Как найти потерянные документы

Восстановление документов, в отличие от их потери, дело долгое и хлопотное. Фото Валерии Буровой

Есть старый анекдот, разумеется, несправедливый к его героям: «Сколько милиционеров нужно, чтобы вкрутить одну лампочку? Ответ – девять: один стоит на столе и держит лампочку, четверо кружатся со столом в руках, а четверо других бегают в другую сторону, чтобы у того, который закручивает, голова не закружилась». Ну, старый анекдот, прошу прощения. Но в данном случае он мне был нужен как повод для самокритики. Примерно так я умею организовать жизнь вокруг себя, когда, например, не получается найти… ну, паспорт, например. Или водительские права. Дома уже привыкли, провожая меня, спрашивать у дверей: «Кошелек? Часы? Телефон? Права?» Такой вот повседневный вариант известной переклички перед дальней дорогой: «Деньги, паспорт, билет?». Ну и понятно, что если спросить забывают и я что-то из этого джентльменского набора оставляю дома, в другом пальто или пиджаке, то виноват не я. Признаюсь сейчас в этом и понимаю, как я не прав и какие замечательные и терпеливые люди живут со мной рядом.

В среду утром я обнаружил, что в кармане куртки нет портмоне с документами. Со всеми документами, за исключением паспорта. Паспорт был на месте, но не было всего остального: водительских прав, свидетельства о регистрации машины, пропуска на радио, удостоверения «ПРЕССА»… А кроме того, в этом портмоне я носил с собой какие-то важные сентиментальные вещи – мамины фотографии из паспорта, старые советские зелененькие три рубля, билет на последний спектакль Анатолия Васильева, сыгранный перед его уходом из «Школы драматического искусства», визитная карточка Дмитрия Богачева – коммерческого директора мюзикла «Норд-Ост», которую он мне дал, придя на «Маяк-24» через несколько дней после освобождения заложников… Билет на римское метро… С утра мне надо было отвезти детей в школу и в колледж, я почему-то был уверен, что документы остались ночевать в машине и вышел пораньше, чтобы поискать там. Не нашел. Позвонил домой и попросил поискать дома. С этого момента к поискам была подключена жена, но – я же уже написал однажды, что предпочитаю консилиумы, естественно, это касается не только медицинских вопросов, поэтому одновременно я позвонил в кинотеатр «Октябрь», где был накануне вечером, не дозвонился, зато подключил к поискам еще нескольких человек, которые, по моим представлениям, готовы к этому в половине девятого утра. Относительно их раннего вставания я, правда, не ошибся. В течение следующего часа я еще раз внимательно обыскал всю машину, отодвигая кресла в ту и в другую сторону, теперь уже вдвоем с дочкой Асей. Поиски не увенчались успехом. В квартире, куда мы совсем недавно переехали и где еще многие вещи лежат в коробках, отыскать что-либо очень непросто, но и там поиски не прекращались, но – нет.

Через час я посчитал возможным позвонить и тем, кто встает попозже. Одному, другому, третьему… Каждый мне искренне посочувствовал, но добрые искренние слова в таких случаях совсем не мобилизуют, а, напротив – располагают к созерцательной печали, во всяком случае меня. Мне становилось себя все жальче и жальче. Я понимал (замечательные и добрые люди тут же вызвались помочь моему горю), что водительские права и все остальное восстановить можно быстро, но фотографии, васильевский билет… Анекдот про евреев, которые, теряя кошельки – во всяком случае в этом анекдоте! – говорят: «Господи, спасибо, что взял деньгами!» в этот раз, поскольку он касался меня, совершенно не радовал и не примирял с действительностью.

Я съездил в «Октябрь», двери кинотеатра были закрыты, но зато я поднялся в какой-то офис, сотрудник удивился, как я прошел вовнутрь, объяснил, где служебный вход в кинотеатр, проводил до выхода. На служебный вход скоро вышел администратор, любезно согласился помочь, ушел, вернулся минут через пятнадцать с пустыми руками и предложил пройти вместе с ним, мы зашли в бар, где я был накануне, записывал интервью… Все стулья стояли уже на других местах и было ясно, что если бы права там были, их бы, конечно, нашли. Но судя по всему, их не было. Администратор тем не менее постарался оставить краешек надежды, записал мой телефон, сказал, что «надо помогать друг другу», и пообещал позвонить, если документы найдутся.

