Страхотна страна

Баран на вертеле, оказывается, довольно традиционен в болгарской кухне. Фото автора

Курица – не птица, Болгария – не заграница. Хотя это утверждение сейчас практически не употребляется, но в советское время оно было настолько расхожим, что многие всерьез считали Болгарию шестнадцатой республикой СССР. Именно с этой страны достаточно часто начиналось для советского человека постижение внешнего мира.

Те, у кого никогда не было «серпастого, молоткастого», вряд ли поймут, зачем тогда каждый, кого выпускали за границу, должен был сначала съездить в страну, как тогда говорили, социалистического лагеря. А уж потом, если за эту поездку не получал никаких нареканий, мог в дальнейшем претендовать – но все равно не факт, что получал на это согласие от самых разных контор, курировавших советских граждан за границей, – на выезд в страну более развитую, то есть капиталистическую.

Болгария тогда мало чем могла удивить – то же Черное море, впрочем, советские чиновники рангом выше среднего все равно предпочитали проводить отпуск на болгарском побережье, чем на родном, краснодарском или бакинском, те же «Жигули» и «Волги», в магазинах почти так же пусто, как и в собственных.

Наверное, отголоски этих ощущений на каком-то подсознательном уровне отодвигали и мое знакомство с этой солнечной страной. Каких только штампов о пересечении самых разных границ нет в моих заграндокументах с тех пор, как выезд за границу стал открытым, а вот поди ж ты, до Болгарии никак руки, нет, скорее ноги не доходили.

И даже когда несколько лет назад одна моя близкая подруга купила в горах Родопи прекрасный каменный двухэтажный дом в заброшенной деревеньке, я воспринимала ее периодические поездки сюда, в Болгарию, как если бы она уезжала к себе на дачу на выходные. Трудно теперь установить, что же стало отправной точкой в моем решении туда съездить. То ли захотелось увидеть этот подружкин чудо-домик живьем, она так образно про него рассказывала, что я прямо так и слышала пение птиц и дурманящий запах чабреца и прочих горных трав. То ли взыграло во мне профессионально-журналистское любопытство: как же так, что этой чудесной и очень жизнерадостной страны еще нет в моем «послужном списке»?!

Моя первая летняя поездка через Софию, Пловдив и Смолян в горное село Смилян стала таким радостным открытием, что, по-моему, уже на второй или третий день нахождения в уютной гостиничке в сельском центре я пообещала ее радушным хозяевам, что обязательно сюда вернусь. Потому что когда тебя понимают, хотя ты говоришь на своем родном языке, а ты понимаешь болгарский (если только обе стороны договариваются говорить медленно), то уже не важно, что ты случайно можешь пойти не туда: ведь тебе сказали идти «направо», а оказывается, это означает, что надо идти прямо. Тебя все равно направят туда, куда тебе нужно, даже доверчиво возьмут за руку. И еще будет много самых радостных улыбок: «О, руси, Москва! Страхотна!» На последнее даже не вздумайте обижаться, если услышите! Это означает «отлично»: в болгарском вообще много противоположностей русскому, одно их «нет», при кивании головой так, как мы говорим «да», чего стоит.

Ели, снег, лыжи – что еще нужно для счастья? Разве что вкусный глинтвейн у жаркого камина.   Фото Reuters

Но это все такие милые мелочи, которые не умаляют, а, наоборот, дополняют ощущение близости культур и традиций. Болгары в большинстве своем православные, хотя празднуют Рождество (Коледа) тогда же, когда и католики. Но почти в каждом селе, не говоря уже о крупных городах, обязательно есть мечеть, а еще много самых разных магазинчиков, у которых обязательно будут стоять скамейка и пусть совсем маленький, но столик. Это для любителей посидеть на улице за стаканчиком ракии или кофе, благо что здесь не бывает особо лютых зим, а уж в остальное время – солнечное раздолье для глаз и впечатлений. С тобой обязательно поздороваются и уже в следующую встречу непременно предложат присоединиться к посиделкам, ты – уже свой. И, конечно же, старики, которые напрочь забыли русский, все равно захотят поговорить про свое отношение к нашему президенту. Поднимая свой стаканчик с ракией, которого им хватает на целый день, твой собеседник вдруг говорит: Путин – молодец! Многим в Болгарии, особенно в ее сельскохозяйственной части, не нравится ориентация их собственного президента, 51-летнего Росена Плевнелиева на контакты с Западом, особенно с Америкой. По крайней мере, когда волею случая прошлым летом я умудрилась сфотографироваться с ним на всенародном празднике (Собор) в горном поселке Рожен, – и если честно до сих пор поражаюсь, как это просто было сделать: г-н Плевнелиев ходил по ярмарке безо всякой охраны, и я даже сразу не поняла, кто этот симпатичный моложавый мужчина, с которым все запросто обнимаются, – так вот, когда я гордо показывала болгарам эту фотографию, после минутной паузы многие говорили: «Мы его не любим». Наверное, это удел многих президентов – быть нелюбимым в своей стране.

