100 лет тоски по монархии

В центре Вены пытаются запретить фиакры, от которых портятся дороги. Фото автора

В ноябре Австрия отмечает свое 100-летие, а вернее, 100-летие Первой республики, которая в 1939 году на шесть лет прекратила свое существование в результате аншлюса и в 1945-м восстала из пепла под именем Второй республики. Сейчас по всей стране проходят правительственные мероприятия, выставки, доклады, художественные представления. Но в то же время правительство первого, центрального района Вены объявило войну такому монархическому пережитку, как фиакры, от которых сильно портятся дороги, а расходы на ремонт ложатся на районный бюджет.

Да, есть у этой даты и обратная, так сказать, сторона – 100-летие низложения монархии. Это когда последний австрийский кайзер Карл I снял с себя обязанности императора, при этом подчеркнув, что от престола он не отрекается, что дало ему право дважды попытаться вернуть себе венгерский престол. Кончилось дело, как известно, тем, что его вместе с семьей выслали на Мадейру, где он вскоре умер от воспаления легких.

Принадлежал Карл I к достаточно отдаленной ветви Габсбургов и в момент рождения был пятым в очереди на престол. Императором ему довелось стать в результате ряда трагических смертей, включая смерть принца Рудольфа, покончившего с собой в Майерлинге, и принца Фердинанда, убитого в Сараево. Карл I умер в возрасте 35 лет. После этого, похоже, проклятие, висевшее над династией Габсбургов, утратило свою силу: детям Карла I – а у него было пять сыновей и три дочери – даровано долголетие. Старший сын, Отто, считавшийся главой австрийского императорского дома, умер в 2011 году на 99-м году жизни, а был он убежденным республиканцем и депутатом Европарламента. Его мать, последняя императрица Австрии Цита Мария дель-Грацие Адельгонда Микаэла Рафаэла Габриэла Джузеппина Антония Луиза Аньеза Бурбон-Пармская, умерла в 1989 году в возрасте 97 лет, тело ее было перевезено в Вену и похоронено в императорском склепе Капуцинеркирхе. Похороны транслировали по всем каналам, народу было так много, что казалось, вся Австрия провожала императрицу в последний путь, а у многих на глазах были слезы. И это при том, что редкий австриец не считает себя врагом монархии, все они поголовно закоренелые демократы и республиканцы вплоть до наследника престола Отто фон Габсбурга, что ни в какой мере не мешает проявлениям ностальгии по монархии.

Фон Габсбурга? Ах, тут вышла неувязка. С 1919 года в Австрии наследники дворянских фамилий не имеют права пользоваться своими титулами, здесь дворянские титулы строжайшим образом запрещены, что зафиксировано в Конституции республики. И даже сегодня за отступление от закона полагается штраф или даже тюремная камера. Штраф, правда, за это время снизился с 20 тыс. крон до… 14 евроцентов, чем страшно недовольна Партия зеленых. Закон о запрете членам императорской семьи занимать государственные должности тоже не имеет больше прежней силы – что мы видим на примере Отто Габсбурга – но, и это весьма характерно для Австрии, сам закон до сих пор не отменен. В этой стране вообще законы никогда не принимаются за один раз, они вводятся поэтапно.

Означает ли это, что титулы исчезли из повседневной жизни страны? Напротив, в Австрии царит истинная титуломания! Толчок тому дал, вероятно, последний кайзер – за отсутствием материальных средств для вознаграждения отличившихся граждан он стал направо и налево раздавать всевозможные, порой фантастические титулы. Так, если при знакомстве женщина представится вам, скажем, доктором Мустерманн, это не обязательно будет означать, что она защитила диссертацию. Вполне возможно, что доктором является ее муж, и его титул – по доброй старой традиции – автоматически переходит на жену.

Мало того, титулы доктор, магистр, бакалавр и некоторые другие становятся частью имени и заносятся в паспорт и все официальные документы. Вы вполне можете забыть фамилию вашего собеседника, если помните его титул: обращения «господин инженер», «коммерческий или статский советник», «магистр», «бакалавр» и т.д. вполне достаточно. Что же до профессора, то таких в Австрии пруд пруди, и это не обязательно те, кто посвятил себя науке. Профессором именуют преподавателя гимназии, этим званием могут почтить представителя искусства или литературы за особые заслуги и т.д.