В кафе рядом с «Октябрем», куда накануне я зашел по дороге к машине и купил там и съел лимонный торт, документов тоже не было. Я так и думал, честно говоря, я-то надеялся как раз на кинотеатр и поэтому даже хотел сначала зайти в кафе, а уж потом отправиться за документами в кинотеатр… Все разбуженные мною утром успели уже перезвонить или написать эсэмэски: «Нашлись?.. Как обидно. Но день еще не закончился, может, и найдете… Не расстраивайтесь…»

В пьесе Ясмины Реза «Искусство» есть замечательный диалог: «Не волнуйся?! Не волнуйся?! Это – самое худшее, что можно посоветовать, когда я волнуюсь». Я очень любил повторять эту фразу в наших разговорах с моим, увы, уже покойным другом Пашей. Я вспоминал эту фразу, и мы смеялись. Но тут мне было совершенно невесело, я вернулся домой. Машина была обследована еще раз – в третий! – теперь уже женой Оксаной. Друзья, поднятые по тревоге, советовали восстановить во всех деталях маршрут, а я пытался понять, что же я сделал не так и за что мне такое наказание. Неужели из-за Минкина? Дело в том, что я решил по дороге прочитать его статью про «Князя» в «Ленкоме», распечатал ее и нес вместе с документами. Теперь нигде не было ни документов, ни статьи, которую, разумеется, можно было прочитать и в Интернете.  

Паспорт – одна из самых ценных вещей в жизни человека. Фото Арсения Несходимова (НГ-фото)

Два года тому назад, я вспомнил, накануне отъезда в Черногорию, я начал собирать чемодан и вдруг обнаружил, что нигде нет загранпаспорта. Рано утром – в пять утра – лететь, а паспорта нет нигде. Дома был я один. Я начал нервно перекладывать разнообразные листочки и бумажки из одной стопки в другую, перевернул два ящика с документами – паспорта не было нигде. Тут позвонила Марина Перелешина, коллега и подруга, подруга всей нашей семьи, я ей пожаловался и, видимо, был так убедителен в своем несчастье, что она – время близилось к полуночи – сказала, что выходит и едет. Она из тех людей, кто умеет и любит приходить на помощь в трудную минуту, в этом ей равных немного, а может – и нет. Паспорт, только-только полученный, новенький, я нашел до ее приезда, но, когда она пришла, у меня уже была скорая помощь, терпеливые врачи убеждали меня, что я буду жить…

Но в этот раз Марина не могла помочь, поскольку документы были оставлены не дома, а где-то в другом месте; вспомнили уже, что поздно вечером мы разобрали очередную коробку с посудой и пустую коробку с грудой оберточной бумаги вынесли на помойку. Документы могли оказаться там? Могли. И от этой мысли стало еще грустнее, хотя мне и без этого было очень жалко себя, а вокруг все больше и больше людей узнавали о моей беде и жалели меня.

Моя мама очень любила рассказывать, как они однажды приехали ко мне в пионерлагерь, а одновременно к Паше, моему другу, приехали дедушка с бабушкой. Он выбежал к ним, улыбающийся, довольный жизнью мальчик, а они набросились на него с двух сторон: «Наш бедненький, наш родной…» – и очень скоро своими жалостными словами и сочувствием довели его до слез. Я крепился из последних сил, попутно расширяя число участников – тех, кто готов был помочь, кто помогал советом, кто, слушая мою печальную повесть, вынужден был искренне сочувствовать.

Потом я пошел в театр, потом телефон разрядился и выключился. Когда около полуночи я пришел домой... «Нашли?» – спросил я, разумеется, ни на что не надеясь. «Что значит «нашли»? Ася нашла», – гордо сказала Ася, которая нашла документы на столе, где я искал не один раз и, мне казалось, все перерыл.

Едва включился телефон, я принялся рассылать эсэмэски с отбоем. Вскоре посыпались ответы: «Ура! Поздравляю! Я как чувствовала, что все будет хорошо))».