Все люди немного с приветом

Шахматисты с детства вырабатывают привычку продумывать свои действия на несколько ходов вперед. Фото Reuters

Моя одноклассница Аня все 10 школьных лет была девочкой не просто тихой, а до озверения правильной и дико послушной. Она не просто хорошо училась – она была медалисткой. Она была архетипом и символом всех высших добродетелей. Потом она выучилась на врача и пошла работать в реанимацию. Ее школьная подружка Алина спросила ее:

– Ну, как дела, Аня? Как пациенты?

Тяжело вздохнув, Аня смачно сплюнула и выпалила:

– Да мрут, сволочи, как мухи!

Как говорили античные философы, «занятия накладывают отпечаток на характер».

Трансформация психики у врачей начинается еще в вузе. В коридорах медицинских университетов легко можно встретить студентку, деловито несущую на подносе... член. А что, полезное наглядное пособие для изучения половой системы мужчины. Чего не сделаешь для науки и человечества!..

Как-то раз преподавательница в начале занятия, посвященного этой теме, сочувственно спросила группу по поводу препаратов:

– А вам что, членов не досталось? Тогда я сейчас за своим схожу.

Стоит ли удивляться, что любые органы тела, включая и гениталии, врач воспринимает так же, как флорист – цветы, а музыкант – симфонии?

Мой троюродный брат Игнат, израильский патологоанатом, как-то приезжал в Москву. На родственной вечеринке он пил водку и часто выбегал курить на балкон. Я сказал:

– Игнат, ты же врач! Как можно?..

– А что? Водка и сигареты даже полезны, – невозмутимо парировал он.

– Ну да, работу тебе дают, – мрачно ответил я.

Он спокойно продолжил курить и пить. Я вообще заметил, что сколь рьяно многие врачи борются за чужое здоровье, столь же маниакально они разрушают свое – вредными привычками и бесконечными ночными дежурствами.

В другой раз в Москву приезжал из Мюнхена мой двоюродный дедушка – профессор и доктор медицинских наук, автор 16 вузовских учебников. Он привез нам медицинский журнал. Одна из статей называлась «Твист мочевого пузыря». В моем воспаленном мозгу мгновенно пронеслась веселая и романтичная песня группы «Браво» «Заполярный твист». «Господи! – ужаснулся я. – Неужели врачи уже песни и танцы мочевому пузырю посвящают?..» Оказалось, что под твистом понималось упражнение на вращение таза, которое нормализует работу мочевого пузыря. Ни в одном другом издании, кроме медицинского, такой заголовок статьи был бы невозможен – разве что в качестве откровенного глумления. Там он шел на полном серьезе.

Впрочем, профессиональная деятельность меняет не только врачей. В свое время один мой друг, сотрудник крупного еврейского сайта, мирно обедал у себя на кухне. Вдруг его внимание привлекла кассета, лежавшая на полке где-то сверху. «Отрицатели холокоста», – бегло прочел он название боковым зрением. Он заинтересованно присмотрелся. Оказалось: «Отцвели хризантемы». В другой раз он – опять же боковым зрением – случайно прочел подзаголовок журнала «Студенческий меридиан»: «Журнал для черносотенцев». Оказалось: «Журнал для честолюбцев».

В юности я сам увлекался абсурдизмом и сюрреализмом в литературе. Ехал как-то в метро. Вижу: интеллигентный мужчина читает журнал «Некрофил». Лицо умное, осмысленное. Бородка прогрессивного разночинца. «Свобода печати! – подумал я. – Конституция в действии. Наверное, качественное издание, раз такие достойные люди его читают». Тогда он убрал палец с названия. Оказалось: «Профиль».

Мой друг-шахматист составил список девушек, которые у него в разработке. Напротив каждого имени – количество проведенных свиданий и план на следующую встречу: обнять, поцеловать или сходить на пляж и там затискать. Карандашиком он обозначил римскими цифрами приоритетность каждой из девушек. Правильно, надо просчитывать ходы. А помня о тактике, не забывать о стратегии.

Впрочем, не отстают и программисты. Мой школьный друг Рома, любивший писать компьютерные программы, славился и своей склонностью заранее просчитывать действия, которые абсолютно все окружающие наверняка считали случайными. Так, после урока английского на перемене, собирая вещи, в присутствии учителя Игоря Олеговича он якобы рассеянно проговорил:

– Кто у нас там теперь? Олегыч опять? А, нет, Геннадич!

