Горячий асфальт в холодной луже

Во времена Ильфа и Петрова расхитители государственной собственности тоже были. Но брали – меньше, стыдились – больше. Кадр из фильма «12 стульев». 1976

«Завхоз 2-го дома Старсобеса был застенчивый ворюга. Все существо его протестовало против краж, но не красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно. Крал он постоянно, постоянно стыдился, и поэтому его хорошо бритые щечки всегда горели румянцем смущения, стыдливости, застенчивости и конфуза».

Ильф и Петров

Нынешней весной в Нижнем Новгороде асфальт на дорогах растаял вместе со снегом. И теперь это любимая тема для обсуждения. В Интернете, за столом, в такси… О том, что в Нижегородской области – один из самых высоких транспортных налогов, и как же это надо воровать, чтобы довести дороги до такого состояния. И пусть сами чиновники объясняют эту дорожную катастрофу иными механизмами. «Не принимает нижегородская земля асфальтобетонную смесь», – сообщил в сердцах на днях на городской летучке сити-менеджер Сергей Белов. Народ только посмеивается и нисколько не сомневается, что у нынешней весенней городской распутицы может быть только одна причина. Как и у многих-многих российских бед тоже. Откаты.

«Хоть бы брали поменьше. Они уже процентов 90 себе отстегивают», – делает математические расчеты таксистка, стараясь объезжать рытвины. Все объехать, конечно, не получается. Очередная яма – новый фонтан грязи. «Я уже четыре месяца на такси подрабатываю, разных людей вожу, – продолжает женщина, – так они рассказывают, как у нас все это делается». Мы медленно движемся в общем грязевом потоке, а она все продолжает и продолжает свою арифметику – кто, когда и сколько.

Коррупция – одна из самых любимых российских тем для поверхностной беседы. Она легко сплачивает самые разные компании. Вы можете быть совершенно непохожими людьми, с противоположными ценностями и интересами, но стоит затронуть эту животрепещущую тему, как вы вдруг ощущаете необыкновенную общность и взаимопонимание. Есть и интересная игра, во многом позаимствованная у рыбаков, – «кто больше». Кто назовет больше миллионов (миллиардов), кто расскажет самую впечатляющую историю откатов, самые волнительные слухи о том, как кое-кто у нас порой...

Это издавна наше всё – коррупция. Николай Карамзин, например, создал первую серьезную версию истории государства Российского. Но не этот солидный труд стал самой знаменитой его концепцией, отнюдь. Больше всего Николая Михайловича прославило одно-единственное слово. Как-то Карамзин путешествовал по Европе, и там однажды его спросили, что происходит сейчас в России. «Воруют!» – просто ответил он.

И без этого слова и теперь вся наша история не география. В этом слове ее и соль, и боль. Разве можно представить ее прошлое и настоящее без борзых щенков, без рыльца в пушку, без голубых воришек, без компромата, разоблачений, взяток. Без яхт, дворцов и корпораций. Приморских вилл и фантастических счетов в швейцарских банках. Что бы мы тогда обсуждали, над чем бы смеялись, на что бы негодовали, чему бы потихоньку завидовали? Из чего бы строилась наша политика? И на чем бы держалось государство? Коррупция делает общественную жизнь захватывающей, освобождает социум от скуки, дает ощущение биения жизни. И для тех, кто ворует, и для тех, кто это наблюдает, и для тех, кто об этом только догадывается. Коррупция – это российский адреналин.

Мы нуждаемся в этом мифе. Миф тут не значит вранье или сказка. Она у нас, конечно, самая что ни на есть реальная, коррупция. И миф тут – система общественных верований. То, как мы себе описываем устройство мира. На стороне добра у нас – честность, нестяжательство, бессилие и жертвенность. На стороне зла – корысть, воровство, сила и бездушие. Нам зачем-то нужен этот дракон в нашем мироустройстве. Этот зловещий бесчувственный монстр, собирающий регулярную дань с жителей городов и деревень.

Ведь очевидно: если общество годами (или даже веками) борется с каким-то симптомом, посвящает ему серьезные совещания и веселые кухонные посиделки, а симптом никуда не исчезает, а только все ярче и настойчивее манифестирует, значит, он зачем-то всем нужен. Значит, общество в нем как-то заинтересовано. Есть у него глубокие корни. И прячется в нем какая-то тайная выгода. Именно тайная. Потому что явно-то мы все считаем коррупцию большим злом и с ней боремся – в том числе и те, кто сам участвует в разных хитрых коррупционных схемах. И это вечный бой, покой нам только снится.

А вот если бы масштабное воровство было бы по-честному стране не нужно, дракон давно бы сдох в своей пещере. Или был бы убит во время очередного своего грабительского набега. Но лучше – если посажен на цепь, как и полагается в государстве с верховенством закона. Но нет, он тут как тут. Его искореняют, а ему хоть бы хны.

Коррупция должна существовать хотя бы для того, чтобы с ней можно было бороться и демонстрировать миру свою удаль и бойцовские качества. Ведь из этой борьбы рождаются наши герои (для кого-то такой герой – Путин, победивший олигархов, для других – Навальный, выводящий жильду на правду, или бизнесмен-правдоруб Дмитрий Потапенко, например).

Но главное – этот дракон сплачивает наше государство. Обеспечивает мобильность всей инерционной машины управления. Во-первых, мотивирует государственных начальников – с помощью тех же откатов заставляет их активно действовать, вызывает искренние желания что-то предпринять. Во-вторых, коррупция укрепляет чиновничью лояльность. Ты оказываешься во власти и (такова традиция!) постепенно встраиваешься в коррупционные схемы. Если ты погряз в этом – значит, ты свой. Как все повязан и поэтому безопасен. Если не участвуешь – система вымывает тебя на обочину.

А иногда кого-то все-таки сажают. Если по-крупному, это увлекательное событие для всей страны. Еще одна захватывающая игра. Выпустят – не выпустят, сколько дадут.

И за все это удовольствие мы, конечно, дорого платим. Периодически СМИ нам рассказывают, сколько. Например, в ценах на продукты в России в 2012 году коррупционная составляющая составляла 30%. Интересно, сколько сейчас. Возможно, больше. Точно такую же долю занимают подобные транзакционные издержки и в строительстве.

Так, борьба с коррупцией давно у нас стала бесконечной сагой, сказкой про белого бычка, которая течет, льется и снова возвращается на круги своя.

Был, например, не так давно в Нижнем Новгороде городской глава Олег Сорокин. В стране он стал известен тем, что у него оказалась самая богатая среди отечественных мэров жена. Задекларированные ею доходы в 2013 годы превысили полтора миллиарда рублей. Газеты писали о вилле Сорокиных на Лазурном Берегу. Неравнодушные граждане пытались сосчитать, сколько десятков компаний аффилировано с супругой градоначальника. И даже по Первому каналу, по самым главным новостям, однажды рассказали, что против Сорокина может быть возбуждено уголовное дело. И вот минувшей осенью он потерял свой пост и теперь выступает, конечно, в качестве непримиримого борца с коррупцией. Его нынешние истории – про губернатора Шанцева. Сорокин рассказывает в газетах про «прачечные» компании и схемы, с помощью которых вымываются деньги из бюджета. Казна Нижнего Новгорода теряет таким образом в год минимум миллиард рублей в год, уверяет бывший мэр.

Лейся, песня. Один говорит одно, другой – другое, но ничего не происходит. Истории вьются завиток за завитком, и ничего не меняется.

И не изменится. Ведь, как говорил Эйнштейн, ни одна проблема не может быть решена на том же уровне, на котором она была создана.