Невероятные истории как бонус дешевого ночлега

Для автотуриста каждый кемпинг – новая страница в истории путешествий. Фото Владимира Аносова/PhotoXPress.ru

Путешествовать в наши дни, конечно, стало намного удобнее, чем в прошлом веке. Даже неважно, внутри страны или за ее пределами, но всегда можно забронировать ночлег в соответствии с возможностями кошелька, wi-fi, и мобильный Интернет существует уже и в Псковской области. По крайней мере рядом с оживленными трассами, а там, где они неоживленные, там и ездить не стоит без риска для подвески автомобиля. Ты планируешь поездку со всеми подробностями, заранее прикидываешь расходы и даже впечатления. А потом критикуешь число и размер полотенец в номере и качество шведского стола. Или не критикуешь.

И наоборот, бывает так: уже став экспертом по особенностям шведских столов в разных странах и регионах, вдруг обнаруживаешь, что самое яркое твое впечатление последних лет – это когда ты кормил комаров где-нибудь на Терском берегу Кольского полуострова, куда тебя довез за десятки километров от аэропорта работающий здесь общественным транспортом списанный «Урал», потому что у прежде существовавшей здесь местной авиации теперь нет керосина. Зато тебе не пришлось везти, как в былые годы, из столиц в рюкзаке тушенку, крупу и чай «со слоном».

А бывает еще вот как. Тебя не волнует ни шведский стол, ни наличие тушенки в ближнем сельпо. Единственное, что волнует, – ночлег. Причем по одному-единственному параметру: чтобы он был как можно дешевле. Это случается по разным причинам: когда хочешь посмотреть как можно больше с максимальной экономией, когда тебе просто нужно добираться из пункта А в пункт Б при дефиците денежных ресурсов или, наконец, когда ты, подобно улитке, весь нужный тебе комфорт везешь с собой. Например, в «домике на колесах», который в Европе называют «караван». Или просто в машине (или на багажнике велосипеда) есть палатка, спальник, пенки и термос с кофе. А за окном лето.

В этот раз у меня совпало по двум пунктам: срочная дорога с ограниченным ресурсом и лето (то есть палатка в машине). Путь лежал через две границы Таможенного союза: из Петербурга в белорусское Гродно при наличии шенгенской визы проще ехать по старинной с юности знакомой дороге: Псков–Даугавпилс–Вильнюс. Дорожные ремонты по всей Латгалии замедлили путь, и ночь застала уже в Литве, в озерном краю – Зарасай. Заплатив 7 евро, я поставила свою палатку на поляне, освещенной фонарями, за стоящими в ряд караванами. Сидевшие за складным столиком бородач за 50 и таких же лет стройная блондинка поздоровались со мной, а потом блондинка подошла ко мне: «Как зовут? Свьета? А ты немецки говорьишь?» С русским у четы было плохо, а английского они вовсе не знали. «Мы домой, Германия. Быль в Че-бо-ксары! Тчу-ва-шия!»

Далее мне пришлось так, чтобы не обидеть Михаэля и Габриэлу, долго отказываться от «карош домашний са-мо-гон!». «За фройндшафт! Са-мо-гон! Чебоксары! Там наши други!» Охотно верю, что чебоксарский самогон качественный, но рано утром нужно было за руль. Но воздействие напитка, видимо, сказывается и дистанционно: пока я пила свой кофе из термоса, выяснилось, что моих познаний в немецком, почерпнутых исключительно из книжек про войну (вроде «хальт» или «хендехох») мистическим образом хватило, чтобы понимать рассказ новых знакомых и отвечать на их вопросы. Они из Восточной Германии, 25 лет назад познакомились с русскими военными («руссишезольдатен»), и началась «фройндшафт» («Други! Дружьба!»). «Други» часто приезжают в Германию, а живут в Чебоксарах. Михаэль и Габриэла ездили туда уже второй раз вместе с болонкой Алексом («Дасхунд! Хунд гут!» – хвалю я собаку, оказывается, и это на немецком знаю). «Други» возили немцев в «прекрасную русскую деревню», где поили молоком и подарили бутыль этого самого самогона.

Моя маленькая палаточка и маленькая машинка казались чем-то вроде этой крошки болонки среди огромных караванов. Утром на кухне за готовкой завтрака выяснилось, что здесь норвежцы и латыши, поляки и эстонцы. Норвежского не знаю вовсе, но уже не в первый раз замечаю, что в многонациональных компаниях путников нет языкового барьера. Норвежцы откуда-то знали польские слова, поляки понимали латышей, говоривших по-русски, и даже эстонский английский с его своеобразной фонетикой был понятен.

Настоящему путешественнику навигатор не нужен – достаточно будет бумажных карт. Фото Александры Мудрац/ТАСС

В таких местах обязательно есть кухня с большой комнатой-гостиной, душевые, стиральные машины, какая-нибудь беседка и место для барбекю, колодец для набора питьевой воды и лодки напрокат. Есть круглогодичные базы (конечно, палатку не поставишь, но можно переночевать в домике за 15 евро), есть работающие с мая по сентябрь. И контингент самый разнообразный. Так, весной хозяева эстонского пристанища, подарившие мне на прощанье две банки тертой брусники, рассказывали, как к ним приезжала американская 60-летняя велосипедистка. А однажды появился голландец с одноколесной тачкой, в которой был размещен весь его скарб. Так с тачкой он и шел через все границы, даже в Петербурге побывал, пройдя из Нарвы в Ленобласть, где граница далеко не условна. А гости из России оставили запись в книге отзывов – в восхищении от открывшегося им мира русских староверов (в той части Эстонии они живут издавна).

У меня в машине нет навигатора. В бардачке лежит множество бумажных карт. Но в путях-дорогах я пользуюсь только одной – изрядно истрепанной, когда-то купленной в Польше картой автодорог Восточной Европы. И есть на ней город Остров Псковской области, где дал мне приют за 600 руб. маленький мотельчик зимней ночью, в метель, когда исчезла всякая видимость. И действительно возникло чувство тихого острова среди бурь и штормов. Я согревалась чаем, сидя за одним столиком с дальнобойщиками, обсуждавшими, что лучше возить – цветы или бананы. Есть на ней и город Жлобин Гомельской области. Часто дешевым ночлегом оказываются вокзальные комнаты для транзитных пассажиров в белорусских городах (причем пассажиром поезда быть не обязательно). Там в одной многоместной комнате могут оказаться хозяйка парикмахерского салона, командированный счетовод, студентка, рыночная торговка, бабушка из России, добирающаяся до каких-либо родственников, или английская экстремалка с парой сотен фунтов в кармане и планами побывать от Черного моря до Сибири. А в Жлобине как-то в такую комнату вошла цыганка, вернувшаяся с «уловом» за гадание. Но соседкам она погадала бесплатно. А, услышав жуткую историю одной из путниц (молодая замученная женщина бежала от мужа, который ее избивал, ехала куда придется, родных у нее не было), цыганка отдала ей все деньги, которыми на рынке ей позолотили ручку. Такие бывают невероятные истории на дешевых ночлегах. (Кстати, «дешевые ночлеги» – калька с польского tanienoclegi: такие вывески можно видеть в польских городах, где за небольшие деньги летом сдадут пристроечку с душем, микроволновкой, парковкой во дворе. А кое-где еще дешевле разрешат поставить палатку и пользоваться хозяйскими благами цивилизации.) Дорога, в которой ты не знаешь, с кем тебя на сутки сведет судьба, – разве это не добавляет вкуса твоей единственной и неповторимой жизни?