Чур тебе, лихой!

Кто чаще попадает в ощип – курица или петух? Фото Евгения Никитина

Петушок – золотой гребешок, масляна головушка, шелкова бородушка возвращается. Но как-то неполиткорректно обходились наши предки с петухом. Налицо явный женский шовинизм.

Взять эти пресловутые «курьи именины», которые на Косму и Дамиана в Москве наши далекие предки справляли в Толмачевском переулке напротив церкви Космы и Дамиана. С курами служили молебны и посылали родичам их в качестве ценного подарка. Из книги Ивана Сахарова «Сказания русского народа» (1885): «Такие «челобитные куры» содержались особо: их кормили в основном овсом и ячменем и никогда не убивали. Яйца, которые несли эти куры, считались целебными…

В Ярославской губернии в этот день в деревнях убивали петуха («кочета») в овинах. Хозяин выбирал петуха и сам отрубал ему голову топором. Ноги «кочетиные» бросали на крышу избы для того, чтобы водились куры. Самого петуха варили на обед. В Воронежской губернии крестьяне обязательно жарили «кочета».

Кому «кузьминки» или «курьи именины», а кому – как кур в ощип.

Вот тебе, лихой!

Чур тебе, лихой!

Ты по гумнам не ходи,

В огороде не сиди,

Ко двору не подходи,

В нашу хату не гляди!..

А что теперь? Заглянем в меню самого рядового ресторана, столовой, забегаловки или фастфуда. Здесь и сейчас «курьи именины» справляются каждый день, без различий по половому признаку. Хотя, конечно, надо у поваров узнать: кто чаще в ощип или в щи попадает, курица или петух?

…Я смотрю на благообразного дедушку, который улыбается мне с витрины одного из кафе быстрого питания. Этот дедушка зверски загубил не одну куриную жизнь, чтобы на специальном рецепте, в панировке трав и специй, вознестись к вершинам благополучия. Каждые уважающие себя курица и петух должны бросить ему в лицо слова, облитые горечью и злостью... Хотя я и сам иногда не прочь отведать куриной лапши. В Молдове ее называют замой. Ах, зама!

Чтобы хоть как-то свернуть с кулинарной столбовой, обратимся к словарям. Итак, что такое «курица»?

Толковый словарь Ушакова толкует: «Курица – самка петуха. Мясо курицы или петуха как пища. Пирог с курицей…»

И тут вроде бы начинается за здравие, а кончается кулебякой.

Вообще как курам, так и петуху с нами явно не повезло. Мало того, чуть что – сразу в суп, так вот еще в довесок к этому: «Мокрая курица (разг.) – о человеке, имеющем жалкий, беспомощный, неряшливый вид, или о безвольном, бесхарактерном человеке. Слепая курица (разг. укор.) – о близоруком, плохо видящем человеке. Курам на смех (разг.) – совершенно нелепо, крайне бессмысленно. Денег куры не клюют у кого (разг.) – у кого-н. очень много денег, больше чем надо».

То есть глупость следующего символа года такова, что даже в деньгах он проку не знает. Петушок – золотой гребешок из сказки повелся на дешевое разводилово от коварной лисицы:

Петушок, петушок,

Золотой гребешок,

Масляна головушка,

Шелкова бородушка,

Выгляни в окошко,

Дам тебе горошку.

Что с ним еще делать, как не в ощип?

Толковый словарь Ожегова про кур сообщает следующее: «Одомашненный вид птиц отряда куриных с кожным выростом на голове (гребнем) и под клювом (сережками). Мясные, яйценоские (яичные), декоративные, бойцовские породы тр. Держать, разводить кур. Корм для кур. Курятник для кур. Куры на насесте…»

Тоже не сахар. Но тут хотя бы всплывает еще один из видов куриной жизнедеятельности: бои без правил. Практически куриный mix fight!

Петушиные бои – азартная игра. В дореволюционной России были даже общества любителей петушиного боя, есть они и поныне. Петух тут выступает в роли гладиатора.

Гордая птица, символ Франции! Однако французы даже из-за любви к своему национальному символу не убрали из меню блюда из курятины. Взять хотя бы такое экзотическое любимое блюдо фаворитки Карла VII Аньес Сорель: круассаны с омлетом а-ля Аньес Сорель.

Что уж говорить про другие страны. В Штатах частенько встречаются рекламные плакаты с такими шедеврами:

Eat more chiken!

И в довершение ко всему ниже- и вышесказанному, в Питере курицу именует не иначе как «кура»!

