Игорь Шумейко
Аверс и реверс памятной медали, посвященной 150-летию Периодической таблицы Д.И. Менделеева. Фото из архива автора
Общественный благотворительный фонд «Возрождение Тобольска» к 150-летию Периодической таблицы Д.И. Менделеева выпустил памятную медаль. Автор, Александр Бакланов, – земляк Менделеева, но еще и главный художник Гознака, автор многих государственных наград, разменных и памятных монет.
На аверсе медали – Д.И. Менделеев, прекрасный портрет на фоне Периодической таблицы, как она выглядела в XIX веке (названия элементов – «Хромъ», «Селенъ»…). На реверсе – Тобольский кремль на фоне таблицы в ее уже современном виде и надпись: «Славен град Тобольск».
Похоже, две версии таблицы отражают перемену картины мира за эти 150 лет. В стиле коллажей «раньше и теперь». Ведь единственен – периодический закон, открытый нашим соотечественником, а Периодическая таблица жила и пополнялась. В том числе… элементом № 101. Группа американских ученых синтезировала его в 1955 году, и руководитель этой группы, американский химик и физик-ядерщик Гленн Сиборг, предложил, отдавая дань русскому гению, назвать 101-й менделевием.
Читателю «НГ-наука» трудно поведать что-то новое о Дмитрии Ивановиче Менделееве. Разве что удивит сопоставление с другим тоболяком – тоже великим систематизатором картины мира. Для чего придется напомнить статью 2014 года: «Семен Ремезов, которому приказали стать Леонардо».
С 1682 года тобольская служба Семена Ремезова – это тоже целый универсум: картограф, архитектор, строитель, историк, художник, писатель, артиллерийский конструктор, налоговый чиновник, геолог, дипломат и даже военачальник (правда, невысокого ранга).
В этой энциклопедичности Ремезов – прекрасный прообраз своего земляка: химика, метролога, создателя водки, публициста, экономиста, администратора… Госслужащий Ремезов готов был отдать науке все свободные минуты, в каждый приезд в Москву ведет сложные диспуты с Яковом Брюсом.
Запись в «Служебной книге» Ремезова: «Иаков-звездочет англичанин, что под тою вершиною света собрание вод, островов и земель вкупе, яко, по его слову, опрокинути земля ниц». Речь идет о важнейшей проблеме астрономии, географии той эпохи, что равномерность вращения Земли, «не опрокидывание» ее, обеспечено тем, что масса суши Северного полушария уравновешена такой же неизвестной пока сушей Южного полушария...
Весьма схож сам характер их научного труда. «Элементы», лежащие пред Ремезовым, – «сказки» (отчеты) казаков, охотников, чиновников, проходивших в разные годы дорогами, реками Сибири. Кто опишет, как может, излучину Ангары, кто оценит дни пути от Оби до Енисея, от Лены до Охотска… Из этого почти первозданного хаоса «элементов» он в 1697 году составляет «Хорографическую книгу Сибири» (хорография, сиречь – страноведение), шедевр картографического искусства, с предисловием: «…сия херогравская чертежная книга сочинена царским повелением недалече от свободных наук». Камчатная (тканая) копия ремезовской карты была у Петра Великого под подушкой, порой в буквальном смысле.
Образ преобразованной природы, заводов, промышленности новых, рукотворных материалов был исключительно важен и для Меделеева. От первых его впечатлений детства: стекольный завод в его Верхних Аремзянах; превращения кипящей, играющей цветами массы в стеклянную посуду.
А потом – нефтеперегонные, потом пороховые (буквально, как у Ремезова) заводы, работающие по его технологиям. Потом винно-водочные заводы – номерные «Казенные склады», созданные им вместе с Сергеем Витте в рамках самой удачной в истории России реформы. «Казенная продажа питий» (в обиходе «винная монополия») – дала 24% бюджета царской России.
Потом и зрелые размышления Менделеева-публициста, превратившиеся в настоящий гимн «золотому веку русской промышленности» – царствованию Александа III: «Люди, прожившие его царствование, ясно сознавали, что тогда наступила известная степень сдержанной сосредоточенности и собирания сил, направленных от блестящих, даже ярких преобразований и новшеств предшествующего славного царствования – к простой обыденной внутренней деятельности».
