Светлана Гаврилина
В Саблинских пещерах, согласно легендам, обитает призрак «черного спелеолога».
Избежав страшной гибели в горящем автомобиле, юная героиня приходит в себя в мрачном подземелье, куда провалилась. Там она идет подземными коридорами, наталкивается на инфернальную публику, приносящую жертвы некой священной рогатой жабе. Унося ноги, находит запертого решетками в мрачной яме узника, который просит передать на волю кодовую фразу. Затем ей улыбается везение – в переходах огромного подземелья она встречает старичка, напевающего советскую песенку про «мой адрес не дом и не улица». Старичок выводит ее на поверхность земли.
Потом этот старичок оказывается еще и гребцом на подземном озере, напоминая героям мифологического Харона. А героиню он принимает за отбившуюся от экскурсии туристку, потому что действие происходит в Саблинских пещерах под Петербургом, да и сам дедуля зарабатывает себе на жизнь тем, что ищет в пещерах древние окаменелости и продает скупщикам. И любит рассказывать, что его дедушка когда-то прятал в этих пещерах не кого-нибудь, а Владимира Ильича, скрывавшегося от царской охранки.
Пещеры такие действительно есть. Вряд ли там обретаются поклонники рогатой жабы, или злые криминальные люди держат узника, знающего тайну золота с погибшего корабля петровских времен, или есть подземное озеро, по которому плавает на лодке потомок одного из мифических спасителей вождя пролетариата. Но проезжая по московской трассе через речку Саблинку, многие петербуржцы вспоминают, что здесь есть настоящие пещеры. Сталактиты, сталагмиты, призрак «черного спелеолога», куча легенд и баек. А сейчас я пересказала кусок детективного романа. Ну вот из таких, в мягких цветных обложках, которые покупают в дорогу или чтобы «разгрузить мозги».
 |
| В 90-е в тогда еще полуразрушенном Константиновском дворце, как говорят, проходили тайные кровавые обряды. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru |
Рискуя упасть в глазах рафинированной публики, сообщу, что я читаю такие книги, причем во множестве (и дорог хватает, и в самом деле мозги нужно разгружать). На обложках указаны авторши – Иванова, Петрова, Сидорова. В данном случае – Наталья Александрова. В книге, которую я вспомнила, есть не только Саблинские пещеры. Часть действия происходит на заливе, в Лебяжьем – именно там затонул загадочный корабль. Поэтому есть и приморская забегаловка, где тусуются местные «морские волки» вместе с асоциальными элементами, и постсоветский скучный НИИ с классической вахтершей (там вынашивает коварные планы невзрачная немолодая тетка – потомок одного из перевозчиков золота). А также бандиты, санитары морга, «золотая молодежь», жители коммуналок на Петроградке и охтинских хрущевок.
В другой книге череда преступлений совершается вокруг загадочного артефакта, который оказывается реликвией, привезенной когда-то из Тибета исполнителем важной царской миссии, человеком, который известен в истории как маршал Маннергейм. Маннергейм действительно был в Тибете, на Карельском перешейке действительно есть руины финских дотов, а также впрямь там есть спившиеся журналисты местных «районок», приезжающие на дачу пенсионеры, усталые местные менты, электрички и сельпо. Все как в жизни. Есть книги того же авторства, где описывается побережье залива там, где вода не одета в гранит и не закрыта заборами. Там среди невымерших лодочников и колоритных бомжей находятся и старый ученый на «дауншифтинге», и спрятанная от злоумышленников чернокожая представительница правящей династии центральноафриканского племени. И тоже все как в жизни – странные места на заливе есть, там камыши, чайки, останки непонятных ржавых конструкций. И очень загадочные люди – владельцы качающихся на волнах или хранящихся в ржавых будках посудин. Самая большая загадка – как они ухитряются выходить в море на этих посудинах. А выходят.