Он имел в виду учителя физкультуры Александра Геннадьевича, на чей урок теперь нужно было идти. Секунд через пять несколько строгий обычно Игорь Олегович удивленно-веселым тоном отреагировал:

– Думаю: что это за Олегыч такой? А ведь это же я!

Едва мы вышли с Ромой из кабинета, как он задумчиво и негромко сказал мне:

– Хороший ход. Я назвал его только по отчеству в его же присутствии. И мне ничего за это не было. Ведь якобы это было случайно! Теперь у меня больше прав на некие особые отношения с ним, он будет больше мне позволять.

Хорошо быть звездой: в какую бы глушь ни приехал, всегда найдешь достопримечательность в зеркале. Фото Сары Келли

Другой мой знакомый, профессиональный компьютерщик с серьезным техническим образованием, позвал меня с моей подругой Любой на свадьбу. По Интернету он направил нам «План-схему рассадки гостей», где каждому из полусотни участников было четко отведено свое место за столом. Даже Люба, сама весьма рациональная по жизни, изумленно воскликнула:

– Какие же вы логичные!

За профессиональными спортсменами я замечал целеустремленность, твердость характера, упорство. Это отлично помогает в любой работе. Также я замечал за ними жесткость, максимализм и бескомпромиссность. Это жутко мешает им в частной жизни, прежде всего в личной.

У моей подружки Ирины отец – профессиональный военный. Вот что говорит о нем она сама:

– Ему тяжело работать на гражданке. Ему везде нужна строгость. Очень тяжело с ним находить общий язык людям, которые не знали его 25 лет назад. Он смотрит на парней, которые не были в армии, как на слабаков. А с теми, кто не считает своим долгом защищать родину, даже разговаривать не стал бы.

Хотя, конечно, не все военные таковы. В Израиле, например, профессиональные военные прекрасно находят себя и в гражданской жизни, становясь капитанами бизнеса. Им помогают в этом организованность, умение управлять людьми и системность мышления.

Я сам преподаватель трех языков и шахмат. Такая работа выработала во мне привычку быть максимально ясным в словах. Злые языки говорят, что я объясняю все как для дураков. На месте своих учеников я бы обиделся.

Как языковед по образованию, я долго учил себя не презирать людей, которые сделают в каком-нибудь тексте или личном сообщении хотя бы одну орфографическую ошибку. Если человек пропускал запятую в причастном обороте, я смотрел на него так, будто у него расстегнута ширинка.

Последняя фраза плавно подводит нас к следующей теме – танцовщицам у шеста. Их легко узнать по стремлению показывать свое искусство на любом столбе – хоть на стойке объявления «Купаться запрещено» на пляже. Вам кажется это странным? Не удивляйтесь. Танцы у шеста – дело трудное и требует многих месяцев, а то и лет упорной работы, порой с травмами. Так что их гордость понять можно. Тем более, как любые артисты, они любят повышенное внимание окружающих.

Иногда даже слишком любят. Так, одна моя знакомая танцовщица у шеста пришла домой к своему молодому человеку. В какой-то момент он секунд на 30 вышел на балкон погреться на солнышке. Она обиделась:

– Ну все, я пошла домой?

Творческие люди – вообще отдельная тема. Поделюсь краткими наблюдениями о них.

Тот не творческий человек, кто не цитирует себя по поводу и без повода.

Хорошо быть звездой! Куда ни приехал, все достопримечательности – в зеркале.

Обязательно рассказывай всем, как ты знаменит. Иначе как они об этом узнают?

Многие деятели искусства – это люди, которые вместо того, чтобы научиться жить, учатся красиво выражать свои страдания.

Настоящий интеллигент – это тот, кто, идя в туалет, берет книгу и забывает туда пойти.

Творческий человек – это чудо. Творческий человек, интересующийся хоть кем-то, кроме себя, – восхитительное чудо. Счастливый творческий человек – божественное чудо.

Впрочем, из стереотипа «все творческие люди немного с приветом» я бы убрал слово «творческие». Как говорят все те же врачи, «здоровых нет, есть необследованные». У всех есть какие-то причуды и заморочки. Но у человека работающего, деятельного по крайней мере есть оправдание: «Я странен не потому, что фрик, а потому, что мастер своего дела».