Вергилий музейного мира

Музей современного искусства Киасма – это стеклянные стены и крыша, пандусы из белого бетона, винтовые лестницы и неожиданные коридоры. Фото Ари Палма/Финская национальная галерея

– Скажите, а что, это тот самый Рембрандт? Тут написано «Рембрандт Харменс ван Рейн». 

– Да, Рембрандт тот самый. 

– Ну надо же! И что, прям подлинник висит? 

– А сколько стоит эта картина Ван Гога?

– Скорее всего много миллионов. 

– А сколько миллионов? Нет, ну хотя бы примерно?

Я уже год работаю в Национальной финской галерее музейным смотрителем и за это время научилась отвечать и не на такие вопросы. 

– Простите, мне кажется, на этой картине Галена-Калеллы «Мальчик и ворон» в рисунке травы я вижу человеческое лицо, а вы? – спрашивает меня молодая девушка и сразу же краснеет. 

Я не вижу. Но киваю и улыбаюсь. Иногда мне кажется, что мы стоим здесь в музейных залах в качестве психологов. Но приходят к нам на сеанс по большей части люди незаурядные, душевные. 

– Я под впечатлением от пейзажей Мунка, – говорит мне тихая застенчивая женщина. – У вас русское имя? А можете меня учить русскому языку? Я живу во Франции, у меня там свой дом, приезжайте! – говорит она, записывая на бумаге свой е-мейл.

– Прекрасная выставка Картье-Брессона, просто прекрасная, – захлебывается другая девушка на английском языке, – я случайно пришла, а тут такое! Как сказать по-фински «прекрасно»? Научите меня. 

Обучение туристов русскому или финскому языку, как видно,  не последняя из обязанностей музейного работника. Кроме психолого-лингвистических навыков музейный смотритель проходит с гостем все этапы посещения музея. Сначала он встречает его в фойе и рассказывает о текущих выставках, лекциях и мастер-классах, направляет и ориентирует в здании, затем продает ему билет, отвечает на оставшиеся вопросы, помогает раздеться в гардеробе, следит за порядком в выставочных залах и, наконец, продает ему сувениры в музейном магазине. То есть деятельность музейного смотрителя здесь очень многосторонняя и разнообразная. Каждый день я меняю рабочую точку и иногда даже музейное здание.

В состав Финской национальной галереи входят три музея. Центральный художественный музей Финляндии Атенеум располагает самой большой в Финляндии коллекцией произведений искусства. Самый посещаемый в Хельсинки и Финляндии Музей современного искусства Киасма. Художественный музей Синебрюхова – единственный в Финляндии художественный музей, специализирующийся на творчестве старых европейских мастеров. Я работаю во всех этих музеях, и в каждом из них своя жизнь, свой ритм, свой запах, свой уклад. 

Когда ты выбираешь свой музей, то становишься частью одного из сообществ. Фото из архива автора

Музей Киасма выглядит как муравейник, его огромное пятиэтажное здание было построено в 1998 году американским архитектором Стивеном Холлом. Стеклянные стены и крыша, пандусы из белого бетона, винтовые лестницы, неожиданные коридоры и переходы, в первый раз это пространство совершенно запутывает тебя, попутно удивляя, раздражая или веселя экспонатами современного искусства. Здесь всегда много людей и шума, в частности, от работающих экранов с музыкой и инсталляциями. Главные посетители музея – молодежь, и в бесплатный день, который Киасма организует каждую первую пятницу месяца, по бетонным лабиринтам приходят побродить до 5 тыс. посетителей.

Атенеум – это классическая картинная галерея в монументальном здании конца XIX века. Парадная мраморная лестница, внутренние балконы, фланкированные колоннами, изящные кованые перила – соответствуя своему названию Атенеум (святилище богини Афины), музей предстает перед зрителем настоящим храмом искусств. Атенеум показывает самую полную коллекцию финского национального романтизма во главе с Аксели Галлен-Каллелой и Альбертом Эдельфельтом, а также знакомит с шедеврами европейской живописи: Гогеном, Ван Гогом, Сезанном и др., поэтому в Атенеуме всегда много туристов и школьных групп.

