А учиться никогда не пробовали?

Уборщицы – бедные простые женщины, и мы все должны войти в их положение. Фото PhotoXPress.ru

Помните ли вы один эпизод из замечательного фильма «Сладкая женщина»? Героиня дорвалась до власти, она больше не стоит у конвейера, по которому стройными шеренгами уходят в большую жизнь одетые в яркие фантики шоколадные конфеты, а распределяет путевки в профкоме своей фабрики. 

К ней приходит пожилая работница, ее бывшая напарница по конвейеру, и просит выделить ей путевку в профсоюзную здравницу. Получив от героини Гундаревой хамский отказ, она с укором замечает, что ее, женщину простую, обидеть легко, тем более что она малограмотная.

Во время этой сцены мы испытываем отвращение к героине Гундаревой и всей душой сочувствуем «простой женщине».

Сколько раз на этом моменте я спотыкалась! Дело происходило в 70-х годах, савецкой власти шел уже шестой десяток. Как эта «простая женщина» смогла так сохраниться? Почему она осталась малограмотной? 

Она не училась в школе? Но у нас всеобщее среднее образование. Может быть, она родилась до революции, или до того 13-го года, с которым надо было сравнивать у нас решительно все? Нет, она была совсем не старая, чуть постарше той разожравшейся росомахи, что пожалела для нее путевку.

Кто в детстве хорошо учился, тот помнит: часто это обстоятельство вызывало раздражение не только учеников, но и учителей. 

В школах попроще отличников, как правило, били. Но при этом списывали у них задачки. 

Учителя требовали, чтобы «сильные» брали на буксир «слабых». А если ты этого делать не хотел, тебя записывали чуть ли не во враги народа.

Я не помню ни одного случая, чтобы «темную» устраивали двоечникам. Они всегда были «свои ребята», им надо было помогать и уважать их за то, что им трудно. 

Отличник в школе – это очкарик, зануда, зубрила, выскочка, падла высокомерная. Можно вспомнить еще много разных слов, которыми награждались те, кто имел несчастье учиться хорошо.

Отличников сторонились, их не любили, отличники несли эту дефиницию в табели о школьных рангах как тяжкий крест. 

Что мешало троечникам и двоечникам сидеть над теми же учебниками, решать те же задачки и писать сочинения на ту же тему? 

Возможности в том савецком  детстве были примерно одинаковые. И в школу все ходили пешком, и жили примерно одинаково нище. Элитные учебные заведения для номенклатуры я не имею в виду. Не была, не знаю.

Мешало прежде всего то, что учиться плохо было не стыдно. Так называемые «простые семьи», где не принято учиться, где «из забоя в запой» и обратно – были самыми почитаемыми, они были наш пролетариат. 

В детстве я все пыталась найти этот самый пролетариат, который и был нашим гегемоном. А находила в основном алкоголиков. Они сами никогда не хотели учиться и детям завещали то же самое.

В начале 90-х годов в Москве был у меня конфликт с уборщицей, которая не убирала наш подъезд. Числилась на работе, деньги получала, но ничего не делала, заходила для того, чтобы у окна покурить. 

Когда однажды я привела тетеньку из ЖЭКа посмотреть, что у нас творится, наша неуборщица была там и, как обычно, курила.

Вердикт был таков: уборщица – бедная простая женщина, она без образования, и ее нигде, кроме ЖЭКа, на работу не берут. 

А я – бессердечная тварь есмь. И даже не хочу войти в ее положение – каково это возиться с вонючей тряпкой и подтирать грязь за такими, как я. 

Бедная простая женщина была примерно моя ровесница, то есть вполне половозрелая, но еще не старая дама. 

На мой вопрос, а что она делала после школы, она, потупив взор, отвечала, что «сначала дружила, а потом сделала аборт».

На мой второй вопрос: «А учиться никогда не пробовали?» она посмотрела на меня затуманенным от слез взором и с недоумением спросила: «А зачем?»

У этой истории закономерный финал. Неуборщица не устыдилась и не взялась за ум. А вот моя жизнь после этого разговора усложнилась. Но, собственно, свою лестничную площадку я мыла сама и до того. 

К тому же мне повезло, что мы встретились уже взрослыми тетями, когда никто не мог заставить меня взять эту бедную простую женщину на буксир, как это было не раз во времена моего школьного детства. 

Почему-то считается, что тем, кто учится хорошо, легко. А вот тем, кто учится кое-как, трудно, потому что у них нет способностей, навыков, у них нет условий. А чаще всего – желания. И что главная задача всех остальных – войти в их положение.  

Но цена учебных достижений  бывает разной. Рассказывать о том, что твои пятерки достаются тебе не только за счет выдающихся талантов, данных от Бога, но и за счет выносливости тощего подросткового зада, не любит никто. И, как правило, те самые враги рода человеческого, которые в школе больше известны как отличники, разыгрывают одну и ту же карту. Они не хотят признаваться в том, что учебный процесс – это прежде всего тяжелый труд, они прячут от одноклассников пятна псориаза, заработанного от перегрузок, скрывают свой постоянный недосып, не рассказывают о том, что очередная задачка по физике отправила на вечный покой два часа драгоценного личного времени, которого всегда так не хватает. А почему два часа, а не пятнадцать минут? Потому что способности идут с большим отставанием от волевых установок. Но признаться в этом стыдно. 

Больше всего отличник боится быть заподозренным в зубрежке. Учиться надо легко и красиво, он это хорошо помнит. Тратить силы и время на учебу стыдно, вам доходчиво объяснит любой двоечник.

Интересно и скорее всего закономерно, что некоторые ныне известные люди, обычно бывшие мажоры, охотно признаются, что в детстве были двоечниками. Делают это с улыбкой и скрытым чувством личного превосходства. 

Вспоминают о том, как ушли в старших классах из своих элитных спецшкол в вечерку. Потому что там не учиться было легче. Потому что туда идут не учиться, а аттестат о среднем образовании получать. 

И вот теперь немножко полысевшие или растолстевшие, как кому повезло, они делятся своим сакральным опытом с теми, кто еще не ушел не учиться в вечерку. Но после подобных ностальгических воспоминаний может уйти.  

Почему эти люди не скрывают этого? Потому что это – не стыдно.  

И вообще, зачем мучить ребенка, если она учиться не любит? Настоящий отец своей принцессе зла не пожелает, он ей этот самый «сраный аттестат» купит и преподнесет на день рождения в качестве подарка. 

Эту историю я узнала не так давно непосредственно от того самого папаши. Большой сейчас человек, между прочим. Ну конечно, слушая это, я понимающе улыбалась, потому что решила, что шутка это такая. Но это была вовсе не шутка. Это была правда.    

Ну вот, наверное, и все, что мне хотелось бы сказать по этому поводу. «А выводы?» – спросят меня.

А выводы делать поздно. Все уже случилось.