Кощунство – царица доказательств

Ришма Масих (в центре) из-за своего заболевания даже не может осознать, в чем ее обвиняют.

В мире – более 30 государств, делающих свой выбор не в пользу свободы самовыражения, когда речь заходит о религиозных чувствах. Подход Пакистана к этому вопросу – один из самых радикальных. И дело не только в строгости наказания: процессы против «кощунников»  проводятся в стране с таким расчетом, чтобы подробности совершенного не становились известными широкой общественности.

Законы против богохульства действуют на территории южноазиатского государства еще со времен господства Британской империи. На протяжении XX века правовые нормы многократно пересматривались, обрастая все более и более двусмысленной юридической практикой. Согласно современным правилам, акт богохульства не может быть в точной мере воспроизведен в суде, поскольку сам по себе оскорбляет чувства верующих.

На своем опыте с суровостью принятых правил столкнулся христианин Эйюб Масих, в разговоре со знакомым мусульманином резко отозвавшийся об исламе. Что именно сказал Масих, неизвестно: воспроизведение богохульственных реплик в суде или за его пределами строго запрещается.

С трудностями того же рода  пришлось иметь дело и однофамильцу Масиха Саламату, также христианину. По утверждению следствия, он написал кощунственные слова на стене мечети: какие именно,  так и останется неизвестным.

Согласно нормам европейского судопроизводства, дела против «богохульников» едва ли имели бы юридическую перспективу. В Пакистане ситуация иная: оба подозреваемых были признаны виновными, хотя смертной казни – по политическим обстоятельствам – им удалось избежать.

Одна из причин, по которым «богохульники» проигрывают в судах, может быть названа юридической. Согласно закону, преступлением является любое оскорбление религии, включая и полностью ненамеренное. В этой связи истец наделяется преимуществом перед ответчиком: ведь  акт унижения веры точно состоялся, если кто-то  оказался им оскорблен.

Международные правозащитные организации оказывают давление на Пакистан с требованием ревизии законодательства о богохульстве уже многие годы. Добиться удалось немногого, главное достижение: за оскорбление веры по факту более не казнят, поскольку смертные приговоры обычно пересматриваются в судах высших инстанций.

Верховный суд Пакистана – последняя надежда для обвиненных в кощунстве. Фото Reuters

Власти в Исламабаде указывают, что ревизия правовых норм невозможна, по крайней мере по  политическим причинам. Пример того, что радикальный ислам, распространенный в Пакистане, нельзя представить без закона о богохульстве, показывает судьба губернатора Пенджаба Салмана Тасира. Политик вступился на обвиняемую в кощунстве христианку Азию Биби – и сам был убит, причем не кем-то, а собственным охранником. По утверждению Guardian, имя политика стало разновидностью эвфемизма: «Салман Тасир» означает в Пакистане «зайти слишком далеко».

Один из наиболее известных случаев применения закона о богохульстве затронул 14-летнюю девочку Римшу, предположительно больную синдромом Дауна. Ребенка обвиняют в оскорблении Корана:  пакистанка якобы положила листы из священной книги в мусорное ведро. Впрочем, с посторонней точки зрения, ни доказать, ни опровергнуть это утверждение невозможно. В дело вступает все тот же закон о богохульстве, запрещающий воспроизводство скандального преступления. Чтобы понять, что  несла  девочка в ведре, нужны фотографии, но делать их не разрешает суд.

Не вызывает удивления, что обвинители и защитники Римши продолжают спорить, что находилось в злополучном контейнере. Одни уверены, что листы Корана были ребенку подброшены. Другие считают, что речь шла о школьном учебнике. Его-то и хотела выбросить Римша, забыв, что он содержит коранические тексты, а значит, в каком-то смысле и сам – Коран. Самое зловещее предположение заключается в том, что дело было сфабриковано местным муллой, имевшим причины расправиться с родственниками ребенка.

Эксперты отмечают, что подобный поворот событий типичен для Пакистана. За большинством дел об оскорблении чувств верующих стоят экономические причины или резоны кланового соперничества, подкрепляемые спекулятивно использованной религиозной аргументацией. В этой связи неудивительно, что большинство обвинений в богохульстве, пусть и с большим запозданием, но терпит крах. Впрочем, на практике суды низших инстанций в Пакистане находятся в зависимости от местных общин, и давление группы родственников, поддержанной какой-либо исламистской организацией, может вылиться в осуждение невиновного, которое затем допускается обжаловать в Верховном суде.

В этой инстанции перспектива вынесения обвинительного вердикта становится более туманной из-за давления международного общественного мнения. С 1980-х годов в Пакистане были осуждены свыше 4 тыс. «богохульников», но ни один из них не был казнен, как того для некоторых оскорблений требует закон. Как правило, мера пресечения смягчается до тюремного заключения, а некоторые обвиняемые даже выходят на свободу. Более других повезло доктору Юнусу Шейху: для него временное пребывание в пакистанской тюрьме стало прелюдией к  эмиграции в Швейцарию.

Несмотря на все отталкивающие примеры, не стоит полагать, что в Пакистане под защитой находятся только религиозные чувства мусульман. Оскорбление христианства также является уголовно наказуемым деянием, хотя и менее тяжким. Так, в 2006 году по решению суда в стране был запрещен к показу фильм по книге Дэвида Брауна «Код да Винчи». Представители всех религиозных общин единодушно приветствовали это решение, на какое-то время  направившее энергию религиозной нетерпимости вовне.