Неудавшаяся столица Белоруссии

Буйничское поле – памятник двум Отечественным войнам. Фото с сайта www.tut.by

На 6-м километре автодороги Могилев–Бобруйск возвышаются трехсводчатая каменная арка и православная мемориальная часовня – каплица. Если смотреть со стороны трассы из окна автомобиля, кажется, что каплица вписана в центральный свод арки. Это предусмотренный проектом оптический фокус; каплица отстоит от арки на несколько сотен метров. Перед нами Буйничское поле – памятник двум Отечественным войнам. Здесь в июле 1812 года русские войска сражались против армии наполеоновского маршала Луи Даву. А 129 лет спустя, в июле 1941 года, бойцы 388-го стрелкового полка 172-й стрелковой дивизии и народное ополчение обороняли Могилев от немецко-фашистских войск. На мраморных стенах каплицы – мемориальные доски с наименованиями воинских частей, оборонявших Могилев в 1941 году.

«Жемчужина» военно-мемориальной композиции – поднятый со дна реки Друть немецкий танк T-III. Блещущий отреставрированной броней «немец» сиротливо притаился за советской техникой – как военнопленный. Поставили танк с направленной на православную святыню пушкой – но на небольшом косогоре, отчего тыльная сторона отстоит выше лобовой. Кажется, что T-III навечно обречен делать покаянные земные поклоны павшим защитникам Могилева.

Буйничская арка и «вписанная» в нее православная часовня – неофициальный герб Могилева. Он появился четыре года спустя после обретения Белоруссией независимости – 9 мая 1995 года, на 50-летие Победы. Фактор суверенитета отложился на оформлении мемориала. В художественных изображениях оборона Могилева от иноземных захватчиков в разные периоды идет в одном ряду с деяниями литовского князя Ольгерда – родоначальника белорусской государственности, как считает современная историография в стране.

Своеобразный мемориал временам Ягайло, Стефана Батория и Марины Мнишек можно увидеть посреди Ленинской улицы – могилевского Арбата. Это памятник Звездочету. Будто воскресший из старой европейской легенды четырехметровый бронзовый астроном в остром колпаке наблюдает в семиметровый телескоп. На круглой стойке телескопа – стилизованная под Средневековье кириллическая надпись на белорусском языке, повествующая об истории города. Могилев был основан в 1267 году князем Львом Данииловичем – выходцем из волынско-галицкой ветви Рюриковичей, сыном Даниила Галицкого и двоюродным братом Александра Невского. Основатель Могилева присоединил к своему княжеству Львов и Мукачево, вел войны с татарами и наоборот – сражался в союзе с татарами за корону Польши. Галицкий Рюрикович получил прозвище Могий Лев, отсюда, как считают белорусские историки, и ведет свое наименование город. Как родовые гербы князя, украшают ныне мост через Днепр два каменных льва. Почти как в более юном, чем Могилев, Петербурге.

Ратуша XVII века была восстановлена в 2008 году. Фото Юрия Тима

Из надписи на памятнике Звездочету турист может узнать о магдебургском праве – политическом суверенитете городов, распространенном в XIV веке на всю Польшу и Литву королем Казимиром Великим. Город мог лишиться привилегий только за попытку государственной измены – как это произошло с Витебском, где сопротивлявшиеся унии православные витебчане убили в 1623 году греко-католического епископа Иосафата Кунцевича. Могилевчане же унию приняли спокойно. Точно так же они в 1773 году присягнут на верность российской императрице Екатерине II, а в 1812 году – в лице почетных горожан, православного и католического духовенства и еврейских старейшин – вручат хлеб-соль и ключи от города французам. О последнем, правда, краеведы вспоминают не очень охотно.

Как и о том, что в 1942 году по Могилеву гарцевали присягнувшие Гитлеру казаки Ивана Кононова – участники карательных акций против партизан. На службе у немцев бывший майор РККА Кононов, в частности, охранял покой Радослава Островского – главы марионеточной «Белорусской центральной рады», а в 1917–1920 годах – лидера Белорусской народной республики (БНР). К нацистским приспешникам официальный Минск относится отрицательно, но БНР – это святое. 25 марта с.г. по всей Белоруссии практически на государственном уровне отмечали 100-летие провозглашения БНР.

Любимое место отдыха в Могилеве – живописная низина Днепра под названием Подниколье. По одной версии, Подникольем местность стала из-за Никольского женского монастыря, основанного в XVII веке по благословению митрополита Киевского Петра (Могилы). По другой – из-за того, что на холме выше монастыря в Первую мировую войну была ставка императора Николая II, который во время поездок в Могилев посещал в монастыре службы. На холме выше монастыря как память о старых временах стоит ратуша – созданная с нуля в 2008 году точная копия ратуши XVII века, сохранившейся при Сталине, но взорванной при Хрущеве. Напротив ратуши – памятник. Но не Николаю II, а монумент борцам за советскую власть в виде крылатой женщины. В народе изображение называют либо «Жертва Чернобыля», либо «Оксана, бегущая с «Лавсана». Со спины «Оксаны» действительно видны трубы завода по производству химволокна.

А Николаю II в Могилеве памятников и не надо. По почитаемости в городе царь-страстотерпец не уступает святителю Георгию (Конисскому), архиепископу Могилевскому – местночтимому белорусскому святому XVIII века, столь же верно служившему российской короне, как до этого короне Речи Посполитой. Трехсвятительский кафедральный собор Могилева в историческом центре города, где часто был Николай II с домочадцами, все больше уступает более «юному» Преображенскому собору. Этот собор, которым в 2000 году планировали духовно облагородить спальную окраину за Днепром, теперь самый крупный православный храм в Белоруссии.

Но на духовное здоровье горожан больше влияет очень жесткое белорусское уголовное законодательство, чем пастырские проповеди. Впрочем от экскурсоводов краеведческого музея можно услышать: настоящий бандитизм в городе появился в середине 30-х годов, когда Могилев планировали сделать столицей советской Белоруссии и уничтожали там все, что было связано с Российской империей. Расстреливали и сажали духовных лиц, разрушали храмы, костелы, кирхи, синагоги. Немецкую кирху снесли перед самой Великой Отечественной войной. Как и «Холодную синагогу» XVIII века, где иудейская традиция пряталась за фасадом двухэтажного, с виду – типично русского деревенского дома. Костел Успения Девы Марии XVIII века начали восстанавливать в конце перестройки. Восстанавливали не только поляки и литовцы, но и белорусы-католики. Прихожане костела, ставшего в 1993 году сокафедральным храмом Минско-Могилевской католической архиепархии, как праздника ждут дня, когда в костеле установят орган взамен безвозвратно утерянного в хрущевские времена.

Дорогу к костелу автору показал мужчина лет 40 хипповского вида, шедший из «нижнего города» – старой заброшенной части улицы Лазаренко (бывшей Виленской). Когда-то в «нижнем городе» принадлежащие евреям дома и лавки и синагога стояли рядом с домами поляков. В 2015 году обваливающиеся от ветхости памятники архитектуры горисполком Могилева продал под коммерческую недвижимость. Пока что реставрация идет ни шатко ни валко, а никому не нужные «заброшки» на Лазаренко облюбовала «неформальная» молодежь. Старые стены испещрены сверху донизу цитатами из рок-хитов и риторическими призывами вроде «Верните миру любовь!». Юные наследники Вудстока-69, не найдя себя ни в одной из мировых религий, создают свою собственную. На «волосато-косушных» ребят и девушек незримо взирает герой Брестской крепости Иван Сидорович Лазаренко.