Загадки русской души в преддверии Нового года

Новый год по-трезвому не проведешь. Фото Reuters

Близится Новый год, а вместе с ним тяга к дальним странствиям. Но к ним надо готовиться, в том числе психологически. И пусть сейчас падение рубля многих соотечественников заставит остаться дома, но, думаю, не всех. 

В Facebook я нашел целую подборку еще недавних высказываний более или менее известных лиц о российских туристах. Так, Татьяна Устинова, писательница, считает: «Не любят русских туристов за фатальное хамство, которое я наблюдаю на всех курортах. И когда даже хамства как такового нет, то непременно отсутствуют культура и навыки общения. Наши никогда не здороваются ни с администраторами, ни с другим персоналом. И за свой «ол-инклюзив» за 300 долл. хотят рабского поклонения, подзывают официантов щелканьем пальцев и чувствуют себя этакими Саввами Морозовыми. А те, кто побогаче, наводняют отель проститутками в кожаных трусах и ночью плавают с ними в вине. Все это вместе никто не понимает и принимать не хочет». Ирина Чащина, олимпийская чемпионка, напротив, полагает, что «Русская душа – широкая. Наши любят хорошо погулять: празднуют в большой компании, громко смеются, любят как следует выпить. Бывает, что напиваются и позволяют лишнее. Но не все кидаются в крайности и дело не в выпивке. Иностранцам не понять нашего желания устроить себе праздник».

Действительно, российских туристов не очень любят за границей. Да и я сам писал о шумных россиянах в берлинской гостинице, которые готовы были шумно пьянствовать всю ночь напролет, невзирая на других постояльцев. Однако дело не в невоспитанности или прирожденном хамстве. Мне кажется, что все связано с иной энергетикой души. Ну, скажем, приехал один парень в Германию этим летом (история действительно имела место) и набуянил так, что попал в полицию, а затем и в суд. Где и был наказан штрафом в 3500 евро. Штраф он не заплатил и укатил в свой Питер, то ли надеясь больше не посещать столь негостеприимную страну, то ли рассчитывая на срок давности. Поэтому он и не реагировал на все уведомления, которые немецкие судебные исполнители аккуратно присылали ему прямо в город на Неве. Дело закончилось в ноябре текущего года, когда он делал пересадку во Франкфурте-на-Майне по пути на гастроли в США. Понятно, что при паспортном контроле парня арестовали и препроводили к судье, который и приговорил его к 88 дням тюрьмы. И пришлось бы молодому человеку (1991 года рождения) вместо гастролей отсидеть тюремный срок в Германии, если бы не помощь одного знакомого моего берлинского адвоката. Ему удалось вытащить незадачливого человека из немецкой тюрьмы за рекордные четыре с половиной часа (кстати, если кому нужен адресок, могу предоставить).

Бунтарский русский характер всегда проявляется в экстремальных ситуациях. Фото РИА Новости

У других моих знакомых еще из 70-х годов таких адвокатов не было. Поэтому сотруднику советского тогда торгпредства, помочившегося глубокой ночью после посещения местной пивной в Кельне на ограду жилого дома, пришлось покинуть западногерманскую землю, как и советскому журналисту, зацепившему на гололеде в Бонне припаркованное авто и, разумеется, уехавшему с места ДТП, не оставив о себе никаких данных, кроме вмятин на боках чужого автомобиля.

А ведь это происходило и в 70-х, и в нулевых годах. Что же это было: типичное русское авось, с которым сейчас можно сплошь и рядом встретиться и в сегодняшней России, или проявление мятежной русской души? Мой любимый (на сегодня) философ Николай Бердяев в своем произведении «Истоки и смысл русского коммунизма» сказал: «Русской душе не сидится на месте, это не мещанская душа, не местная душа. В России в душе народной есть какое-то бесконечное искание, искание невидимого града Китежа, незримого дома. Перед русской душой открываются дали, и нет очерченного горизонта перед духовными ее очами. Русская душа сгорает в пламенном искании правды, абсолютной, божественной правды и спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой жизни. Она вечно печалуется о горе и страдании народа и всего мира, и мука ее не знает утоления. Душа эта поглощена решением конечных, проклятых вопросов о смысле жизни. Есть мятежность, непокорность в русской душе, неутолимость и неудовлетворенность ничем временным, относительным и условным. Все дальше и дальше должно идти, к концу, к пределу, к выходу из этого «мира», из этой земли, из всего местного, мещанского, прикрепленного… Славянский бунт – пламенная, огненная стихия, неведомая другим расам».

Можно, конечно, меня спросить, а что общего между «славянским бунтом» и бегством с места происшествия или отправлением естественных нужд в общественном месте? Для меня это презрение к авторитету государства или, если хотите, индивидуальный анархизм отдельно взятой личности. В этом коренное отличие россиян от среднеевропейского индивидуума, для которого авторитет государства (особенно в протестантских странах) особенно велик. Именно поэтому, например, в Германии донос считается гражданским долгом, а в России доносчиков презирают.

В этом плане мой взгляд на русский народ коренным образом расходится с либералами как старого, так и нового толка. В данном случае достаточно вспомнить философа Константина Леонтьева, по которому «русский народ специально не создан для свободы». Все это перекликается с сегодняшними либералами, считающими, что  «парадигма русскости – это империя, приоритет государства над личностью и целостность всей насильственно сколоченной территории вместе с покоренными и подчиненными власти людьми на ней». Именно этим они пытаются объяснить тот факт, что современные россияне в массе своей вдруг уверовали в Путина и его во многом имперскую идею. Хотя сам президент пришел к ней долгим путем горьких проб и ошибок и прямых подтасовок, навязанных Западом (расширение НАТО, ЕвроПРО и «Восточное партнерство»). Бунтарская энергетика русского народа проявилась в крупнейших событиях ХХ века, будь то Февральская и Октябрьская революции или события 90-х, приведших к развалу СССР, и создания на его обломках целого ряда государств, провозгласивших в своей массе политический плюрализм и верховенство индивидуума.