Анна Гущина
Дмитрий Врубель гордится своей настенной живописью.
Мастерская, она же картинная галерея Дмитрия Врубеля, находится в бывшем Восточном Берлине. На одной стене спорят о чем-то Барак Обама и Ангела Меркель. С другой равнодушно смотрят старшеклассницы с бантами и бутылками пива. А над барной стойкой целующиеся генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев и лидер ГДР Эрих Хонеккер: «Братский поцелуй», уменьшенная копия. Фрагмент Берлинской стены, разрисованный Врубелем в 1990-м, прославил его на весь мир.
«Самая главная фишка здесь – поцелуй. Если бы это были просто два портрета – вот Брежнев, вот Хонеккер – было бы не так интересно, – рассуждает художник. – А так – это история про любовь. Любовь, которая не знает ни времени, ни границ, ни пола… Причем это любовь не сексуальная, так сказать (эротический подтекст, конечно, может быть), это любовь – офигенная такая… дружба! Это рай такой. Который навсегда».
После того, как в 1989-м произошло падение Берлинской стены, художники из 21 страны разрисовали бетонную поверхность ее сохранившихся фрагментов. Молодой художник Врубель граффити рисовать не планировал и приехал в Берлин совсем по другому делу. По его словам, на рубеже 80-х и 90-х существовала особая группа художников, которые имели свободный доступ за границу, много путешествовали, хорошо зарабатывали. Москва – Чикаго – Париж – Тель-Авив… Берлин? Почему бы и нет?
 |
| Сейчас художник предпочитает сочетание карандашного
рисунка с кричащими радужными фрагментами. Фото автора |
«Получилось все случайно. Просто Саша Бородовский, который пригласил меня и еще нескольких художников в Берлин с выставкой, жил в 500 м от того куска Берлинской стены, на котором разрешили что-то делать художникам. Тот район, где сейчас East Side Gallery, был мрачный, страшный. Восточный Берлин и так был пустой, оттуда все на Запад убежали, люди бросали квартиры с мебелью. А тут никто и не жил. Я потом выяснил, почему. Туда люди из ГДР ходить боялись. И из ФРГ тоже», – рассказал Врубель.
По его словам, у Checkpoint Charlie, контрольно-пропускного пункта, созданного после разделения города, в течение 40 лет разрешалось появляться только жителям Западного Берлина, которые хотели посетить родственников в Восточном. Поэтому поначалу Врубель изображал Брежнева и Хонеккера в окружении художников и людей, которые обеспечивали их материалами.
«Неподалеку стояла машина с тетенькой, которая давала нам краски, фасадные назывались, самые дешевые. Пять банок стоили от силы 10 марок. И как же всем было интересно! Все приехали в Берлин смотреть, как стена падает. И человек, который раздавал краски художникам, тоже был звездой. Берлин тогда стал самым популярным городом в мире! И берлинцам (хитрые!) удалось сохранить эту привлекательность до нынешнего времени. 17 млн туристов в год! Мы по этому показателю обгоняем, между прочим, Париж и Рим», – гордо заявил художник.
Реставрация граффити в 2009 году была больше похожа на уличный аттракцион. «Я три дня не мог начать работать, – вспоминает Врубель. – Закончить работу смог только через месяц. В день рисовал по одной букве. Приходил, садился, и сразу прибегали тысячи людей, журналисты. Я раздавал автографы, давал интервью и рисовал букву».
Граффити почти скрылось под слоем листовок, объявлений и прочего клейкого бумажного мусора. В итоге аутентичный слой был снесен специальной пескоструйной машиной. «Работа сохранилась только на открытках и магнитах. Мне надо было повторить вещь, которой нет, но которая у всех берлинцев в головах! Прошло 20 лет, я совершенно по-другому рисую. Копию сделать невозможно. Однако было жутко интересно! Я знал, что никто в мире из художников не делал ничего подобного», – рассказал Врубель.
