Игры киприотов

Силы самообороны бряцают без оружия. Фото автора

«Конечно, это авантюра», – сказал мне писатель Радий Фиш, предложивший в пору лихих 90-х слетать на Северный Кипр, посмотреть, как живет там народ частично признанного государства. Радий Геннадьевич был не только писателем, но еще и тюркологом, причем такого уровня, что вполне мог бы вообще по вечерам не ужинать дома – настолько уважали его дипломатические представители тюркских народов в Москве и поэтому засыпали приглашениями на различные интеллектуальные и высококалорийные встречи.

В этот «тур де Кипр» он пригласил не только меня. В списке я обнаружил Сашу Васинского из «Известий», Марианну Максимовскую из прежнего НТВ и… свою жену, представлявшую иную, чем я, редакцию.

«Прямых рейсов, как вы понимаете, нет, – конспиративным голосом пояснил Фиш.– Туда можно только из Стамбула, да и то не каждому».

На Кипре приземлились глубокой ночью. Навстречу нашей компании из дверей аэропорта выдвинулся человек, похожий на Карла Маркса времен работы над первым томом «Капитала».

«Между прочим, новинка!» – крикнул он Радию Фишу, тот засмеялся, и они обнялись. Встречающим был Доган Харман, советник тогдашнего президента непризнанной Турецкой республики Кипра Рауфа Денкташа. А фраза про «новинку» была из понятного только им двоим анекдота.

Доган-бей, как называли его все, оказался человеком извилистой судьбы. Он родился на Кипре. Учиться в коммерческой школе решил в Анкаре. Это совпало со временем подъема молодежных движений в Турции. Доган примкнул к левым, поэтому в 1971 году его депортировали. Тогда он решил отправиться туда, где таких, как он, жаловали, – в Москву. Там он в социализме разочаровался, но зато окончил философский факультет МГУ, защитил диссертацию, овладел русским как родным. А как иначе – женился же на русской.

Доган с женой вернулся на Кипр в 1980-м. Занялся медиабизнесом и вскоре стал советником президента по всем вопросам, связанным со СМИ. Это он приглашал на Северный Кипр группы журналистов, и не только из Москвы. Задача была ясна – приезжайте, посмотрите, поговорите, и вы поймете, каково оно – жить в частично признанном государстве.

«Сейчас я вам сделаю визы,– сказал Доган и вынул из кармана блокнот. На каждом листочке, который он вырывал и раздавал нам, были написаны фамилия, имя, дата въезда в страну.

«А почему не в паспорте?» – спросила Максимовская. «Потому, моя дорогая, – пояснил советник президента непризнанной страны,– что, если будет у тебя такая черная метка в паспорте, ты никогда не попадешь на греческую часть острова».

Это было смешно, странно и трагично. Как же далеко они зашли в этом противостоянии – это мы начнем понимать позже.

Поселили нас почти в пустом отеле. Пляж был тоже слабообитаем. На нем мы обнаружили несколько супружеских пар старых немцев, этих вечных завсегдатаев всех курортов мира. «Эти, куда хочешь, прорвутся, – пояснил Доган. – Старик, что постарше, еле ходит, а прилетел. Он воевал на Восточном фронте. Мы и им рады. Я вам потом покажу черепашьи пляжи. Людей там нет. Поэтому территории обжили черепахи. Туристический бизнес загибается. Блокада, брат!»

«Блокадник» Доган был весел, радушен и неутомим. Он становился серьезен, лишь когда мы приезжали к памятным местам, связанным с могилами тех, кто погиб в войне 1974 года.

Если опустить более далекие времена и начать эту историю с 1960 года, то именно тогда в ходе распада колониальных империй остров Кипр обрел независимость. А вместе с ней – начало столкновений местных общин.

Доган Харман, частично русофил.

Трения между киприотами-греками и киприотами-турками были не только межнациональными, но и межрелигиозными – там пошли друг на друга мусульмане и православные. Началось такое, что уже уже в 1964 году в Никосию вошли голубые каски – миротворческие силы ООН. Еще 10 лет столкновений, и началась настоящая война, в которую вмешались Греция и Турция.

В Афинах в ту пору правили «черные полковники». Они-то и помогли грекам-киприотам совершить переворот, чтобы присоединить остров к Греции. Но тут Турция  послала на остров свои войска для защиты турецкого населения. А так как последнего на Кипре было меньше, то планировалось оккупировать около 30% острова. Но кто в жарких схватках точно считает!

