Как адмирал Пилипенко Сикейроса переплюнул

Стоишь под такими картинами и сразу понимаешь – враг будет разбит. Фото со страницы «Выпускники 3-го факультета КВВМУ» в Facebook

Я лично в молодые годы всегда верил в светлое будущее и победу коммунизма. Ну, просто нас так учили. Особенно в «системе» – Калининградском высшем военно-морском училище – КВВМУ. Там было легче сдать сопромат и боевое применение ракетного оружия, чем научный коммунизм и прилегающие к нему дисциплины.

Научный коммунизм у нас преподавал капитан 1 ранга Громак. Кстати, душевный был человек. После его лекций о сохранении материи мы дружно пели: «Громак свое веское слово сказал – материя не исчезает. Загнется курсант – на могиле его огромный лопух прорастает». Так мы постигали азы. Все остальное давала практика. Особенно веру в светлое будущее. Правда, эта вера у меня несколько подкосилась, когда по требованию командира роты мне снизили оценку на экзамене по марксистско-ленинской философии. Мол, курсант Рискин, конечно, в марксизме разбирается, но, увы, не в должной мере соблюдает воинскую дисциплину.

Помнится, будучи офицером, я уже перехаживал срок нахождения в очередном воинском звании. И это, мягко говоря, слегка напрягало. Прихожу к начальнику отдела кадров с тупым вопросом: «Товарищ капитан 1 ранга, каковы мои служебные перспективы?» А тот так спокойно в ответ: «Отличные, скоро будете адмиралом». Адмиралом не стал, а очередную звезду получил с опозданием на год. Но ведь на флоте что главное – верить в светлое будущее.

Моряк, ты что, не веришь в светлое будущее? Фото из архива автора

Это я еще в училище понял. Было у нас там кафе «Океан». Строили, как говорится, всем курсантским миром. От забора и до обеда. А когда построили, на стене кафе появилась мраморная мемориальная доска, на которой было выбито золотыми буквами: «Кафе «Океан». Спроектировано и построено Героем Советского Союза вице-адмиралом Пилипенко В.С., капитанами 1 ранга (три фамилии), капитанами 2 ранга (две фамилии), мичманами (пять фамилий), курсантами (четыре фамилии)». Почему-то забыли выбить мою фамилию. Очень был удивлен – я там столько цемента намесил... То есть в светлом будущем остались адмирал, несколько старших офицеров, пять мичманов и четыре курсанта. А где остальные?

Не верить в светлое будущее курсантам КВВМУ, естественно, было невозможно. Как и в победу коммунизма, не говоря уже о победе над мировым империализмом в предстоящей войне. В нашей «бурсе» был огромный плац. Начальник училища вице-адмирал Владимир Степанович Пилипенко любил похвастаться, что по масштабам он больше Красной площади (для чего пришлось снести несколько строений). И весь плац по периметру был заставлен картинами в стиле Сикейроса – 120 на 15 и более метров. Правда, тот работал с помощью подъемного крана и пульверизатора. Ну, а мы попроще – у нас были малярные кисти и мозолистые руки. Этого оказалось достаточно. Картины были идеологически выдержанные: «Бой авианосной ударной группы с подводной лодкой противника», «Высадка морского десанта при поддержке авиации», «Корабли в кильватерном строю» и т.д.

Картины рисовали на плитах шифера, которые перед этим варили в масле, а потом покрывали грунтовкой. Руководил процессом как минимум капитан 2 ранга, который после завершения строительства получал очередную звездочку. Правда, потом почти все они не выдержали порывов ветра и рухнули. Чем довели начальника училища чуть ли не до инфаркта.

Владимир Степанович Пилипенко тоже вел нас в светлое будущее. Особенно по средам. В этот день у нас практиковалось торжественное построение и строевой марш. На том самом плацу. Причем в любую погоду, даже в самый лютый мороз. Сначала строевые занятия до изнеможения, с коротким перекуром: «Курить, с мест не сходить, бычки класть в карман соседу». Потом, когда уже не только руки и ноги, но и все хозяйство отваливается, на трибуне появляется начальник училища с пламенной речью: «Товарищи курсанты! Надо соблюдать воинскую дисциплину! У нас понизились и успеваемость, и дисциплина. Некоторые курсанты ходят не в брюках, а в чухасах и джинсах». Речуга минут на тридцать. Губы от мороза уже свертываются в трубочку. Все, вроде закончил. Нет, что-то вспомнил, так что еще минут на 40. И только потом долгожданное: «К торжественному маршу...»

И знаете, что спасало в эти минуты. Вера в светлое будущее. Потому что среда. А по средам в столовой пончики дают. А главное – это день увольнения. Ну, это, правда, кому повезет, у кого нет задолженностей, кого любит комроты, у кого брюки, а не чухасы (а под ними кальсоны), у кого воротничок свежий и т.д.

Ну, конечно же, в светлое будущее нас вели политработники (честно скажу, и я был в их числе). Но тут все зависит от степени фанатизма. Помнится, был я в командировке в Киеве, учился на курсах повышения квалификации политсостава. И приходит мне письмо от замполита нашего дивизиона учебных кораблей. «Уважаемый Андрей Борисович, – пишет мне замполит дивизиона капитан 1 ранга Закревский. – Рад сообщить вам, что коммунисты дивизиона единогласно избрали вас секретарем нашей партийной организации». Ну, думаю, скотина, у меня и без этого дел и бумаг полно. Да еще без меня меня женили. А тут еще и приписка шикарная: «С коммунистическим приветом, Закревский». Счастье еще, что скоро его он нас убрали. Товарищ Закревский на партийной конференции Балтийского флота пытался отдать свой голос за лучших соратников по КПСС, но не смог донести бюллетень до урны для голосования – упал за пару метров, будучи смертельно пьян.

Нет, что ни говори, а идеалы революции нам не были чужды. Дима Бенеманский, командир БЧ-5 на моем первом корабле-сторожевике «Туман», вернувшись из котельного отделения, где температура ниже 50 градусов по Цельсию не спадала, мечтательно бросал уставшее тело на койку в каюте и говорил: «Господи, как я мечтаю стать механиком на «Авроре». И я его понимал: корабль Революции стоит на привязи в центре Ленинграда, практически все механизмы не в строю, а по штату командир БЧ-2 – капитан 2 ранга. Это вам не фунт изюма.