А возьмем «Курочку Рябу».

«Жили-были дед да баба. И была у них Курочка Ряба.

Снесла курочка яичко, да не простое – золотое.

Дед бил – не разбил.

Баба била – не разбила.

А мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось.

Плачет дед, плачет баба, и говорит им Курочка Ряба:

– Не плачь, дед, не плачь, баба: снесу вам новое яичко, не золотое, а простое!»

Владимир Яковлевич Пропп в примитивности сюжета кумулятивной («кумулятивная» – в которой диалоги или действия повторяются и развиваются по мере развития сюжета) сказки вообще и про Курочку Рябу в частности узрел комическую природу: «Ничтожность этих событий иногда стоит в комическом контрасте с чудовищным нарастанием вытекающих из них последствий и с конечной катастрофой  (начало – разбилось яичко, конец  – сгорает вся деревня)».

Основоположник «теории основного мифа» Владимир Топоров возводил сюжет сказки к мотиву Мирового яйца, которое раскалывает мифологический герой.

И даже некоторые продвинутые фольклористы говорят, что «в «Курочке Рябе» отражается глубинный слой мифопоэтических представлений, сказка содержит в себе космогоническую модель мира, разделенного на верхний, средний и нижний миры» (из статьи Людмилы Мощенской «У истоков народного слова: семантика и структура сказки «Курочка Ряба»).

Таким образом, за средний мир (Земля) отвечают дед, баба и Курочка Ряба, верхний мир – это собственно золотое космическое яйцо, а мышка за то, что его разбила, угодила в преисподнюю. Получается, курочка мало того что снесла яйцо, которое никто не в силах разбить, так еще и сама не воспользовалась выгодой, потому что глупа.

А у Маршака в сказке «Курочка Ряба и десять утят» такой неожиданный поворот космогонического сюжета:

А в корзине – яйца утиные,

Не одно, а целый десяток.

– Высиживай, Ряба, утяток!

А рябая курочка рада.

Ничего ей больше не надо.

Принялась она сразу за дело,

Весь десяток высиживать 

села...

Как видим, Маршак низводит роль Рябы до бройлера. И все-таки был в русской литературе человек, который первым вступился за честь курицы – Алексей Алексеевич Перовский, он же Антоний Погорельский. «Между курами он (Алеша. – И.М.) особенно любил одну черную хохлатую, названную Чернушкою. Чернушка была к нему ласковее других; она даже иногда позволяла себя гладить, и потому Алеша лучшие кусочки приносил ей. Она была нрава тихого; редко прохаживалась с другими и, казалось, любила Алешу более, нежели подруг своих…»

Алексей Алексеевич был внебрачным сыном графа Алексея Разумовского. Кстати, количество бастардов в русской литературе не меньше, чем рецептов приготовления курицы. Детство Алеша провел в доме Разумовского, получив хорошее домашнее образование, потом окончил Московский университет. Однако отец, влиятельный масон, не позволил сыну вступить в ложу вопреки его желанию. Получается, опубликованная в 1829 году сказка «Черная курица, или Подземные жители», написанная им для племянника же Алеши, содержит  намеки на масонский орден, его ритуалы: «В одно мгновение комната сделалась еще светлее, все маленькие свечки еще ярче загорели, – и Алеша увидел двадцать маленьких рыцарей в золотых латах, с пунцовыми на шлемах перьями, которые попарно входили тихим маршем. Потом в глубоком молчании стали они по обеим сторонам кресел. Немного погодя вошел в залу человек с величественною осанкою, на голове с венцом, блестящим драгоценными камнями. На нем была светло-зеленая мантия, подбитая мышьим мехом, с длинным шлейфом, который несли двадцать маленьких пажей...»

Масонство в России было игрой для взрослых. 

«– Скажи мне, чего ты желаешь? – продолжал король. – Если я в силах, то непременно исполню твое требование».

Алеша выбирает тайное знание – кратчайший путь к власти над умами. И адепт новой ложи Черной Курицы достигает цели, но гордыня обуяла его. В конце концов он теряет свои удивительные способности.

Любопытно, что на могиле Перовского дата его рождения – 1790 – не совпадает с принятым в большинстве источников: 1787 год! Масонские происки?

Чур тебе, лихой!

Ты по гумнам не ходи,

В огороде не сиди....

Зато юбилей Погорельского можно справлять дважды, как у Евтушенко, закусывая зубровку кулебякой с курицей…