Тяга к советскому и лечение смыслом

Чем больше Сталина, тем он безобиднее. Фото Reuters

Интересные вещи в нашей стране происходят. Каждый день объявляют о каких-нибудь нововведениях. Так, на днях нам сообщили, что теперь мы будем всей страной на отечественные презервативы переходить. Конечно, это важное направление импортозамещения, кто бы спорил. Пусть и сложно в современном мире представить, чтобы что-то резиновое было не китайским. Но ведь мы готовы на подвиги.

Большинство населения страны – из тех, кто имеет возможность пользоваться этим продуктом, конечно, с отечественными презервативами никогда ничего общего не имели. А они были настоящие, советские, из солидной такой резины. Наверняка делались по конверсии на каком-нибудь военном заводе, по производству противогазов например. С такими, конечно, не так много и почувствуешь. Почти как в противогазе нюхать цветы. Но советский человек умел отказываться от удовольствий. И ему постоянно предоставлялась такая возможность.

С приходом импортных контрацептивов наши резинки исчезли с прилавков до лучших времен. Теперь эти лучшие времена наконец настали. И теперь каждый день для нас придумывают новый способ, как бы нам ограничить свои вкусы. «…И хочется кому-нибудь что-нибудь внедрить», – писал Венедикт Ерофеев в своих записных книжках. В нашей стране теперь это постоянно кому-то хочется. И постоянно кому-то внедряется.

А мы, конечно, можем только радоваться такой заботе. Это же настоящая духовная практика – то, что нам предлагают. В чем бы еще сегодня себя обуздать, в каких страстях. Какого врага бы еще убить. В себе, конечно. Мы теперь сильные. И мы вместе.

Правда, встречаются недовольные тем, что происходит. Но их немного, всего-то 10% с копейками, если верить соцопросам. А опросам, конечно, нужно верить, иначе просто нельзя.

Им кажется, что наша страна погрузилась в регрессию. Кувырнулась вдруг в прошлое и там завязла, вместо того чтобы идти со всем миром по пути прогресса, по светлой дороге модернистского общества.

Им, например, кажется неправильным уничтожать санкционную еду. Но кто ж такую может есть, разве не станет она поперек горла настоящему патриоту? Им многое сейчас кажется неправильным из того, что у нас сейчас творится. Такие они чуждые люди. Пятая колонна, седьмая вода на киселе.

А может быть, они просто потеряли смысл в том, что происходит.

…Жил в XX веке известный психотерапевт Виктор Франкл, который придумал свое направление – логотерапию, лечение смыслом. Он работал в Вене, в колыбели современной психотерапии. Но ему казалось, что в набирающем силу психоанализе потерялась душа. Вот он и захотел эту душу найти. И тогда он придумал свой метод. Ушли годы на его разработку и описание. Но свою книгу издать он так и не успел. Это была уже нацистская Австрия. А он был евреем. В 1942 году его вместе с женой и родителями отправили в концлагерь. Франкл успел спрятать рукопись под пальто. Но не смог уберечь. В лагере ему пришлось сдать всю одежду вместе с бумагами. Взамен он, теперь № 119104, получил лохмотья одного из заключенных, отправленного в газовую камеру. «Так мне пришлось пережить утрату своего духовного детища», – вспоминает Франкл. И ему показалось, что его жизнь потеряла смысл. Но в кармане доставшихся ему лохмотьев он нашел страницу, вырванную из молитвенника, с главной иудейской молитвой: «Люби твоего Господа всем своим сердцем, всей своей душой, со всей твоей силой». Франкл увидел в этом «призыв жить своими мыслями, вместо того чтобы просто заносить их на бумагу». Все годы в концлагере он держал в своей голове и дорабатывал свою книгу. И главное – сам проживал ее. Это давало ему тот смысл, который помог жить в совершенно невыносимых условиях. И потом, по освобождении, создать одну из ведущих современных психологических концепций.

Чтобы закрыть болезненный вопрос с советским прошлым, не обязательно разрушать памятники Ленину – можно, наоборот, ставить новые. Фото Владимира Захарина

Так вот, Франкл, в частности, придумал, как можно излечить свои душевные раны с помощью парадокса. Предлагая человеку захотеть именно то, чего он особенно боится. Например, в его клинике был доктор, который сильно потел и очень этого стеснялся. Чем больше стеснялся, тем сильнее потел. Так умножались его страдания. Это как засовывать кота в мешок. Страх порождает страх страха, и этот новый страх умножает старый. И так – до бесконечности.

Но Франкл предложил тому врачу потеть специально. Как пришел в ординаторскую, к коллегам, так, мол, и начинай потеть. Эта хитрость неожиданно полностью избавила доктора от его симптома.

Современная практика показывает, что метод Франкла – парадоксальная интенция – помогает при самых разных неприятностях, считавшихся неизлечимыми. При навязчивых состояниях, например. Или как избавление от зависимостей. Скажем, засела у вас в мозгу какая-нибудь пошленькая, совсем дурацкая мелодия. Ну совершенно выводит из себя. Вы можете пытаться от нее отмахнуться, но тогда она будет прилипчивее, чем самый голодный в мире комар. А можете просто начать ее напевать. Или включить плеер и слушать на автоповторе. Пока она сама от вас не устанет. Пока вы не обнаружите, что ее здесь больше нет.

Кстати, этот метод описан еще в Евангелии, в Нагорной проповеди: «И кто принудит тебя идти одно с ним поприще, иди с ним два». Он помогает человеку с помощью парадокса пережить абсурд его болезненной ситуации. По-иному взглянуть на свои душевные раны и страхи. На самого себя. Освободиться от зацикленности на проблеме. И обрести подлинный смысл.

Может быть, также и со всем советским и имперским? Ну надо нашему обществу опять во все это погрузиться. Заставить себя бояться, чтобы… перестать бояться. Снова всего этого захотеть, чтобы наконец потерять к нему интерес.

В нашей стране за последние 100 лет (как минимум) происходило многое, чего нельзя ни понять, ни простить. И это уникальный опыт. В мире нет страны, нет нации, которая переживала бы подобное – такой степени внутренний террор, такое уничтожение веками устоявшихся ценностей, столь опустошительные войны.

И это опыт, который требует проживания и завершения. И в то же время он слишком болезненный, чтобы его легко закрыть и оставить путем некой совместной дискуссии, например. Или какого-то фантастического всеобщего покаяния.

Но есть-таки способ. Тот, что проживается обществом сейчас. Парадоксальная интенция. Вместо того чтобы перестать бояться, заставить себя бояться. Вместо того чтобы отворачиваться от прошлого, вернуться в прошлое.

Это еще чувствовал Сергей Курехин. Он говорил, что не надо разрушать памятники Ленину, наоборот, лучше ставить их больше и больше. Или Сталин. То, что сейчас его фото переносят на святые образа – тоже может быть своеобразной парадоксальной интенцией, по Франклу, то есть способом исцеления. Развоплощением кумира. Чем больше Сталина, тем он безобиднее. Чем страшен Сталин на матрешке? Или на майке? Можно его постить еще на кружки и тарелочки. Можно делать с ним коврики для мышек. Чтобы с особым благоговением его поглаживать, гуляя в Facebook или Excel. Больше Сталиных – хороших и разных! И чтобы от всей души.

Расстаться со страхом – значит, решиться специально пережить этот страх. Расстаться с вожделением – заставить себя пережить это вожделение. Закрыть прошлое – значит, воздать ему по полной.