Самое главное в Музее Синебрюхова – это особый, неповторимый аромат старины. Бывший дом Павла и Фанни Синебрюховых сохранил прекрасные жилые интерьеры, и для меня настоящая магия, открывая музей, подниматься утром на второй этаж и распахивать одну за другой многочисленные двери в анфиладе комнат особняка, как какой-нибудь заправский лакей, и каждый раз ожидать встретить за следующей дверью господ-хозяев в столовой или кабинете. Музей Синебрюхова небольшой и уютный, сюда редко доходят туристы, несмотря на то что здесь  висят картины «того самого» Рембрандта, а также Кранаха, Тьеполо, Коро и др.

При поступлении на работу в Национальную галерею один из этих музеев становится твоим «домашним музеем», в остальных работа появляется по мере надобности, в зависимости от объема выставок и вируса гриппа. Мой домашний музей – Атенеум. Вообще все это смахивает на факультеты школы Хогвартс с его домами Гриффиндора, Пуффендуя и Когтеврана. Когда ты выбираешь свой музей, то становишься частью одного из сообществ и определяешь свое внутреннее отношение. 

Работники Киасмы все сплошь молодые хипстеры-студенты; музей работает в таком бешеном ритме, что здесь надо обладать хорошим запасом подвижности, энергии и способности улыбаться 5 тыс. раз в день. Здесь у каждого смотрителя в кармане хранится памятка о том, как включать и выключать многочисленные, порой замысловатые инсталляции, а по рации часто можно услышать о гостях, прокравшихся без билета. Жизнь в Киасме кипит и требует от работников работать в том же ритме, при этом внутренняя атмосфера очень расслабленная, современный музей не требует от тебя стоять вытянутым по струнке и делать замечания кричащим детям. В Атенеуме жизнь более размеренна. Работники здесь менее торопливы, их голоса вежливы, услужливы и негромки, осанка ровна, а любовь к классическому искусству безгранична. Обстановка в музее немного строже именно потому, что в «храме искусств» классическая живопись требует от зрителя тихого созерцания и приводит его к внутреннему отдохновению. Смотритель Атенеума всегда спокоен, он попал в этот музей осознанно, не случайно и верно служит задачам пропаганды искусства. Интимная атмосфера Музея Синебрюхова делает его работников буквально жителями этого дома. Средний возраст смотрителей здесь самый большой, они сердцем прикипели ко всем этим диванам, комодам и сервизам, и если не дай бог кто-то из посетителей попробует сесть на ампирное кресло, то в глазах смотрителя  это – настоящее преступление. Здесь сохраняются как старые времена, так и старые нравы. 

Часто я ловлю себя на мысли, что эти три музея совершенно логично расположены в пространстве города Хельсинки. За окном дома-усадьбы Синебрюховых раскинут чудесный уютный пейзажный парк, уводящий к знаменитым ландшафтным паркам классицизма, с просторными лужайками, искусственным прудиком, раскидистыми каштанами и водонапорной живописной башней на холме. Из окна Атенеума открывается вид уже на другой Хельсинки. Это начало XX века со страстью к независимости и индивидуальности, национальный театр, спроектированный в новейшем для того времени стиле модерн, каменная мостовая, центральный вокзал Сааринена, поезда и трамваи. Из окна Киасмы виден только что открытый современный комплекс Дома музыки, где днем и ночью собирается молодежь, в частности, для того, чтобы показать скейтборд-трюки на соседней с музеем рампе, покрытой разноцветными граффити. 

Музеи, как центры силы, собирают вокруг себя правильное окружение, формируют городское пространство и как магниты притягивают к себе правильных людей. Каждый смотритель здесь на своем месте, и каждый в глубине души счастлив оставаться по вечерам наедине с Рембрандтом и здороваться по утрам с Модильяни.