Алексей Зыгмонт
Считать, что паломник – существо слабое и вообще трогательное, это большая ошибка. Его отличают безграничная решимость, прагматизм и последовательность. Фото Александра Малева
Несколько лет назад из-за июльской жары мне не то чтобы очень хотелось жить. Вроде как можно было отдыхать, но это надо уметь. Единственным вариантом было отправиться куда-нибудь по профессии, но работать по мере сил мало, и я поехал в Дивеево – центр русского православного мира, крупнейшее место для паломничества, кладезь народной эсхатологии и прочее. Читал я о нем много, а последний раз был еще в детстве, вот и хотелось посмотреть, что же там сейчас происходит.
Единственная застроенная в камне главная улица окружена сельской местностью, густо населенной курами, гусями, коровками и православными. В конце улицы – Серафимо-Дивеевский женский монастырь, в котором иногда даже можно встретить монахиню, но в модных темных очках. Правда, это должно повезти: на сотню паломников обычно приходится от половины до двух постоянных насельниц. Для паломников тут есть все, вплоть до карты святых источников, которые раскиданы по всему Дивееву и за его пределами, зачастую на приличном удалении от обители. Есть паломнический центр для автобусов больших и малых, две трапезные – платная и бесплатная, и две гостиницы с более-менее символическими ценами. Огромные очереди верующих к мощам святых в количестве трех единиц благоразумно выведены из общей массы толпящихся с помощью решеток.
Дивеево полнится торговцами, про которых так и хочется сказать – спекулянты. По дороге к монастырю, рядом со святыми источниками и в самых неожиданных местах можно встретить бесконечные ряды столов, на которых разложены настолько одни и те же товары, что конкуренция должна потрясать воображение. В первую очередь это бутылки для святой воды на пять и на полтора литра, предназначенные для тех «юродивых дев», что в перспективе прихода жениха не додумались взять их с собой. Это сувениры – фарфоровые тарелки, кружки и колокольчики – все с видами на золотые купола и надписями «Дивеево», мед, варенье и пирожки, четки, кулоны, цепочки и крестики, и еще, по совсем уже непонятной причине, – маленькие куколки на веревочках и матрешки. Нужно сказать, что активность, которую проявляет торговец куколками и матрешками, обычно затмевает таковую у 30 торговцев бутылками. Те довольно ленивы – дескать, купят, никуда не денутся.
Мощи, как можно себе представить – удовольствие не то чтобы очень интерактивное, к ним с утра приложился – весь день свободен. Главное в Дивееве – это источники. Их пять в самом городе, один, самый главный, – за городом и еще один, Архангела Михаила, – в соседней деревне Маевке, но о нем никто не знает, потому что ехать туда всем лень. В «Достучаться до небес» было: на небе только и разговоров, что о море и о закате... Так вот в Дивееве только и разговоров, что об источниках, как в них надо погружаться во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Стандартная беседа на святом источнике происходит так. Прихожу я, положим, на источник, обливаю голову ледяной водой из ковшика, сажусь, снимаю обувь и сижу. По направлению к купальне женщина (1) – немного пожилая, немного полная, морщится от плохо осознаваемого счастья. К ней подходит другая женщина схожей природы (2) и молвит:
2: Ну как, искупалась?
1 (виновато): Нет, только обливались… (Как будто этим она надеется загладить ужасную вину, что прометеевским орлом терзает ей печень.)
2 (с чувством собственного превосходства): Ну, в следующий раз… а мы-то искупались, так хорошо, такая благодать, прямо чувствуется!
Тут подходит некто, в устах которого – обоюдоострый меч, и начинает испытывать их. Это может быть молодая женщина, более пожилая женщина или православный мужчина с жар-птицей в груди и в солнцезащитных очках (3).
3 (с бравадой): А вы три раза окунались?!
2 (смутясь): Нет, один… а что, надо по-другому?
3 Конечно! Три раза, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
4 (пол, внешний вид и личность не имеет значения): Я знаю, что надо три подхода по три раза, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Иначе благодати не будет.
3 уходит с позором.
5 (личность не имеет значения, обращаясь к 4): А кто вам это сказал?
4 (упрямо, подозрительно, с раздражением): Я ЗНАЮ.
6 (личность не имеет значения): Надо три погружения по три раза, после каждого по три раза креститься, и так три подхода, в разных источниках.
Одним словом, в вопросе погружений каждый мнит себя экспертом и ни за что не откажется от снисходительного замечания собрату-паломнику. Источники – излюбленная тема также и для незамысловатого паломнического юмора. «С легким паром!» – «Да, пар здесь легкий!» Или про воду в 6–7 градусов: «Ну как, горячая вода?» (Радостный смех.)
Святую воду отсюда вывозят галлонами. Бравые пузатые мужики с золотыми цепями берут литров по 40–60, слабые женщины – по 20, немощные старушки в духовном подвиге таранят через весь город в каждой руке по 5-литровой канистре. Увезти с собой больше всего удается, конечно, тем, кто на машинах.
На площадке перед развилкой между тремя источниками располагается еще одна достопримечательность – огромный валун высотой с человека, якобы тот самый, на котором 1000 дней молился Серафим Саровский. Услада паломника – приложиться к нему теплой щекой и чего-то ждать, а еще лучше – сфотографироваться на аватарку вдвоем. Раньше модным местом было еще «медвежье» дерево на могилке Мотовилова в ограде обители, наросты грибов на котором напоминают медвежью мордочку, но теперь о нем все забыли.
Отдельная история – источник Серафима Саровского. Расположен он довольно далеко – полчаса на автобусе, полчаса пешком. Зато какие там кордоны! Сизые с морозом. 200 метров торгующих во храме, придорожные кафе, шашлыки, ограждения, сады, газоны и толпы, толпы, толпы православных. Тут есть не только крытые купальни отдельно для мужчин и женщин, но и раздевалки, и открытое озерцо, к которому со всех сторон тянутся деревянные лесенки. По лесенкам спускаются боязливые дамы и смелые кавалеры, несущие в руках орущих детей, коих они обмакивают в источник, как вареники в сметану.
По дороге к этому источнику находится еще один – Казанской Божьей Матери. Он не благоустроен вовсе, напоминает небольшую лужицу, и знают о нем лишь избранные. Одна такая паломница мне о нем и рассказала. Один раз указав дорогу и засим посоветовав молчать и молиться, чтобы получить хоть какие-то жалкие крупицы благодати, сама она замолчать уже не смогла и начала рассказывать, как много лет назад здесь не было асфальта, а была разрыхленная дорога. А батюшка Серафим говорил: «Дети мои ходят ко мне пешком, а гости ездят. Вы дети мне или гости?» Правда, сын ее когда-то отказался идти пешком, но она его заставила силой. «Такие дела», как у Воннегута.
С конца 80-х и по начало нулевых Дивеево было выдающимся местом по части средоточия православного фольклора: именно здесь этнографы, фольклористы и религиоведы собирали все эти истории о печатях антихриста, чипированных паспортах, скором возвращении царя и прочем. Теперь всего этого почти не осталось. Почему? Вероятно, потому что все поставлено на поток: паломники приезжают и уезжают, людей невоцерковленных среди них довольно много, а идейных становится все меньше, они чем дальше, тем глубже уходят в подполье. Эсхатология уступила место буйству жизни и бульканью воды в канистрах.
И напоследок – местная реклама недвижимости, бьющая точно в цель:
«Новые квартиры в Дивеево… золото куполов в Ваших окнах».