В Петербурге существует масса экскурсионных маршрутов по «мистическим» местам города. Немало и сайтов, где копирайтеры переписывают друг у друга одни и те же истории про Инженерный замок, знаменитый убийством императора Павла, или про прототип Пиковой дамы, или про многочисленные привидения, поминают порой и чернокнижника Брюса (впрочем, чаще путая с ним его брата – первого питерского обер-коменданта). Да и пушкинский «Медный всадник» возник из городской байки – что по ночам царственный наездник оживает и гоняется за перебравшими горожанами. Простонародный фольклор вообще обходится с историческими фигурами довольно фамильярно, делов-то: город один и все друг у друга соседи со своими обычаями – ну там гоняться за прохожими или в виде бестелесного призрака пугать по ночам сторожей.
Когда-то я чуть не стала жительницей дворца – прямо перед тем, как он стал президентской резиденцией. Это был Константиновский дворец в Стрельне. Еще в бытность его арктическим училищем курсанты рассказывали про закрытые подземные ходы и подземелья с мрачными тайнами (точно так же, как в Инженерном сотрудники ЦНТИ хвалились привидениями). А в 1990-е в части Константиновского ютилась какая-то мебельная фабрика, а в остальных бесхозных углах обнаруживались окровавленные куриные лапы – вся Стрельна говорила о ночных сборищах сатанистов. Я постоянно таскала во дворец гостей города, романтика и страшилки били их наповал, а когда надо было срочно уезжать со съемной квартиры с ребенком и не подворачивалось вообще ничего – пришли знакомые и предложили пойти в дворцовые сторожа. Предлагались комната, электричество и раковина с водой, вместо отопления обогреватель. Сатанистов ни я, ни ребенок не боялись, а получать деньги за ночлеги вместо того, чтобы их платить – привлекало и не помешало бы основной работе. В последний момент нашелся вариант покомфортнее, но иногда жалею, честное слово. Может, по вдохновению написала бы детективный роман. А может, через полвека-век его напишет кто-нибудь другой. Уже с подробностями из нынешней жизни дворца с его строгим охранным режимом.
Вот такая у нас многоликая жизнь, далекая от шаблонно-привычного образа как «державного Петербурга», так и от сетований о пошлой современности, где сплошная бездуховность и заменивший высокое треш. Кстати, для многих не секрет, что автор «женских детективов» Наталья Александрова, с которой я начала, – на самом деле супружеская пара: известный любителям поэзии хороший поэт, знаток мирового искусства Александр Танков, по образованию математик, и его жена Наталья, в прошлом инженер.
Сейчас с улицы не попасть во внутренние дворы университета, где тоже века истории города наслаиваются друг на друга, где родился Блок и универсанты рассказывали друг другу про того же Брюса и обитавшего неподалеку Александра Данилыча. Даже выпускник не может просто так побродить по alma mater. Я, конечно, туда захожу без всяких пропусков и звонков, но не расскажу, как я это делаю, – тайные знания нельзя тиражировать, пропадет их сила, так и в старинных книгах написано (здесь смайлик). Кстати, о старинных книгах. В здании Двенадцати коллегий всегда волнение вызывал длинный коридор с книжными шкафами, где дореволюционные тома в солидных переплетах с золотым тиснением. Как-то еще при СССР довелось, работая в библиотеке, открыть один из таких шкафов – они часть библиотечного фонда. Ключ с трудом повернулся, открылась дверца, и вдруг из-за переплетов в атаку бросились полчища мокриц и уховерток, давно спокойно поедавших бумагу на полках, куда никто не заглядывал неведомо сколько десятилетий. Было очень страшно и обидно. А теперь университетские здания вообще хотят продать какому-то бизнесу. В сердце города тогда кончится еще одна точка непрерывности времен. Утешает, что останутся или возникнут новые сюжеты с загадками. И вот с ними никому не справиться в городе, где люди вылавливают в Неве старинные кирпичи, на которых клейма с ятями, и порой загромождают ими свои тесные квартиры, а случайно встреченный «асоциальный элемент» может в подробностях рассказать свою версию убийства императора Павла.
