Юрий Гуллер
Компьютеры нынче устаревают почти так же быстро, как и мобильные телефоны. Фото PhotoXPress.ru
Остались ли еще представители старшего поколения, которые помнят голосистых старьевщиков, бродивших по улицам и дворам и выменивавших у малолетних ребят и бережливых домохозяек всякое негодное тряпье на пустячные игрушки и реже на реальные пятаки и двугривенные? Вряд ли…
Эта категория заработка давно канула в Лету, а потом как-то незаметно почти растворилась в большом городе и перешла во вполне официальные, как тогда было принято говорить, «государственные» пункты приема вторсырья. Они и сейчас где-то существуют, но о них мы вспоминаем, только встретив на пути иноплеменного дворника с сумкой, набитой собранными по мусорным урнам банками из-под пива. Или завидев на пригородной дороге обшарпанный грузовичок, везущий куда-то целый кузов, а то еще и с прицепом, набитый старым железом, – гастарбайтеры по дачам металлолом собирают.
О пустых бутылках из-под водочной и безалкогольной продукции уже и не говорю. Кто из нас помнит, что лет этак 40 назад редкая семья не выносила к пункту приема полную авоську бутылок, образовавшихся от домашних праздничных (а то и будничных) надобностей. И никакие дипломы о высшем образовании от этого вида промысла страховкой не служили, пустую посуду сдавали все. Или почти все, поскольку и в те времена были категории граждан, которым, как говорится, хватало денег до получки…
А старые фамильные вещи, которые служили верой и правдой порой не одному поколению? Это сегодня в ходу поговорка, что проще новое купить, чем старое ремонтировать. А когда-то ремонт и даже перелицовка одежды (знаете, что это такое?) были в привычном обиходе.
Да и что из сегодняшнего бытового ассортимента подлежало бы этому самому ремонту? Обувь, одежда, бытовая техника?.. Гарантийный срок выдержит – и на том спасибо! Почти реальностью стал давнишний фантастический рассказ о непрочном мире будущего, где все одноразовое: брюки сами расползаются в конце указанного на этикетке короткого срока, зеркала невозвратно мутнеют, а наручные часы превращаются в комок скользкой слизи… «Настоящие» вещи запрещены, за них закон жестоко карает, но потеющий от страха герой рассказа везет в подарок жене деревянную табуретку, сколоченную в подпольной мастерской и укрытую от цепкого глаза соглядатая случайно сохранившейся «фамильной» рогожной упаковкой. Маленький «островок» прочного мира!
До этого мы пока не дожили, хотя крепкие табуретки (и прочая мебель) уже становятся героями семейных преданий и мемуаров. Когда-то мебель служила людям если не столетиями, то десятилетиями. Помните разговор уездного предводителя дворянства с умным дворником?
– А скажи, дружок, – замирая, спросил Воробьянинов, – когда стул был у тебя, ты его… не чинил?
– Чинить его невозможно. В старое время работа была хорошая. Еще лет тридцать такой стул может выстоять…
В советском быту стулья мастера Гамбса попадались редко. Тем паче с зашитыми в них бриллиантами. Но я отлично помню старый дубовый буфет, по случаю подаренный нашей семье каким-то знакомым, которому он служил еще во времена дореволюционного детства! А скрипящий всеми тремя ящиками комод, в котором прочно и глубоко засел залетевший когда-то в окно дедовской квартиры осколок снаряда, выпущенного в далеком 1918 году в далеком от Москвы городе Николаеве из бог весть какого орудия – белого, красного или вовсе немецкого? Этот комод путешествовал вместе с моими родителями по всей стране, а осколок во времена моего детства был предметом особого вожделения. Но вытащить его мне было не по силам, а трогать комод с помощью слесарных инструментов не позволялось ни при каких обстоятельствах!
|
|
Полвека, а то и больше на улицах городов не слышно возгласов «Старье берем!». Эжен Атже. Старьевщик. Начало XX века |
Мы и не заметили, как где-то во второй половине прошлого столетия вместе с мебелью резко поменялся стиль нашей жизни. Он перестал быть рассчитанным на века, и жизнь стала измеряться ближайшими десятилетиями, а то и просто годами. Сейчас и вовсе лихие темпы. Речь идет уже не о жизни вещей, а о сроке их службы нам с вами. Причем все это относится не только к мебели или одежде. «Дед, когда же ты купишь себе новый комп? – пишет мне из далекой Австралии мой продвинутый внук. – Твоему чуть ли не пять лет!» И я не знаю, что ответить! Как можно выкинуть работающую вещь? Срок службы мобильного телефона в начале нулевых составлял энное количество полновесных лет, а сейчас – год-два, и ваше переговорное устройство полностью устаревает морально, а главное – физически не способно исполнять свои обязанности…
В XXI веке люди гоняются за модной и стильной современностью, которая, впрочем, нередко бывает очень похожа на что-то пришедшее из далекого прошлого. Хотя слово «старье» не слишком употребительно. Да и по-настоящему антикварные вещи, как и прежде, интересуют только настоящих любителей. Для остальных существует ретро – стилизация под эту самую старину. Пусть даже не очень похоже, но похвастаться перед друзьями можно! Да и время ныне другое. Эпоха старых чердаков, бабушкиных сундуков, допотопных комодов и заброшенных подвалов, где можно было отыскать что-то эдакое, давно кануло в Лету. По крайней мере в больших многоэтажных городах. Правда, есть, говорят, такие места, где все это еще не перевелось… Ну и имеющаяся почти в каждом городе барахолка, где, как надеются некоторые любители, можно будет, как в записках Гиляровского о старой Сухаревке, «купить на грош пятаков».
Но надежды отхватить по случаю эскиз Саврасова или на худой конец табакерку какого-нибудь провинциального Мочалова, давно ушли в область легенд. Как и старьевщики середины ХХ века, которые были способны перекликаться с остальным миром старым рефреном: «Старье берем, старье берем, старье…»
комментарии(0)