Наталья Савицкая
Бывает, что и вместе невозможно, и отпустить нельзя... Кадр из фильма «Не уходи». 2004
Звонок был поздним вечером. Звонила дочь: «Мам, папа в реанимации!» Не сказать, чтобы я ждала нечто такое, но сообщение меня не удивило. К людям, живущим привычками молодости, рано или поздно приходит счет. И платить придется.
Как ни странно, первой моей реакцией после услышанного было – записка! Я вдруг вспомнила, что вчера впервые за много лет не внесла его в церковную записку «О здравии».
В конце концов он уже четыре года живет с другой женщиной, пусть она ходит и молится за него. А мне нужно обрезать эту «пуповину». И что же получается? Обрезала?
– Как он? – спросила я.
– Он в реанимации, – укоризненно повторила дочь.
– Ты в больнице?
– К нему не пускают. С врачом можно будет поговорить только завтра с 11 до часу. Но ты не волнуйся, он в сознании.
– Ты поедешь к врачу завтра?
– Конечно! Я завтра буду здесь с самого утра.
– Аня уже знает?
– Знает. Она уже в аэропорту.
Я положила трубку и попыталась представить его себе, окутанного проводами капельниц. Говорят, бывших родственников не бывает... Впрочем, еще говорят, что нужна очень веская причина, чтобы вступить в брак. А одиночество – совсем не повод завести спутника жизни.
Брак не решает проблем одиночества. Он вообще не решает никаких твоих проблем: ни бытовых, ни моральных, ни духовных. Чем свободней ты от этих проблем, тем счастливей твой брак. Я знала много девушек, которые любили одних. И выходили замуж за других. Потому что им надо было решить проблему любовной зависимости.
Я знала парней, которые женились на дочках влиятельных людей, надеясь сделать успешную карьеру. Где сейчас их жены, поменявшие кучу любовников. Где сейчас эти мужья, проевшие последнее приданое своих жен. Кстати, по моим наблюдениям, мужчины чаще идут на браки с потенциальной выгодой.
У известного психотерапевта Карла Витакера я нашла такое сравнение, что положение человека в браке похоже на «положение эмигранта в чужой стране, который учится жить при другом строе мышления, когда он встречает непривычную грамматику и иное невербальное общение в новой и незнакомой культуре». Положение мигранта – не из самых приятных, но со временем человек привыкает жить в новой жизни. В моем доме на первом этаже живет дворник, он приехал из Киргизии. Вчера он привел русскую девушку. «Это моя жена! – с гордостью представил он мне ее, когда мы встретились на лестничной площадке. – Она русская!»
Я легла спать. На всякий случай выпила мамино снотворное. Не помогло. Я ворочалась с боку на бок: подушка была жаркой, одеяло тяжелым, а комната душной. В конце концов, он встретил свою женщину, снимала я с себя вину за сегодняшнюю реанимацию... В попытке оправдать себя шаг за шагом я прокручивала нашу брачную жизнь.
«Первая стадия развития брака – по тому же Витакеру – это «треугольные отношения» с родственниками. Женщина думает, что завладела мужем, а на самом деле она просто стала дочерью второго сорта для его родителей, которые хотят воспользоваться ею для продолжения своей семьи, но не хотят отвечать за нее как за члена своей семьи...» Честно говоря, никогда не понимала, почему мужчины непременно хотят, чтобы мать приняла «похитительницу» ее сына.
У меня была соседка, которая ужасно ревновала своего мужа к матери. Я, тоже еще глупая и неопытная, слушала ее откровения с нескрываемым интересом. Однажды она рассказала мне, как ее свекровь запускает пальцы в голову сына, лежащую у нее на коленях. «Видела бы ты выражение ее лица при этом! – говорила соседка. – Там же одно вожделение!» Мифология отдыхает...
Массажа головы я, конечно, не помню, но материнская любовь – страшная сила. Это сегодня у нас с бывшей свекровью нежная дружба, а когда-то эта властная женщина (большая начальница) вела со мной бои без правил.
Однажды после ссоры с ней я ушла из ее дома на улицу. В чужом городе без денег и документов бродила по городу, не зная, где прислониться. Вернуться назад я не могла, это было бы для меня унизительно. Случайно встретила на базаре их дальнюю родственницу. Она дала денег на самолет, и я улетела к маме.
Сегодня, когда я вижу тщедушную мою бывшую свекровь, образ Кабанихи как долго живущая во мне ассоциация уходит на какой-то дальний план. И я даже временами испытываю к ней чувство, близкое к материнской нежности. И обнимаю ее искренне. Ну почти! Она, конечно, не стала другой, это я научилась слушать ее вполуха.
Довольно сложная стадия развития здорового брака – «поиск супервизора для наблюдения за процессом двухсторонней психотерапии, идущей между супругами», утверждает Витакер. Семейных психотерапевтов в нашей стране нет и сегодня. Но их заменили соцсети. Можно анонимно рассказать о своих проблемах и тут же узнать, что они не только твои. Анонимные супервизоры – что может быть идеальней! Когда-то эту роль играли все так или иначе вовлеченные в круг молодой семьи друзья и знакомые. Разумеется, ни к чему хорошему это не приводило.