Свое обещание вернуться в Болгарию я выполнила – не прошло и полугода. Мужу, которого я заманила в Болгарию заманчивой перспективой покататься на горных лыжах за смешные деньги, здесь тоже понравилось, и он уже почти согласен на следующий Новый год променять свою любимую Прагу на зимнее Пампорово. Тем более что и в Болгарии есть вкусное пиво.

Судите сами. Три дня на самом большом среди остальных горнолыжных курортов – Пампорово обойдутся самому что ни на есть неумехе, ни разу не встававшему на лыжи, всего в 100 евро. В эту цену входит полная аренда горнолыжного снаряжения – причем от вас не потребуют ни денег, ни каких-то документов в залог, инструктор плюс ски-пасс – неограниченные подъемы и спуски на кресельной канатке на весь этот период. Для сравнения: на знаменитом российском горнолыжном курорте Роза-Хутор один только ски-пасс, да и то не на сутки, а на полдня, специально узнавала, на три дня будут стоить те же семь с половиной – восемь тысяч рублей. Про экипировку и снаряжение говорить нечего – разница в ценах, даже в европерерасчете, впечатляет.

Тем же, кто не катается принципиально, – а к ним пока что отношусь и я, хотя, глядя на скользящие по снежным склонам фигуры, иногда и крохотных малышей, лихо разворачивающихся даже без помощи палок, дала себе слово непременно попробовать, но «в следующий раз», – в Пампорово одно удовольствие сидеть в кафешке на самой верхотуре и не спеша попивать глинтвейн.

Сюда, как оказалось, приезжают не только из России, но и из всех соседних стран. Зайдя в прокатный пункт за лыжами и ботинками, мы никак не могли понять: почему туристы говорят с персоналом и между собой по-русски, а со своими детьми – на каком-то непонятном языке. Потом догадались, что это молдаване. Им сюда, в Пампорово, добираться на машинах примерно полдня. Медсестра Анна, приехавшая на курорт вместе с мужем и друзьями из Кишинева, рассказала, что прошлой зимой они отдыхали в украинском Закарпатье. «Там существенно дороже, и сервис оставляет желать лучшего», – откровенничала девушка, которая тоже оказалась любительницей поглядеть на лыжников из окошка. Позже к нам присоединились уставшие, но счастливые покорители лыжных трасс, и вот уже мы большой компанией – россияне, молдаване, украинцы и болгары, даже один румын – соединяем свои кружки, чашки, рюмки в тосте за дружбу и «на здравие». И договариваемся обязательно завтра встретиться. А если не завтра, то в следующий горнолыжный сезон уж точно. И пока женская часть нашей спонтанной группы делилась рождественскими рецептами, традиционными в своих родных странах, мужчины говорили о своем, серьезном: на какой резине сюда лучше добираться по серпантину, как кому-то буквально под колеса свалилась с кручи молодая косуля (это мой рассказывал, вообще живности в болгарских горах много, есть даже медведи, про которых мы узнали, хорошо что в самый последний день) и почему болгары могут пить целый вечер ракию и не пьянеть.

И я вдруг ловлю себя на мысли, что мы все, иностранцы, приехавшие сюда, в Болгарию, из самых разных теперь стран, говорим на русском. А он – великий и могучий – пока еще держит нас, некогда бывших одним единым народом, вместе: мы слышим и понимаем друг друга.

А еще меня очень грело то, что спустя несколько часов мы приедем в свой маленький Смилян, откроем тяжелую буковую дверь в пригостиничный ресторанчик, и повариха Албена нетерпеливо помашет нам из-за стойки: «Ну наконец-то, наши приехали». И накроется красная скатерть – болгары очень любят этот цвет и в одежде, и в самых разных вещах и поделках, – словно самобранка, самыми разными болгарскими кушаньями. Смилянская фасоль, к примеру, знаменита во всем мире, каждый боб размером с грецкий орех, но нигде, кроме как здесь, она такой почему-то не вырастает. А жаркое в целой тыкве? А баран, зажаренный в противне тут же, прямо в огромном камине? Сидя у которого постновогодними вечерами мы столько себе друзей завели, что просто обязаны сюда вернуться. И, расставаясь, надеюсь, на время, с Родопами, я поняла наконец, почему Болгария – никакая не заграница. Ни тогда не была, ни сейчас, несмотря на загранпаспорта и болгаро-шенгенские визы.

Это место силы, как говорит моя закадычная подружка Ирина, гораздо больше меня влюбленная в эту маленькую страну. Силы дружбы, добра и гостеприимства. И нас здесь всегда ждут – в любое время дня и года.