На остановке "Лукоморье"

Там, где Синяя птица моря, раскинув крылья, летит в небо. Фото Елены Семеновой

Сколько бы тебе ни было, тебе всегда останется десять там, возле тряпичного дерева счастья, на краю мира. Там, где над обрывом хребта Синяя птица моря, раскинув крылья, летит в небо. Белое крыло города, черное крыло леса.

Тебе всегда останется десять там, где проездом центральный рынок – Сукко ты спускаешься, крепко держась за папину руку, по ребристым ступеням старенького автобуса на остановке «Лукоморье». На остановке «Лукоморье» в эдельвейсовое море. Там, где…

Страусиная ферма и лавандовое поле, скалистый берег Сукко-Утриш, где в полуденный залив вползает начало Кавказских гор. Галечный пляж, фисташковый лес. Замок «Львиная голова» с мощеными бастионами зубчатых стен…

Тебе всегда останется десять там, где реки стекают с гор среди солончаков и ковыльной степи, там, где по пальцам крючковатых сосен, колоннам тисов солнце проливается в красный можжевеловый мох.

Там, в Десятом королевстве, где дикий проволочный подлесок ползет по стволам диким виноградом и возвращается к ногам. Там, где боярышник и алыча. Там, где на боках скал, похожих на замерших ящеров, наскальный художник Море, уходя, оставил таинственные татуировки времени. Никем не расшифрованные послания древних цивилизаций. Там, где под невидимыми пальцами ветра поблескивают кварцевые гранулы, застывшие раковины древних моллюсков мшанки и иглы морских ежей. Там, где синий прибой букашника бьется о лапы каменных драконов.

Тропинка, ведущая в небо, папин рюкзак и ноги в огромных альпинистских бутсах, сменяющие друг друга. Надпись «Ленин с нами» гигантскими буквами, сложенная из камушков, канатная дорога и стайка детей в белых рубашках и алых галстуках.

Там, где рядком на синих ступенях футбольного поля сидит быстроногое племя детства в ожидании счастья, в счастье. Там, где счастье усыпано гравием тропинок и застелено синей травой, в которой неумолчно трещат цикады. Так вот оно что, вот оно что такое. Это вечность, рассыпавшаяся смехом ночного сада, шепотом ветки инжира, шорохом лап семейства ежиков, пересекающих в таинственном заоконьи желтый квадрат окна на траве. Вечность смотрит на нас из детства глазами звезд, вечность хранится внутри спичечного коробка запахом майского жука. Вечность, освещающая себе ночь фонариком светлячков, горящих на дне компотной банки. Вот оно что такое – вечность.

Вечность, где, взяв за руку папу, ты стоишь на самом краю счастья. Нет (!), в самом его начале! Там, где задолго до рассвета, задолго до того, как раскаленный песок зашуршит под ногами пансионеров, вечность идет цепочкой синих следов по впадине горбов песчаного бархана к черному флажку спасательной станции, смотрящей желтым глазом окна в темноту.

И наступает море. И ты проглатываешь его со звездами, с запахом соли. Проглатываешь раз и навсегда. Раз и навсегда.

Господи! Не дай ему умереть. Не дай ему умереть в нас, этому комку счастья из чумазых разбойников, капитанов, сокровищ морских стеклышек, джиннов, Сильверов и Гекльберри… Таинственному острову детства не дай умереть в нас. Мы ловили вечность руками, мы бежали за ветром вдоль зеленого прибоя поля и догоняли его. Но нельзя удержать пойманный ветер. Нельзя удержать море. Нельзя удержать счастье. Лето. И колесо солнца с золотыми спицами неба.

Что мы ищем? Звоночки велосипедных смехов, звучащие все глуше и глуше внутри великанов, мы, дети-лилипуты, проглоченные Циклопами, людоедами лет с испорченным зрением и больной печенью? Новые Робинзоны, так и не доплывшие до берега, сошедшие с ума от потерь и одиночества. Робинзоны без Пятниц. Что мы ищем, странные большие дети, идущие берегом моря? Детство? Бегущую по волнам распахнутого в сирень школьного окна музыку? Последний лепесток Семицветика, оторванный для того бедного мальчика на скамейке в парке? Потратишь лепесток, а мальчик встанет и уйдет. Оставшись навсегда.

Что же наделали, что натворили эти книжные пОлки – полкИ! И что мы ищем до сих пор берегом моря? Обломки затонувших кораблей? Землю Санникова? Плутонию? Большие надежды маленького Пипа? Джинна в пивной бутылке, выкаченной на берег морем, облепленной сетью водорослей и салящих руки раковин… Какие послания зашифрованы временем в наскальной гравировке Инкерманских карьеров? Золотой песок, изумруды бутылочных стеклышек, камушки-кругляшки, камушки-гребешки. Куриные боги детства…

Под невидимыми пальцами ветра поблескивают кварцевые гранулы, застывшие раковины древних моллюсков. Фото Елены Семеновой

Мы разгадаем тайну Эдвина Друда, мы остановим часы мистера Хамфри, мы расшифруем послание моря в маленькой стеклянной бутылке! Вы со мной, господа Оливеры Твисты? Господа, больные подагрой пятнадцатилетние капитаны, дети капитана Гранта с циррозом печени? Давайте наконец достанем из живота выловленной в Ирландском море акулы бутылку с запиской на трех языках с просьбой о помощи и найдем на тридцать седьмом градусе одиннадцатой минуты южной широты хоть кого-нибудь, хоть что-нибудь кроме фантазий?

Поднимем паруса! Двадцать три человека судовой команды спичек и все шотландцы на борту яхты «Дункан», принадлежащей лорду Гленарвану, виднейшему члену Королевского яхт-клуба. Жак Паганель, собиратель бабочек, в путь! И, переплыв Атлантический океан в газетном кораблике, мы пройдем Магелланов пролив и по Тихому океану направимся к берегам Патагонии страницами пахнущих морским ветром и большими надеждами Великих книг детства. И наш «Дункан», благополучно пройдя через все испытания, наконец вернется к берегам Шотландии нашей старенькой квартиры.

Я досчитаю до ста и вернусь туда, где поднесенное к глазу зеленое стеклышко превращает зиму в лето, туда, где мутный кругляш лупы прожигает солнце в бумажном листе. Туда, где на ниточке в стакане растут соляные кристаллы, а тусклый факел озаряет сталактиты и сталагмиты царства Семи подземных королей…

Нет, это не просто старая книжка «Айвенго», когда-то обернутая папой в газету, не просто «Три мушкетера», потому что двадцать и двести лет спустя наши дети и дети наших детей начнут мечтать и верить с этих книг. Они изменили мир. Они создали миры.

Это Стивенсон, Киплинг, Дюма, это Волков и Каверин, это Чуковский и Конан Дойл. Это «Огненный бог Марранов», «Семь подземных королей», это «Сказки Дядюшки Римуса», это Карлсон и Мэри Поппинс, «Приключения капитана Врунгеля»... «Два капитана», «Кортик», «Бронзовая птица». Это Том Сойер и Гекльберри, это «Одиссея капитана Блада», это Даниэль Дефо, Джек Лондон и Майн Рид. Это Диккенс и Жюль Верн.

Мы все – дети капитана Гранта. Поколения, научившиеся по этим книгам мечтать и верить… Эти страны, эти миры, эти Алые Паруса невозможно разрушить, их не существует, и они есть. Страны Больших Надежд и Изумрудные Города. Это не дань детству, это книги, сохранившие детство в нас.