Все мои друзья, например, знали, что мы живем ужасно... Моя самая близкая подруга говорила мне с нескрываемым гневом: «Если бы мой муж сказал мне что-то с той же интонацией, с которой обычно разговаривает с тобой твой муж, я бы просто умерла!» Мне бы ее семейные нежности!
До драк у нас дело не доходило – мешали отголоски правильного воспитания. Но будь мы оба из семей попроще – без увечий, думаю, не обошлось бы. Нас обсуждали, осуждали и советовали одно – расходитесь! И почему-то расходились они, а не мы. Первым разрушился брак той самой подруги, которая говорила, что она бы никогда... Я, помнится, искренне недоумевала – ну почему же? Почему разошлись такие подходящие друг другу люди! Ведь они были половинками одного и того же яблока. Идеально гладкого и красивого.
Третья стадия у психологов – это разрушение скрытого барьера «родители – дети» между супругами. Один из супругов считает другого своим ребенком, которого можно шпынять и все время тыкать мордой прямо в наделанную лужу, получая от этого почти садистское удовольствие. Скажите, а кто не грешен?
Однажды мой бывший муж поехал с друзьями на рыбалку в деревню. Утром речка, вечером баня – приятная деревенская идиллия. Назад его привезли все те же друзья. Аккуратно внесли, уложили на диван и ушли. Я полезла разбирать его пакет с банными принадлежностями и вытащила оттуда... женские трусы. Через минуту я знала все о происхождении этой детали. Почти сразу же позвонил счастливый муж обладательницы белья и объяснил, что перепутал пакеты, когда выносил с друзьями тело моего мужа из машины. Но что с того! Ткнуть в это женское белье провинившегося было, признаться, ужасно приятно. Я проделывала этот трюк много раз.
Впрочем, сейчас я понимаю, что это настолько невинно по сравнению в тем случаем, когда мужчина начинает воспринимать свою жену как кровную родственницу. Эта тема намного серьезней. Однажды мне один мужчина сказал о своих семейных отношениях:
– Моего брака давно уже нет...
– Что это значит – нет брака? – удивилась я.
– Это значит, что я не хочу ее.
– У вас с ней не бывает секса?
– Очень редко.
– Ты не любишь свою жену?
– Люблю... как мать или сестру.
– Как ты можешь с ней жить в таком случае?
– Но ей же такие наши отношения нравятся...
– Еще скажи, что она кладет тебе в карман презерватив, когда утром отправляет на работу.
– А ты, оказывается, можешь быть невоспитанной!
– А ты ждешь сочувствия? Спать с матерью «очень редко» – это все равно инцест...
Не решив все эти горячие темы, люди совершенно незаметным для себя образом и абсолютно не подготовленными часто сразу приступают к самой главной фазе – рождению детей. Дети объединяют хорошие пары, но обязательно усугубляют имеющиеся проблемы в еще не сложившейся семье.
Вот так постепенно нерешеные проблемы копятся, множатся, и однажды, как перед открытой дверью, люди оказываются в состоянии психологического развода. Каждый замыкается в своей скорлупе с ожиданием развязки – развода настоящего. Муж и жена перестают разговаривать друг с другом, потому что еще раньше они перестают друг друга слышать.
Позже, когда я наблюдала отношения моего бывшего мужа с другой женщиной, я видела, что проблемы, не решенные в браке со мной, он нес в другую семью. Но... каким-то непостижимым для меня образом в другом браке они спустя какое-то время решались. Ровно до того дня, пока его нынешняя спутница не решила главный вопрос своей жизни – переехать на ПМЖ в другую страну. И он, который при каждом удобном и неудобном случае повторял, что ему нечего делать в «этой стране», вдруг заявил, что никуда из России не уедет. Здесь он жил, здесь и умрет...
Вот это «умрет» сейчас меня пугало больше всего. Да он же молод, успокаивала я себя. И это его первая серьезная встряска. Возможно, что это ему даже нужно в духовном плане. В конце концов, еще жива его мать!
И я совершенно ясно вспомнила ее глаза, загорающиеся надеждой всякий раз при встрече с ним и голос: «Сыночка!» Так она и зовет его всю жизнь – новым словом от «сын» и «дочка». Он ведь все в ее жизни: и сын, и дочка! Она оттолкнула в свое время от себя всех, чтобы любить только его одного.
Я выглянула в окно. Занимался рассвет... Эй, парень! Что ты там надумал? Ни-ни! В Москву летит сейчас в самолете твоя женщина. Тебе повезло, приятель! Давай, карабкайся по этой лестнице жизни, которую сбросили ангелы, сюда к нам.
Да и, собственно, я еще не успела сказать тебе спасибо. За что? За школу жизни, конечно!
