Солнце в животе

Туристов завлекают всеми возможными способами.

Примерно за  три с половиной часа мы добрались на катамаране из Анапы в Феодосию, где нас уже ждал водитель Костя. И мы понеслись в Коктебель. По горизонтам тянулись родные сердцу очертания гор с выжженной сухой травой. Нет, при въезде не было криков «ура!» и торжественных лент. Было вновь тихое очарование. Вокруг царил привычный Коктебель, только народу было раз в пять меньше, чем обычно. На гостиницах даже встречались объявления: «Срочно требуются отдыхающие. Пол и возраст неважен!» Вечно кишащая транспортом улица Ленина была тиха. Обменки, где меняли рубли на гривны, заколочены. В продуктовых магазинчиках продавались пиво и лимонад за 30 руб. Да и вообще цены были смешными. Например, класссный пятизвездочный коньяк «Коктебель» стоил всего-навсего 200 руб., а жилье недалеко от моря в самый разгар сезона – те же 200 руб. в сутки. Захватив в фирменном магазинчике «Солнечная долина» любимое розовое полусладкое, мы отправились на любимый натуристский пляж, что между мостиком через реку и холмом Юнге. Во время торжественного прохода по почти пустой (!) набережной нос к носу столкнулись и расцеловались с группой организаторов и участников Дня Нептуна – Виктором–Марсом, Юрой–Сизифом, профессором Володей из Минска и Геной. Виктор заверил, что Олег–Бахус уже в кондиции, спит на берегу, и что День Нептуна обязательно будет. В этот вечер мы отмечали прибытие и снимали суперлуние – огромную оранжево-желтую луну, зависшую над мысом Хамелеон, пока нас вконец не закусали налетевшие с гнилой речки мелкие кусючие комарики.

Вообще, показалось, что Коктебель стал более чистым, уютным. Исчезли ненужные шлагбаумы, заборы и прочие ржавые металлоконструкции, на пляжах были замечены уборщики(!). Что касается российской символики – нельзя сказать, что был перебор. Конечно, в двух-трех местах были на домах российские флаги, но без фанатизма. В палатке на набережной обнаружили серию магнитов с Путиным. Взяли пару штук, потому что это уже история. 

В разное время в Коктебеле мне удавалось сделать интересные животные фото: так, в моем архиве уже есть богомол, саранча, ящерица, пожирающая кузнечика, и даже сколопендра. Но Коктебель всегда удивляет. И вот теперь, после прошедшего на следующий день дождя, на улицы выползло множество дородных виноградных улиток – раньше я никогда их тут не видела. 

Конечно же, мы не могли не посетить могилу Максимилиана Волошина и его жены Марии Степановны на горе Кучук-Енишар. На зеленке – диких пляжах слева от бухты – туристических палаток было гораздо меньше, чем всегда. Шли наверх, пыхтя и останавливаясь с непривычки, наблюдали чету местных воронов, парящих над горой и мелодично кричащих «кру-кру»: это они охотились за мышами и ящерками. На могильной плите Волошина, куда поэт завещал приносить не цветы, а камни, обнаружили плоский галечный голыш с надписью: «Долой америкозов! Ура, братья славяне! Украина + Россия = вместе навсегда!»

От Коктебеля до Старого Крыма недалеко.  Скульптура «Бегущая по волнам» на могиле  Грина. Фото автора

А День Нептуна – жаркий и прекрасный, ознаменовался для меня не необычной ролью (я, как всегда, была богиней  Селеной) и даже не представлением и финальным сиртаки. На этот раз отвечающий за техподдержку Бахус не договорился насчет озвучки, поэтому, увы, не было музыкального драйва. Зато за нехваткой художников меня, профана в рисовании, привлекли к боди-арту. Что сказать, опыт занятный. Особенно если учесть то, что желающие разрисоваться теребили и выстраивалась в очередь, а рисовать приходилось не специальными акриловыми красками, а гуашью, которая тут же расплывалась на жарком солнце. Тем не менее я малевала с восторженной гримасой неофита. Изобразила смачные языки пламени на грудях и животе Персефоны, горы на спине пышной Деметры, глобус на груди Атланта. Очертания Америк, Африки и Евразии угадывались; Атлант настоял на том, чтобы я обязательно нарисовала Мадагаскар и Индию. Зато вот Австралия не влезла. Бывает. Помимо колоритного старожила Циклопа (на спине у него вывели «Цык»), Виктор–Марс выискал фактурную, пышную Венеру и космато-бородатого обугленного на солнце Аида.

