Штаны vs трусики

Несуразные детские колготки – часть хрестоматийной советской истории. Фото PhotoXPress.ru

У меня трусы в горошек, хороши – так хороши,

все мальчишки приставают, покажи да покажи.

Советская народная пародия 

на детский стишок

В советских детских садах мальчики должны были обязательно носить колготки, а сверху надевать черные шорты, похожие на трусы. Мне уже тогда казалось это нелепым, и я радовалась, что я не мальчик. Девочкам, конечно, тоже приходилось надевать эти колготки, но хотя бы под платья. Неприятного коричневого цвета, они топорщились на коленках и свисали между ног. Мы все были одинаково унижены этим.

Как, впрочем, и наша воспитательница. У нее-то были объемные штаны с начесом. Мы каждый день лицезрели их во время занятий. Сея разумное, доброе, вечное в рамках дошкольной образовательной программы, воспитательница сажала нас на ковер кружком, а сама оставалась на стуле, сверху. И мы все волей-неволей смотрели на ее широкие штаны грязно-розового оттенка, собранные резинками на середине бедра, и так привлекающие внимание своей несуразностью. Впрочем, иной раз она бывала и в голубых.

Сейчас те дамские панталоны стали частью хрестоматийной советской истории. В ней есть знаменитый эпизод, как Ив Монтан приехал на Московский кинофестиваль в 1963 году, зачем-то посетил выставку легкой промышленности и был так впечатлен образцами советского нижнего белья, что скупил самые яркие образцы и увез в Париж, в качестве веселого сувенира друзьям. Подарок очень понравился композитору и продюсеру Филиппу Жерару, и он устроил скандальную выставку советских панталон. Монтана за это сильно ругали потом в советской прессе. После того как он осудил ввод наших войск в Чехословакию в 1968-м. Говорят, что фотографии той экспозиции даже были уничтожены КГБ. Зачем? Ведь точно такие же образцы спокойно наблюдали у себя дома многие советские семьи. Они были широко представлены и в магазинах. И олицетворяли спокойное социальное единодушие. Когда ничего не хочется. Потому что хотеть опасно. И признаваться в этом «опасно» тоже опасно. И когда «секса в СССР нет и быть не может».

В таких штанах ходили тогда почти все женщины. (Мне было это легко заметить, ведь я была этим тетям чуть выше колена.) Судя по тому, как они это делали, им это нравилось. Так они себя берегли от чего бы не вышло. В те времена бытовало поверье, что попу надо обязательно держать в тепле во избежание разных болезней. «Застудишь – детей не будет». Этой фразой пугали тогда всех девчонок, стоило только сесть на землю, просто на что-то холодное, быть пойманной на сквозняке, в короткой юбке, без теплых рейтуз в холодную погоду и пр. и пр.

Впрочем, даже и тогда существовала оппозиция. Во всяком случае, если верить известному анекдоту о Фаине Раневской. Она говорила, что каждая пятая женщина в нашей стране предпочитала вообще не носить трусы, чем надевать нечто. Фаина Георгиевна утверждала, что это данные исследования двух тысяч женщин, полученные ею от продавца обувного магазина.

Казалось бы, какая разница, какое белье носить. Не хлебом единым и не колготок ради. Вот только общество, которое уважительно относится к личности, предпочитает красивые трусы. И наоборот. Такая корреляция.

О том, что в СССР нет секса, первыми узнали Владимир Познер и Фил Донахью. Фото с сайта www.vladimirpozner.ru

Неудивительно, что вся эта череда запретов, подаренная своим гражданам Госдумой и прочими властными органами в последние месяцы, ознаменовалась и запретом на ввоз в страну кружевных трусов. Война, объявленная ажуру на интимном месте, символизировала стремительную смену общей политической парадигмы. Ведь чтобы научить человека безропотному конформизму, нужно прежде лишить его телесной радости. Унизить его тело.

Не случайно большевики проводили специальные закрытые исследования возможности отделения головы от тела и изучению ее автономной жизнеспособности. (Есть версия, что «Голова профессора Доуэля» была написана Александром Беляевым по реальным событиям.) Делалось это под разным предлогом – чтобы сохранить великий мозг Ленина или чтобы вновь обрести бессмертие, утраченное вместе с запретом религиозной веры. Но истинная причина была скорее в другом. Обезопасить советских граждан от их собственных тел. От их сексуальности. От их желаний. От их природы.

С головой тогда не получилось. А вот с сексуальностью – вполне.

У Бориса Васильева в «Завтра была война» директор школы распоряжается установить в девчачьих уборных зеркала. И это решение вызывает сопротивление завуча: «Кокоток растить будем?» А потом и правда была война. Фронтовичка и поэтесса Юлия Друнина вспоминала, что в войну, между боями, часами простаивала в ледяной воде, в реке, чтобы перестали приходить менструации.

Был такой психиатр Зигмунд Фрейд. Поначалу он просто лечил неудовлетворенных жен венских буржуа. А потом взял да и провозгласил всевластие либидо, заложив основы психоанализа. Заявил, что над всем властвует сексуальная энергия, которая и определяет влечение к жизни. Но после этого началась Первая мировая война, за ней нацизм, назревала Вторая. И Фрейд был вынужден признать несовершенство своей теории. И противопоставил любовной страсти еще и стремление к смерти, морбидо.

И мы всегда на этих качелях. Любая политическая свобода прилетает на крыльях эроса. А любое подавление человека унижает и телесную красоту, привнося смертный запах. В США, например, антивоенные выступления против Вьетнамской войны совпали с сексуальной революцией. В России накануне Первой мировой войны всеобщий подъем  промышленности и искусства, гражданской сознательности и религиозной мысли  сопровождался сексуальным раскрепощением. И в СССР кружевные трусики вернулись на свое законное место с началом новых времен. Когда одновременно открывались полуразрушенные храмы, кооперативы да «комки». В которых польская туалетная вода на витрине киосков стояла рядом с произведениями русских религиозных мыслителей. Когда одновременно произошла либерализация веры и экономики. И вдруг оказалось, что дух неотделим от материи. А голова – от тела.

Так что когда в обществе процветает либидо – девушки выбирают себе красивое белье. (Да и не только девушки.) Когда становится сильнее морбидо – фантазии о красоте заменяются тезисами о полезности. О здоровье. О врагах. О необходимости ограничений. За которыми прячется унижение телесности.

И вот уже даже журнал «Флирт» с телефонами столичных жриц любви, который активно и бесплатно распространяется на улицах Москвы, в последние месяцы начал печатать и статьи на политические темы. Рядом с рекламой девушек журнал обличает то Навального, то Макаревича, то Обаму и империалистов, а то и просто молодых москвичей, «попивающих смузи в кафе». Последние, может быть, самые либидозные. И потому внушающие подозрение. Потому что, глядя на них, кажется, что их радость неистребима. Потому что это поколение, которое не носило позорные колготки. И может быть, даже не было пристыжено телесно.

История, конечно, развивается по тонкому кружеву спирали. Но каждый раз это новый виток. И сегодня невозможно представить современных девушек в панталонах с начесом. Хотя в нашей стране то, чего меньше всего ждешь, порой и наступает. И даже не кажется таким уж неожиданным.