Заняли, естественно, немного больше, фактически уперлись в английские базы, которые там стояли с более давних времен. Так Кипр был разделен на греческую и турецкую части. В 1978 году одна из частей назвала себя Турецкой республикой Северного Кипра. Памятники героям войны 1974 года стоят как на греческой, так и на турецкой стороне. Разница лишь в том, что греческий Кипр сегодня член Евросоюза. А Турецкая республика признана лишь Турцией и Абхазией. Но Турция сама не признает государство греческой части Кипра. Абхазия же сама является признанной частично. Такой, оказывается, считается страна, не признаваемая ООН, но фактически контролирующая свою территорию.

Чего нам только не показывали на Северной стороне! Наверное, это естественное желание любой маленькой страны представить все лучшее. А если к этому прибавить комплекс непризнания, то всякий раз перед Доганом Харманом стояла задача не просто доказать, что турецкая сторона обладает всеми признаками цивилизованного государства, но и обладает некими элементами культурного превосходства.

«Завтра поедете смотреть перепелиную охоту! – объявляет Доган. Это вам не на медведя с рогатиной в одиночку. У нас все мужское население раз в год выходит. Праздник, а не охота!» – «Откуда у вас столько перепелов, Доганчик, – канючит Саша Васинский, – может, хоть часик на пляже поваляемся?» – «Это вы в Москве, в Серебряном Бору, поваляетесь», – ответствует потомок янычар. И вот мы уже катим ранним утром по дороге, где рядом с нами движется поток машин, в которых сидят мальчишки, мужчины, старики – все в охотничьей амуниции с ружьями. Их лица исполнены решимостью древних добытчиков. Наконец мы въезжаем на обжитый участок дороги, вдоль которой расположены всевозможные кафе, террасы, тенты. Все, кто нас обгонял, уже сидят за столиками, ружья поставлены на специальные приспособления, на столах торжественно выстроены бутылки. Нас встречают аплодисментами. Когда они стихают, где-то за холмами звучит слабый одинокий выстрел. Чистейший вариант охоты по-русски!

На следующий день сбежали на отдаленный пляж и впали в средиземноморский кайф. Длился он недолго. Наши топчаны заслонила большая тень, и голосом Догана она сказала: «Вы забыли, что у нас сегодня обед с руководством сил самообороны? Все уже сидят в зале».

Это было еще то зрелище, когда мы с Сашей в шортах вошли в зал церемоний, где за столами сидели остальные члены нашей группы, а возле стульев, предназначенных для нас, стояло по официанту в белоснежной форме с выправкой офицеров регулярной турецкой армии. «Какая у вас интересная самооборона», – тихо съязвил я. «Ради вас мы собрали лучшие силы, – не поворачивая бороды, ответил Доган и добавил уже совсем небрежно: – Завтра с утра вы у президента»

Рауф Денкташ меньше всего походил на президента, тем более непризнанной страны. Улыбчивый, добродушный, в круглых очках, он напоминал добрейшего папика. Этакий символ дружной семьи, гарант тишины и гармонии. Любимым его занятием была фотография. Мне было даже неловко спросить у него: «А правда ли, что у вас здесь лечатся от полученных ран чеченские боевики?» Но я все-таки спросил. Доган-бей перевел: «Он спрашивает у тебя, все ли я сделал для того, чтобы вам здесь было хорошо…»

Столица Турецкой республики Кипра называется Лефкоша. Столица греческой части острова называется Никосией. Это один и тот же город, который разделен, как уже давно тут говорят, «последней в мире Берлинской стеной» Здесь, на «зеленой линии», по-прежнему стоят миротворцы ООН. Но бывают дни, кажется, раз в год, когда в зоне этих войск  происходит что-то вроде встреч примирения. 

 Пикник обеспечивали силы ООН. Вино, пиво, сладости, фрукты. Играл военный оркестр. Когда звучала греческая мелодия, танцевали греки. Потом под родные сердцу звуки пускались в пляс турки.

Совместных застолий я не заметил. Стороны были очень близко друг к другу. Но не вместе. И только совсем маленькие дети общались, не замечая никакой «зеленой линии». Но она была, есть и еще будет.

Уже нет мечтавших о полном признании Догана Хармана и Радия Фиша. Как всегда, люди заканчиваются быстрее тех проблем, которые  сами же создают.