Не секрет, что Коктебель, если ты открываешься ему сам, каждый раз посвящает тебя в новые тайны. Пару лет назад мы познакомились со старейшими инициаторами натуристского движения – Игорем Сазоновым из Кишинева, Виктором–Марсом, Олегом–Бахусом из Питера. В прошлом году друзья открыли нам дивного мануального терапевта Анатолия Черевко. А в этот раз мы наконец побывали на долгой восьмичасовой экскурсии «Тропа Грина». Эту романтичную прогулку провел для нас гид Андрей Апакин, с которым мы раньше путешествовали на мыс Меганом и по горной моховой тропе близ села Щебетовка. Теперь мы увидели старое заросшее кладбище в Старом Крыму, где ветви над скульптурой «Бегущая по волнам» на могиле Грина были украшены красными ленточками, а плодоносящая алыча роняла сладкие оранжевые плоды. Близилось 22 августа – день рождения Грина, в честь которого корабль в море поднимает алые паруса, а поэты и барды устраивают полночные бдения. Там же, на кладбище, обнаружили могилу Юлии Друниной и ее мужа сценариста Алексея Каплера: я удивилась, что поэтесса похоронена здесь. Оказывается, они тоже обожали эти места.

Недалеко от кладбища обнаружился частный музей крымских древностей Солхат (прежнее название Старого Крыма). Его хозяин Аким много лет ищет, собирает, покупает, выменивает предметы крымской старины, начиная с глиняных черепков, монет, наконечников копий, весов, топоров и заканчивая часами, фотоаппаратами, гирями, подковами, фонарными столбами и музыкальными инструментами. Он охотно рассказал о своей экспозициии, угостил нас кофе со свежевыпеченной пахлавой, а еще нашел в книге вдохновенные стихи про наш любимый напиток – мадеру, коньяк для женщин, от которого в животе загорается солнце. 

В саду Дома-музея Александра Грина сидели за столом под грушей, Андрей играл на корейском варгане и показывал упражнения для высвобождения природного голоса, а мы ели груши и по традиции загадывали желания. Экскурсия по дому-музею оказалась немного грустной – писателю очень нравилось здесь, но прожил он в доме совсем недолго: доконала болезнь. Тем не менее многие предметы – статуэтка собаки, чашка голубого фарфора, кресло, звонок, пепельница – напоминают о его последних днях.

Старый Крым шелестел нам длинными сережками акаций, мы купили на рынке вкуснейшей несоленой брынзы, перца, миндальных орехов и базилика. Прошли по извилистым дворикам мимо бюста знаменитого кардиохирурга Николая Амосова (в 60-х он работал в местной клинике), мимо разбойных котов, пиршествующих килькой, и незаметной тропкой выбрались на дорогу к часовне и целебному источнику Святого Пантелеймона за рекой Чурук-Су. Именно отсюда предположительно начал свой путь Грин, отправившийся по горам в гости к Волошину. А на обратном пути (это уже другой маршрут) он увидел огромных зловещих скальных великанов и так испугался их, что более не ходил этой дорогой. Так и вернулись мы пешком в Коктебель горной лесной тропой, то и дело открывающей величественные крымские дали. Дорогой, которая на каждом шагу радовала созревшими плодами – кисло-терпкими дикими яблочками, алычой, кизилом, сладкой ежевикой (ее еще называют ожиной), а также фундуком, боярышником и физалисом. День, хмуро-пасмурный с утра, разгулялся, и последнюю часть пути мы шли пронзительно-яркой солнечной долиной мимо отягченных плодами виноградных лоз в торжественном кольце голубых вершин. Сухая почва трескалась под ногами, попадались слои окаменевшей глины, черепа собак и осколки кальцита, сладкий сок винограда стекал по нашим пальцам... Мы снова вернулись в Коктебель – совсем другой, но такой же прекрасной дорогой. И я надеюсь, что не в последний раз.