Владимир Разуваев
Байкальскому ландшафту добавляют колорита крупные валуны с причудливыми очертаниями – например рычащего льва.
Первое, что бросается в глаза – в буквальном смысле – по прилете из пасмурной Москвы в Улан-Удэ – это солнце. Распространенный эпитет «солнечная» по отношению к Бурятии – просто констатация факта: как-никак 300 дней в году почти что безоблачного неба. Дожди настолько редки, что, как рассказывают, воспринимаются местными с удивлением: люди не прячутся, а выходят на улицу и наслаждаются льющимися с неба потоками воды. Летняя жара вполне терпима, единственный минус – «сгораешь» моментально.
Кажется, что кроме солнца в Бурятии сегодня всего две константы. Одна из них – обещающий чуть ли не с каждого третьего билборда «Время перемен» врио главы республики Алексей Цыденов. Впрочем, после осенних выборов эта однотипная наружная реклама должна исчезнуть.
А вот буузы, или, на русский манер, «позы», – ароматное мясо в тесте, отдаленный родственник пельменей, – всегда были, есть и будут. Это самое ходовое блюдо местной кухни, оно тут повсюду: от рядовых забегаловок до престижных ресторанов. Бурятия – вообще рай для мясоеда: мясо едят на завтрак, обед и ужин. Говядину, баранину, свинину, оленину, конину – все это перемежают с рыбой и овощами, а запивают чаем с молоком. Буряты жалуются, что такая каждодневная диета со временем начинает отрицательно сказываться на здоровье. Но зато это реально вкусно.
В остальном Бурятия очень переменчива. Покрытые лесами горные сопки неожиданно уступают место голым, простирающимся до горизонта полям. Не менее разнообразен и культурный ландшафт: это уже не Европа, но еще не «полноценная» Азия. На домах встречаются то по-восточному загнутые к небу крыши, то русские резные наличники, а вдоль дорог буддистские ступы чередуются с православными поклонными крестами. Дороги, кстати, тоже контрастные: бывает, полчаса-час прыгаешь по ямам, зато потом выезжаешь на идеально ровную федеральную трассу.
 |
| Памятник Ленину – один из самых любимых у туристов объектов для фотосессий. Фото автора |
И, конечно, люди. И их отсутствие. На территории размером с Германию всего-то миллион человек. Половина живет в Улан-Удэ. А буряты хотя и титульная нация, но в количественном отношении уступают русским. Очень много метисов – потомков от смешанных браков, зачастую с русскими именами и фамилиями.
Что буряты, что русские подчеркнуто толерантны и гостеприимны: о межнациональной и межрелигиозной дружбе здесь говорят с большой охотой и, очевидно, вполне искренне. Русские перенимают многие коренные традиции, в чем они шутя находят меркантильную подоплеку: праздники друзей-бурятов требуют от гостей очень большой щедрости, вот и приходится устраивать аналогичные гулянья, чтобы «отбить» за счет ответных подарков хотя бы часть предыдущих затрат.
Верующие жители зачастую посещают как дацаны, так и церкви, заодно соблюдают и национальные религиозные обычаи – вплоть до обращения к шаманам. Впрочем, в этом синкретизме они, наверное, мало отличаются от многих остальных россиян. Даже некоторые народные предания очень схожи. Так, доводилось слышать легенду о том, как в разгар Битвы за Москву Сталин обратился за помощью к 12 самым авторитетным ламам, которых для решения ответственной задачи пришлось срочно собирать по лагерям, – это напоминает миф про судьбоносную встречу отца народов с Матроной Московской.
Повсеместно распространена традиция бурханить, то есть делать подношения божествам – бурханам. Подарки могут быть самыми разными – крупы, сладости, сигареты, алкоголь, священные пестрые ленты, которыми увешивают деревья (подчас так, что самих деревьев уже не видно). Проезжаешь мимо какой-нибудь почитаемой горы – будь добр, остановись и преподнеси местному духу дар. Видел, как на перевале Пыхта, ведущем к Байкалу, оставив автомобили на стоянке, идут бурханить суровые и молчаливые русские мужики в камуфляже – возможно, рыбаки или охотники.
