Россия как побежденный буржуазным оргазмом коммунизм

Люди поглощены своей страстью к шопингу, ювелирным изделиям, путешествиям по любой цене... Фото PhotoXPress.ru

Я был очарован Россией с детства. 

В памяти воскресает воспоминание: отец-коммунист, рассказывающий нам, детям, о мире, каким он видел его, с истинами и правдами в его собственной интерпретации. Это было время, когда все было проще, по крайней мере на Западе. C одной стороны стояли добрые – защитники «маленького человека», с другой – злые – капиталистические людоеды (или, наоборот, коммунисты – «пожиратели детей» противопоставлялись верным защитникам свободного мира и демократии). В те времена истина была всего лишь вопросом точки зрения, и диктаторский авторитаризм Сталина и его преемников или зверства «америкосов», поражающих напалмом, были всего лишь абстрактной игрой зеркал в потоках лжи холодной войны.

Мой отец родился в определенном смысле c «правильной» стороны железного занавеса: он мог спокойно восхвалять «красный строй», поскольку сам не страдал от его неудобств и видел под бодрые распевы хора Красной армии одни только благородные идеалы.

Мы выросли в период холодной войны, мы боялись ядерного конфликта, но нам были дарованы и надежды (пусть в конечном счете иллюзорные) на лучший мир, братский и справедливый. Мир, в котором простые люди имели бы право свободно высказываться, мир, в котором человек человеку не волк, мир, где диктатура пролетариата не обязательна.

В восприятии большинства европейцев Россия является продолжательницей СССР – из-за отсутствия свободы слова (или по крайней мере из-за ограничения этой свободы), из-за государственного контроля и преобладания государственной прессы; к тому же в последние годы в значительной степени активизировался переименованный КГБ. 

Тем не менее Россия сильно изменилась с советской поры от тьмы к свету, от нищеты к богатству, от дефицита к некоей форме изобилия хотя бы для привилегированных граждан. Но отчего бедные слои населения не могут извлечь из этого социальных преимуществ, почему нет прогресса в области здравоохранения и образования? Кажется, подобные вопросы недостаточно интересуют самих россиян.

…Я приехал в Москву – и впервые в Россию – в ноябре 2006 года, встретила меня  близкая подруга, ставшая, как Натали в песне Беко, моей путеводительницей на протяжении многих лет. С самого первого знакомства с этой страной я почувствовал себя как дома, да и потом не ощущал себя потерянным в непривычной обстановке. 

В том бесснежном, печальном ноябре на улицах повсюду была грязь, но при этом все было украшено сияющими рождественскими огнями… Мне советовали быть осторожным, говорили, что город очень опасен, но я никогда не обращаю внимания на такого рода советы:  они всегда преувеличены или основаны на конкретных случаях, которые не могут быть общим законом. Да, этот город может показаться опасным, и в какой-то степени так оно и есть, раз люди окружают себя различными средствами защиты в повседневной жизни. Во всех подъездах стоят домофоны, двери квартир хорошо защищены, машины запираются изнутри, везде видны охранники, но если бы не эти знаки, то мы вообще бы не чувствовали, что в Москве может таиться какая-либо угроза.  

Первые впечатления были противоречивы, к ним примешивалось разочарование от того, что я столкнулся с обществом потребления в самой его ужасной, самой утрированной и, как мне кажется, самой вульгарной форме. Бросалось в глаза очевидное: здешнее общество обречено не из-за отсутствия  демократии, не из-за насилия или мафии, но из-за своего стремления подражать тому, что мы на Западе считаем наиболее неестественным: стремления быть обществом потребления, устанавливающим свои правила на социальной лестнице и вызывающим постоянную жажду покупать. 

Не было ничего принципиально нового в том, что я увидел, ни по форме, ни по содержанию, за исключением того, что я находился в Москве. Столь знакомый  образ «красной диктатуры», постоянной нищеты, изоляции мог бы превратиться во что-то другое, во что-то более ценное – для России, для Запада и для всего мира. Разумеется, это чрезмерное требование, но так хочется дождаться знака, малейшего знака, который показал бы правильное направление. Россияне оказались в положении детей возле  магазина игрушек, которым все сильнее хочется получить игрушки и у которых неожиданно   появляется возможность войти в магазин. 

Некоторым даже удается купить почти все, чего пожелает душа. И чем больше они покупают, тем больше западные продавцы, как истинные дилеры, предлагают им товаров. Они позволяют им купить даже мечту. Отныне главная проблема состоит в том, что  многие люди здесь считают своим долгом строить из себя буржуа. Жаль, что рыночная экономика в ее самой ничтожной форме с такой легкостью выиграла в стране, где можно было бы надеяться на лучшее.

Подобно нашей западной буржуазии россияне подражают своим миллиардерам – с той только разницей, что русские миллиардеры ни в коем случае не являются образцами благопристойности, манер и воспитания; они слишком переигрывают в «совершенстве» наших богачей, которым можно было бы присудить Нобелевскую премию элегантности, если бы таковая существовала.

 Для меня Россия имеет особое значение, и я продолжаю считать, что естественные сигналы, бессознательные и непроизвольные, которые она посылает остальному миру, к сожалению, укрепляют позиции сильных мира сего и обществ потребления, демонстрируя правильность их методов воздействия: цель оправдывает средства, всякие средства хороши, даже самые недостойные. У торгашей один лозунг: «Деньги не пахнут». 

Сегодняшняя Россия – это побежденный буржуазным оргазмом коммунизм, когда желания превосходят чувство долга и наслаждения затмевают память. Подобное обречено на Содом и Гоморру,  российская элита этого не понимает или не хочет понять... Люди поглощены своей страстью к шопингу, ювелирным изделиям, путешествиям по любой цене. Вкус роскоши есть повсюду, а того, кто не хочет ею воспользоваться, считают скупым. Но это не скупость, это попытка противостоять соблазну общества потребления, это мудрость, которая позволяет не бегать за всем, что блестит. 

Моя подруга, как и многие российские граждане, стыдится подобных материальных желаний. Она современная женщина, деятельная, решительная, обаятельная, но она тоже часть общества, в котором все противоречиво и фальшиво. Она энергично борется за равенство между мужчинами и женщинами, но смиряется с подавлением свободы слова и с постоянным нарушением прав человека со стороны властей. В России очень часто борьба, которую ведут люди, несмотря на ее видимое благородство, на самом деле является лишь способом гарантировать завидное положение в обществе.

Российская буржуазия присвоила себе право быть легкомысленной, чтобы возместить ущерб, причиненный коммунизмом. «Я хочу путешествовать, наслаждаться жизнью, поглощать мир и его удовольствия,  теперь мы на это имеем право, – провозглашается перед теми, кто готов слушать. – Мечтая о лучшем мире, мы жертвовали всем в течение почти целого века, хватит, теперь наша очередь жить так, как мы хотим».

 Я описываю россиян со всеми их недостатками, при этом глубоко люблю их, потому что в этих недостатках виноваты не они, а общество и культурное наследие, а также легендарные легкомыслие и беспечность вкупе с материальной жаждой. Здесь не только и не столько вина каждого отдельного человека – здесь вина всей  постсоветской  России.