Примерно на пятый день работы немцы смогли убедиться, что к ним возвращается «Братский поцелуй». Фотографию недорисованной работы в тот день опубликовали пять газет.
«Это не история, это Диснейленд», – говорили скептики, сетуя, что граффити 1990 года погибло, а восстановленная картина уже является менее ценной копией. Нет, возражает Врубель. Его работа все равно воспринимается так, как будто она нарисована не пять лет назад, а 25. «Братский поцелуй» – его визитная карточка. «У вас есть визитка?» – спрашивают Врубеля. «Да, пожалуйста. Можете купить магнитик или открытку в любом киоске», – отвечает он.
«Надо сказать, тогда, после падения стены, я сделал множество ошибок, – разоткровенничался Врубель. – Мы, художники, не понимали ничего в экономике. Из всех моих коллег, которые ездили за границу – а их было около сотни, – только один догадался купить квартиру в Нью-Йорке. Остальные тратили деньги на какие-то навороченные джипы, летали на Сейшельские острова… Просто никто не знал, что такое деньги. Мне было 28 лет, когда я впервые подержал в руках доллар. В 2009 году я уже понимал, что надо пользоваться всеми возможностями, всеми бонусами. И славой, и деньгами, и возможностью жить в Берлине. И мастерская у меня тогда появилась».
Праправнучатый племянник Михаила Врубеля с 2010 года постоянно живет в немецкой столице с супругой Викторией Тимофеевой. Переехал в Берлин в год своего 50-летия. Сейчас художники рисуют на злобу дня, используя анонимные фото из Интернета, обыгрывая на бумаге то, что называется мемами. Сочетание карандашного рисунка с кричащими радужными фрагментами привлекает внимание. Врубель объясняет: это техника такая. Бумага, принт, акриловые краски. Его работы – это потенциальные фрески, выполненные на бумаге, с тем же успехом они могут появиться на уличной стене.
Язык искусства здесь был понятен не всем. Немецким гостям галереи часто приходилось объяснять, кто такие пионеры, почему они в пилотках, почему пилотки были красные… Или кто этот парень с мрачным лицом. Или эта старушка в платке. Недавно Врубель нашел выход: стал рисовать котят. Котики, объясняет он, у всего мира вызывают улыбку и умиление. Котики – часть поп-культуры, созданной Интернетом. Универсальный язык, который понимают во всем мире. Поэтому если увидите картину с котиком на фоне летящего самолета – это Дмитрий Врубель призывает человечество к борьбе за мир. Но история вечной любви на фреске с Брежневым и Хонеккером не устаревает и вызывает у людей все такие же сильные эмоции: куда там котикам…
«Все-таки это парадокс! – восклицает Врубель. – 25 лет назад работа была нарисована. Что было нарисовано в 1990 году? Никто не помнит. Какие фильмы были? Тоже никто не помнит. А эта работа всегда, все время актуальна, причем по-разному».
Брежнев и Хонеккер действуют на людей магически. Врубель рассказал, с каким трудом приходилось вызывать мастера для починки газового бойлера. «Вам нужно звонить в управляющую компанию, оставлять заявку, только после этого я к вам приду», – говорил мастер. А бойлер все время ломался. После очередной починки агрегата Врубель вручил мастеру открытку. «А это что?» – «А это я нарисовал». С тех пор мастер, когда встречал Врубеля, сам бежал ему навстречу, спрашивал, как работает бойлер.
К творчеству у Врубеля отношение особое. Изобразительное искусство для него – та же журналистика. «Сегодня что-то произошло, и задача журналиста – своими словами это описать, да еще так, чтобы читатель понял и увидел. Я ставлю себе задачу: переводить на язык искусства то, что происходит сейчас, сию минуту», – пояснил художник.
С «Братским поцелуем» получилось так же. «У меня не было вопроса, что нарисовать. Мне было понятно, что я разговариваю с берлинцем. Что есть Берлинская стена, и я должен на ней написать некую статью, которая была бы понятна всем людям, которые здесь живут и будут жить», – заключил Врубель.