Наиболее популярный способ бурханить – делать подношение алкоголем. В деталях этот обряд может различаться. Но канва у большинства способов одинакова: в емкость со спиртным окунают безымянный палец левой руки (он считается самым чистым), а затем разбрызгивают крепкую жидкость по сторонам. Главное, как тут говорят, – делать это с чистым сердцем и добрыми помыслами. Туристы в восторге и бурханят при каждом застолье.
Как и во многих сибирских местах, здесь много потомков казаков и старообрядцев. Староверскими называют целые села. В них приезжих знакомят с бытом семейских, как их здесь называют, староверов. Но подлинных ревнителей дониконовского благочестия найти оказалось не так просто. Во всяком случае, в одном из таких сел, где довелось побывать проездом и возникло желание купить мед у стоящих на обочине торговок, о них никто не слыхал. И словно в качестве подтверждения продали не только отменный мед, но и бутылку мягкого, сброженного на перге самогона (закрутка сладких хрустящих огурцов – в подарок).
В туристическом отношении Бурятия пока среди россиян не очень известна – тот же Байкал ассоциируется скорее с Иркутской областью. Но путешественников все равно много. В том числе зарубежных: в основном монголов (добираться близко, виз нет, почти один язык, можно выгодно закупиться из-за разницы валютных курсов), а также вездесущих китайцев и немецких пенсионеров.
В маршруте любого туриста присутствуют минимум три остановки. Обязателен визит в Иволгинский дацан, расположенный на некотором удалении от Улан-Удэ. Сотни и тысячи паломников ежедневно совершают здесь ритуальный обход гороо, крутят по пути многочисленные священные барабаны хурдэ, заходят в храмы-дуганы, оставляют рис, деньги и другие разнообразные подношения на ступах (на одной заметил даже православную иконку). Но в основном сюда едут, чтобы побывать у нетленного тела почитаемого подвижника хамбо-ламы Даши-Доржо Итигэлова. Старец сидит в алтаре главного храма монастыря в позе лотоса и, как уверяют местные, хоть и умер 90 лет назад, в каком-то смысле все еще жив и даже потеет.
Визитная карточка самого Улан-Удэ, вызывающая бурю эмоций у всех туристов, – без преувеличения уникальный памятник Ленину. Своеобразие этой скульптуры в том, что она выполнена в форме гигантской головы. Необычному 40-тонному монументу, по рассказам, долго не могли найти пристанище. В Улан-Удэ его приняли как родного: в облике здешнего вождя пролетарской революции многим видятся бурятские черты – а при ночном освещении это ощущение усиливается многократно, и вместо Ленина мерещится Чингисхан. Стоит добавить, что местный Ильич – гроза не столько буржуазии, сколько пернатых: птицы стараются облетать его стороной, игнорируя такой, казалось бы, шикарный аэродром. Боятся, но не Ленина, а незаметных иголок, которыми предусмотрительно утыкан его скульптурный портрет.
И, конечно, «славное море – священный Байкал». Ехать сюда летом лучше в рабочие дни. На выходные, как говорят, вся прибрежная линия забита автомобилями, палатками и загорающими туристами. А в будни можно без тесноты наслаждаться солнцем, прохладной водой, пейзажем «как на картинке» и знаменитым байкальским омулем. Ощущения – будто действительно на море, разве что ветер не соленый.
Байкал действительно священный, поэтому бурханят здесь и по дороге сюда особенно активно. Рассказывают такую реальную историю. Как-то Владимир Путин вместе с учеными спустился на дно Байкала на батискафе. А спустя некоторое время в Бурятии произошло землетрясение. Вывод: видимо, члены экспедиции не бурханили и дух озера не простил бесцеремонного вторжения. Впрочем, подземные толчки – к счастью, не разрушительные – для этих мест не редкость. Так что это могло быть простое совпадение. Хотя кто его знает?..
