Остров всех оттенков серого

Суоменлинна – одна из самых главных достопримечательностей Хельсинки.

Перепрыгивая с одной ноги на другую, чтобы согреться, я стою на торговой площади города Хельсинки. Продираясь сквозь льдины, к причалу уже подходит мой паром. Я еду на Суоменлинну. В состав архипелага города Хельсинки входит около 330 островов, Суоменлинна – один из них. С 1991 года он включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО и является одним из самых главных достопримечательностей Хельсинки. Но толпы туристов, приезжающих сюда каждый день, и не подозревают, что на острове живет около 800 обычных городских жителей, и для них этот пыхтящий паром и ожидание на морозе совершенно обычное, ежедневное дело.

На Суоменлинне я встречаюсь с Антти Кангасом. В его просторной квартире трехметровые потолки, камин и трое его детей, которые по очереди, с пугающей отвагой, раскачиваются в кресле-качалке. А мы за огромным столом с нарядной скатертью пьем чай и говорим о жизни на острове.

Антти Кангас – счастливый обладатель просторной квартиры на острове.

Антти с семьей прожил на Суоменлинне два года, а потом купил комфортабельный двухэтажный коттедж в пригороде Хельсинки, собрал вещи и, сев на свой последний паром, мгновенно понял, что совершает ошибку. Они с женой посомневались еще два года и, не выдержав тоски по морю, вновь вернулись в родные пенаты. «Море – это часть моей личности», – неоднократно повторяет Антти, и разве может это быть иначе у океанолога-физика, изучающего динамические процессы в океане – течения, волны, приливы, турбулентные движения. Море всегда должно быть с ним рядом, его нужно видеть из окна, в него нужно окунаться после сауны, к нему надо ходить, когда нужен покой. На Суоменлинне живут примерно такие же одержимые морем и ветром люди, как Антти, ученые, художники, музыканты, военные – личности незаурядные, которые променяли привычный стиль жизни с большим коттеджем, тремя детьми, собакой, гипермаркетами и минивэном на жизнь, связанную с расписанием парома, одним продуктовым магазином и вечными вереницами китайских туристов с камерами в руках, которые ежедневно фотографируют твой дом и детей в песочнице.

Несмотря на то что остров представляет собой как бы маленькую деревню, где все всё про всех знают, социальные службы здесь, кроме больницы, пожалуй, очень хорошо представлены. Есть здесь детский сад и начальная школа, библиотека, рестораны и музеи, церковь, спортивный зал, огороды, отряд скаутов, танцевальная и хоровая студии, цирковой кружок, а также очень популярный «Клуб приключений», куда, как смеется Антти, приезжают даже «дети с материка». Детей здесь много. И как в любой уважающей себя деревне, где всем есть до всего дело, каждый взрослый считает своим долгом напоминать малышам, что нельзя подходить близко к морю. А в детском саду огромной популярностью пользуется игра «я опаздываю на паром», где надо быстро собрать сумку, а потом бегать по кругу и кричать, что ты не успеваешь на отходящий корабль. Видимо, примерно так проходит рядовое утро родителей-островитян.

А с паромом и правда шутки плохи, в зимнее время он ходит не чаще одного раза в сорок минут, а если, возвращаясь с ночной вечеринки, ты пропустил последний корабль, то всегда неплохо иметь хорошего «друга с материка», у которого можно остановиться на ночь. На вопрос, сколько минут занимает путь от дома до парома, Антти не задумываясь отвечает: «Две с половиной минуты, если бегом». Остров воспитывает дисциплину, ну и заодно обучает быстрому бегу.

Я облегченно вздыхаю, когда узнаю, что с материка на Суоменлинну проходит экстренный тоннель для скорой помощи с однополосным движением. Испытать этот аттракцион Антти пришлось во время ночных схваток у беременной жены. С другой стороны, этим фактом стирается романтическая окраска отчужденности и незащищенности, связанная с жизнью в открытом море. Но надо сказать, что среди 330 островов, входящих в состав Хельсинки, в этом плане Суоменлинна большое исключение, и только ее беременные жительницы спят по ночам спокойным сном.

Антти уговаривает меня остаться на обед, но я, воодушевленная его рассказами об амплитудах волн, маяках и пенящихся утесах, уже спешу на рекомендованную безлюдную часть острова, куда не доходит нога туриста.

Морские виды здесь прекрасны. Эта суровая, сильная, северная красота. Только здесь можно влюбиться в серый цвет, ибо именно тут он представлен в своих знаменитых 50 оттенках. Грязно-серые желтые куски льдин мерно раскачиваются в мутном серо-зеленом море. Небо, раскрашенное мазками серо-синего, серо-голубого и серо-фиолетового, постоянно наполняется разными слоями туч, дымков и облаков, изредка освещаемых лучом серо-белого солнечного света. От этого мастерства природы использовать всю палитру цвета очень трудно отвести взгляд, а мой телефон, бесконечно фотографирующий местные пейзажи, быстро замерз и приказал «долго жить», чем облегчил мне задачу зрителя. 

Не успел на паром – жди следующего 40 минут на морозе. Фото автора

Пробираясь по заледеневшим валунам к открытому морю, я невольно вступаю в эту коалицию страстных морепоклонников, когда хочется, чтобы остались только ветер и шум льдин, а все остальные заботы – ерунда. Совсем рядом виднеется нарядный в лучах случайного солнца центр Хельсинки с главным белым собором и шпилями соседних церквей, но почему-то хочется смотреть в другую сторону – на серую эпическую шумящую морскую бесконечность, ибо там свобода от курсов валют, кредитов в банках и остальных ненужных забот, которыми мы так любим себя обременять. Поездки на Суоменлинну можно назвать моретерапией, и моя моретерапия прошла удачно – голова наполнена веселыми брызгами волн и холодным рассудочным ветром, можно возвращаться на материк. На обратный паром я, конечно же, бегу и в компании японских школьниц скрепя сердце отплываю с острова. 

В прошлом месяце на Суоменлинне были предложены для аренды восемь квартир, на что город получил 1800 заявок от желающих. Антти благодарен судьбе, что имеет счастье жить там, где он хочет, смотреть на море каждый день, опаздывать на паром и привозить с материка огромные сумки с продуктами. Это его выбор, это его остров.