пока просто – конец!