В Австрии титулов насчитывается под тысячу, при этом они часто наскакивают друг на друга и едва ли поддаются переводу на другие языки. К примеру, такое: Architekt, Univ. Prof., Dr.h.c., I, Akad. Tourismusmanager, DI Max Mustermann PhD. Уф!

Другие примеры, порой абсолютно абсурдные для уха иностранца, мы находим в книге Хайнца Каспаровского «Титул в Австрии». А на днях в семье титулов объявилось пополнение: правительством принято новое постановление: примариус, выходя на пенсию, имеет право сохранить за собой этот титул. Итак, он становится пожизненным!

О чем это говорит, если не о ностальгии по монархическим временам? И это на фоне явлений совсем иного порядка. Россия тоже рассталась с монархией 100 лет назад, но кого сегодня развеселит, если Жванецкий, скажем, или кто еще из юмористов станет высмеивать покойного императора или его приближенных? А в Австрии эта тема до сих пор остается излюбленным сатирическим мотивом. И даже балет «Майерлинг», недавно поставленный на сцене Венской оперы, не обошелся без издевок, кокаина, измен и всякого такого. Если бы возможно было попросить дедушку Фрейда расшифровать этот феномен, он наверняка указал бы на обратную его сторону: а не кроется ли за этим все та же ностальгия по монархии – так любовь часто превращается в ненависть.

С другой стороны, фильмы, в которых Роми Шнайдер играет любимую австрийцами императрицу Елизабет (Сиси), до сих пор не теряют для австрийцев своей свежести, а ведь в них дворянство показано с самой лучшей, самой благородной его стороны.

И Роберту Хайнриху I носить титул императора тоже не запрещено, он дает официальные аудиенции, где его именуют Его величеством, а сам он говорит о себе во множественном числе. Вот уже на протяжении 10 лет австрийцы восхищаются еженедельной телевизионной передачей, в которой императора играет обаятельный Роберт Ральфрадер.

И уж самым ярким проявлением любви к монархии является знаменитый на весь мир ежегодный Венский бал, пусть даже и здесь не обходится без противоречий. В то время как полстраны с нетерпением ожидает этого грандиозного события и потом затаив дыхание сидит у телевизоров, в центре Вены собираются тысячи демонстрантов, чтобы громко выразить протест против этого пережитка прошлого – в том смысле, что, мол, нельзя похваляться бальными платьями и пить шампанское в то время, как на планете от голода умирают дети.

Запреты туда, запреты сюда, но свидетельства монархических времен свято хранятся в этой стране, и это прежде всего старинные дворцы и замки. Они поставлены под охрану государства, государство же помогает обедневшим фамилиям спасать от разрушения унаследованные ими от предков исторические здания. Туризм как источник дохода вносит свою лепту в это благородное дело.

Другое свидетельство бережного отношения к памяти о монархии – многочисленные рынки антиквариата, включая ежегодную грандиозную выставку-продажу в бывшем императорском дворце. Один из таких рынков работает каждое воскресенье в бывшем фабричном здании в задунайском районе Вены, принадлежащем Юргену Хесцу. Именно из любви к монархии или из тоски по ней он уже в юные годы начал собирать антиквариат. «Рынки антиквариата – это своего рода мобильный музей, – говорит он. – И вообще я собираюсь превратить этот ареал в большой культурный центр с выставками и концертами».

Литературный вечер Творческого объединения «Анима инкогнита» будет посвящен теме падшей монархии: «Прощай, Габсбург! Здравствуй, Габсбург!» Участие в нем примут именитые писатели, для которых монархия – важная тема истории. Хесц расскажет о своем отношении к памяти монархии. В качестве почетных гостей приглашены их высочества Герта-Марнарета и Сандор Габсбург-Лотринген.

Да, это вопрос памяти. Как сказал Генрих Гейне, прошлое является истинной родиной человеческой души. Приветствуя новое, нельзя топтать старое, ведь там находится вся наша корневая система. Если человек живет только сегодняшним, ему никогда не понять сути вечности, того будущего, которое уходит далеко за линию горизонта. Это и есть философия «Анима инкогнита».

Вена