Европа блудит и читает газеты

Ван Гог здесь повсюду – как Большой брат (на заднем плане – Рейксмузеум).

Как все-таки тесен мир: когда-то наезжавшие в Московию голландцы называли московитов николаитами (в честь Николая Чудотворца, очень почитаемого на Руси). Этот же святой является покровителем Амстердама, на гербе которого красуются еще и три креста святого Андрея, символизирующие доблесть, стойкость и милосердие. Но будь моя воля, я добавил бы на герб Амстердама велосипед. На велосипедах здесь разъезжают все кому не лень. А им и правда не лень, потому что местное население на редкость трудолюбиво.

Это удивительно молодой город, и дело не в том, что здесь нет старух с сумками на колесах, набитыми провизией. Пенсионеров тут хватает, но передвигаются они опять же на двухколесном транспорте. Язык не поворачивается назвать их стариками. Кажется, что только что родившегося амстердамца приучают не к материнской груди, а к велосипеду. Обычно семья усаживается на велосипед так: посередине мама, спереди – один малыш, позади ее – другой. А есть и специальные велосипеды, снабженные большой тачкой, в которой целиком умещается ребенок со всеми своими игрушками. Машин в городе крайне мало, зато набережные буквально заставлены велосипедами (причем непременно на замке, чтобы не увели). А на светофорах есть специальный знак «Велосипед».

Чего же удивляться тому, что Нидерланды имеют один из самых высоких в мире индексов развития человеческого потенциала, складывающегося в том числе и из продолжительности жизни. Ибо человек, постоянно пользующийся велосипедом, тренируя свое сердце, и живет дольше, чем те, кто сидит в пробках, вдыхая выхлопы. Даже на фитнес ходить не надо – сама жизнь создает условия для увеличения ее продолжительности.

Вокзалы здесь похожи на музеи, а многие дома построены в стиле бекон (красный кирпич с гармоничным вкраплением белого). А настоящее паломничество – в Музей Ван Гога, самого популярного художника, карьера которого, правда, сложилась за пределами исторической родины.

В Париже есть Большие бульвары, а в Амстердаме – Большие каналы, пронизавшие город своими артериями. Роль Лувра выполняет Рейксмузеум, а роль «Джоконды» – «Ночной дозор» Рембрандта.

Между прочим Петр Первый, создавая Петербург, держал в голове образ так полюбившегося ему Амстердама. Но сказать, что нас очень здесь ждут, нельзя – во многих музеях трудно найти мало-мальскую информацию на русском языке. Впрочем, иногда язык и не нужен. В частности, в любопытном научном музее «Немо», где все можно трогать руками, где все лопается, брызгается, крутится, превращается. А самое главное – здесь взрослые превращаются в детей: ну разве откажешь себе в удовольствии надуть огромный мыльный пузырь или поучаствовать в процессе очищения воды?

По воскресеньям местный зоопарк также превращается – в большой детский сад, куда папы и мамы спешат вместе со своими малышами, чтобы поглазеть на слонов и крокодила. Правда, билет в царство зверей не так дешев – почти 20 евро, но того стоит. А детишки в Амстердаме все как один светленькие и вихрастые, видимо, смешанные браки здесь не очень приветствуются.

Семейный чудо-велосипед. Фото автора

А куда же деваются бабушки и дедушки? Они идут в амстердамскую консерваторию – Концерт Гебау, знаменитую своим Королевским оркестром. Исполнение Гайдна и Моцарта вышло просто замечательное. Свидетельствую как очевидец. И если первое отделение концерта сопровождалось не очень стройными аплодисментами, то второе прошло как по маслу. Хлопали дружно, с огоньком, долго не отпуская музыкантов. Все-таки здорово придумано – задаром поить публику в антракте шампанским и пивом. Пей сколько хочешь, главное – место свое найти в партере. Не мешало бы и нашей московской консерватории перенять сей ценный опыт, глядишь, тогда и некоторые занудные концерты (когда народ отваливает сразу после первого отделения) прошли бы в более оживленной атмосфере.

А трамваи в Амстердаме похожи на большую синюю колбасу, подкрадываются они незаметно, бегают быстро, так что только и успевай оглядываться. С виду трамвай, вроде, узкий, но внутри него умещается будка с девушкой-кондуктором, которая не возьмет ни цента за проезд, если ехать несколько остановок.

Вот ведь какая интересная страна – и король на троне, и мигрантов куча, и газом торгуют, а живут хорошо. А еще голландцы – самые высокие в Европе. Кстати, называть подданных королевства Нидерланды голландцами не всегда верно, поскольку из 12 провинций страны есть лишь две Голландии – Северная и Южная, остальные же называются по-своему.

В названии Амстердама, как и в названии Москвы, есть место и для воды. Амстердам означает «дамба на реке Амстел». С дамбы, устроенной рыбаками восемь веков назад, и началась история города. На редкость удачное расположение на пересечении торговых и морских путей со временем превратило его в центр Европы. Что здесь только не продавали – и рыбу, и азиатские пряности, и тюльпаны, и рабов. А в настоящее время можно прикупить алмазы по случаю.

Золотым веком для Амстердама стало 17-е столетие. Когда на российском троне сменялись друг за другом самозванцы, корабли Ост-Индской компании уже вовсю палили из своих пушек, превращая Нидерланды в крупнейшую колониальную империю. Все награбленное свозилось в Амстердам и продавалось. Денег было столько, что хоть стены ими оклеивай. Само собой разбогатевшие амстердамцы стали вкладываться в недвижимость и произведения искусства. У Рембрандта отбоя от заказов не было, да и сам он стал приторговывать картинами. Впоследствии бизнес разорил его, что заставило художника оставить за долги свой роскошный дом, ставший ныне музеем, где можно самолично сделать оттиск с гравюры великого голландца. Очень маленькой кажется и кровать Рембрандта. Оказывается, в то время считалось, что спать лежа – вредно, так как при таком положении тела кровь приливает к голове и можно умереть. Поэтому старались спать полусидя.

Естественно, что такой лакомый кусок, как Амстердам, был постоянным предметом вожделения всякого рода завоевателей, с которыми город боролся, как мог, веками вырабатывая привычку к независимости. Прибавьте к этому и привитую в эпоху Реформации религиозную свободу, благодаря которой Амстердам стал прибежищем для представителей самых разных конфессий. Вот вам и объективные условия для существования в Амстердаме свободы нравов, которая выражается в легальном курении марихуаны, квартале красных фонарей, разрешении заниматься любовью в городских парках. И притом это город довольно высокой культуры.

А еще благодаря отличному железнодорожному сообщению из Амстердама можно стремительно попасть в любую точку страны. Их железная дорога работает как часы. И как только выедешь за пределы города, глаз радуют зеленые поля с пасущимися на них овечками. Будто ничего и не изменилось со времен Золотого века. А вон и деревянная мельница, ждущая своего Дон-Кихота.

У каждого города есть свой писатель-летописец, у Амстердама это Альбер Камю, нобелевский лауреат, автор повести «Падение», главный герой которой – рефлексирующий адвокат, – проводя время в амстердамских барах, обличает и бичует современное общество. Вывод адвоката (и самого Камю) таков: «Вся Европа блудит», а еще читает газеты. Ну что же, с 1956 года, когда напечатали эту повесть, похоже, мало что изменилось.