Видно, яркие картины преобразованной, «промышленной природы», обилие рукотворных, новоизобретенных субстанций, новооткрытых (вскоре дело дойдет и до синтезированных!) химических элементов дает импульс, желание систематизировать эту лавину. Некоторые элементы его таблицы – пока «лишь в теории». Но для великого ученого теории, теоремы, качественные гипотезы, диссертации, книги его коллег – тоже важные (идеальные) элементы мироздания. Дмитрий Иванович собственноручно переплел и каталогизировал около 1300 томов статей – своих и наиболее интересных его коллег. Еще примерно столько же переплел, но не успел обработать систематически. Книги с таким вложением своего труда просто невозможно держать бессистемно, бездарно, кучей. (Систематизация Менделеевым своих библиосокровищ, возможно, один из шагов к будущей системе элементов. А вообще в личной библиотеке Дмитрия Ивановича было около 20 тыс. томов.)
Подобно сходству химических свойств элементов одной группы, увенчать эту «периодическую таблицу тобольских талантов» необходимо сходством американо-сибирских научных сюжетов.
После революции «Хорографическая книга» Ремезова была утеряна. Но в 1958 году вдруг издается в Амстердаме (скорее всего увезена кем-то из эмигрантов). Несмотря на низкое полиграфическое качество, часть амстердамского тиража куплена СССР, став важнейшим источником по истории Сибири, российской картографии. Доктор исторических наук Л.А. Гольденберг пишет монографию, готовит в 1970-х годах первое отечественное издание. Но огромные, в том числе материальные, сложности остановили проект.
Новый старт связан с деятельностью фонда «Возрождение Тобольска» и его руководителя Аркадия Елфимова, строившего в советское время известный Тобольский нефтеперерабатывающий завод и, собственно, весь новый город. Его деятельная любовь к истории Тобольска реализовалась в нескольких крупных проектах, а уж издать впервые на русском языке знаменитую книгу своего земляка стало делом чести.
Оригинал, как выяснилось, с 1956 года и по сей день хранится в Гуфтоновской библиотеке Гарвардского университета. 12 лет шли переговоры с Гарвардом, не помогали ни значительные (для тоболяков) собранные денежные средства, ни ходатайства известного земляка, тогдашнего президента Российской академии наук Юрия Осипова. Но – случай!
Молодой американский историк приехал работать в Тобольский архив, оценил сибирскую открытость, помощь в работе и, вернувшись в США, развил бурную деятельность, познакомил Елфимова с важными людьми, и сделка состоялась. Книгу Ремезова отреставрировали, цифровые копии передали фонду «Возрождение Тобольска». Далее – работа ученых Государственного исторического музея. И в 2011-м, к 300-летию создания, «Хорографическая книга» Семена Ремезова была издана.
Согласитесь, в этом сотрудничестве гарвардцев – сходство с работой группы Сиборга, синтезировавшей элемент № 101 и давшей ему имя Менделеева...
Начав статью с мемориальной медали, закончу блиц-беседой с генератором идеи. Председатель правления фонда «Возрождение Тобольска» Аркадий Елфимов:
– Еще в 1990-е годы задумана медальерная серия, посвященная выдающимся людям, чья судьба связана с Тобольском: его уроженцам, тем, кто был здесь проездом…
– И даже порой не совсем по своей воле.
– Да. Была медаль, посвященная ссыльным декабристам. Начиналась серия работами народного художника России, академика Российской академии художеств Геннадия Ивановича Правоторова. Медальные изображения, полноценные портреты: П.П. Ершов, А.А. Алябьев, В.Г. Перов. Теперь – и Менделеев.
– Так бы и продолжить серию еще одним тоболяком – по воле сложной, но великой судьбы. Достоевский и знаменитое Евангелие получил в Тобольске от жен декабристов, и с Менделеевым был хорошо знаком в связи с несколькими весьма важными темами тогдашней российской жизни.
комментарии(0)