Наталья Савицкая
Энтузиазм городских жительниц понятен далеко не всем. Фото Reuters
Прочла тут Илана Бермана, предрекающего конец России. Сначала как-то стало неуютно на душе. Но потом я оглянулась вокруг, пригляделась. И, знаете ли, очень засомневалась в словах уважаемого пророка. Начну с рождаемости, ею же и закончу, но уже на высокой ноте! Разговор же идет о России.
Да. Все так. Это правда, уважаемый Илан Берман. Рожать в России стали меньше. Случалось такое с нами и раньше. Да вот даже в недавней истории РФ случалось. Как раз после того, как русские женщины вдруг осознали свою рыночную цену. Они неожиданно для себя поняли, что прекрасны и совсем не подходят этим быковатым «бригадирам», которыми наполнилась страна после перемен 90-х годов прошлого века. Но время-то прошло, бригадиры ушли.
Если я обращусь к биографии своих приятельниц тех лет, то ситуация выглядит так: примерно 8 из 10 развелись сразу же в 90-х или пребывают в этом состоянии до сих пор: и вместе с мужьями не живут, и не разводятся. Что с их мужчинами? Кто-то нашел женщину помоложе. Кто-то уехал из страны и там женился. Кто-то умер. Но что поразительно, практически все из моих подруг успели при этих странных обстоятельствах родить еще по одному ребенку. Рекорд принадлежит моей подруге Наталье. Она родила не двоих, а четверых. Пожалуй, на ее биографии я остановлюсь чуть подробней, потому что она довольно показательна для иллюстрации другого русского феномена.
Мы были студентами факультета иностранных языков одного забайкальского университета. В группе, состоящей из 15 человек, не было этнических русских, кроме меня. Я знаю это наверняка, в графе паспорта еще была строка – национальность, а я знала данные всех своих сокурсников, так как, будучи старостой курса, имела дело с официальными бумагами. Но, разумеется, при этом все мои одногруппники считали себя русскими. У моей близкой подруги Наташи мама была украинкой, а отец бурятом. И вот однажды она привела к нам на вечер в группу некоего тщедушного парнишку-корейца со сложным именем Гюн Тен (чуть-чуть и – Пер Гюнт). Парень родом из очень бедной семьи, едва сводившей концы с концами. Его родители были тем, кем сейчас называют узбеков или таджиков в Москве, – гастарбайтерами. Как они попали в то время в российский город – уму непостижимо. Но вот жили же и работали. У Гюна, кстати, на ту пору не было даже советского паспорта.
Мы, признаться, были очень озабочены этим выбором Наташи. С одной стороны, понимали, что ее девичье время близилось к своей завершающей фазе – 22 годам. Многие из нашей группы уже были замужем, и подружка все чаще чувствовала себя какой-то неправильной в нашей среде семейных. Особенно в период сдачи сессии, когда пара-тройка студенток непременно являлись на сдачу экзаменов в компании орущих младенцев и их смущенных отцов в свежих рубашках и новых галстуках. Преподаватели, войдя в положение кормящих матерей, спешили поставить им зачеты по сложным «теорграмматике» или «лексикологии». В общем, на фоне этой семейной идиллии вдруг появляется этот неуверенно говорящий по-русски гастарбайтер Тен. Но Наталья была девушкой настойчивой и «горько» звучало на этой свадьбе с привкусом нашей самой настоящей горечи.
Через пару лет мы оказались в новой, рыночной стране. И первым, кто быстро адаптировался к этой сложной для нас жизни, оказался не принятый нами Гюн. Трудяга Гюн не без помощи Натальи быстро нашел себя в торговле. Семья очень скоро стала владеть огромной квартирой в центре города, парой дорогих машин и коттеджем. Наташка начала рожать одного за другим. Продолжала писать стихи, участвовать в конкурсах, ездить на книжные ярмарки за рубеж. И всегда в сопровождении успешного и подтянутого Гюна. Забегая вперед, скажу, что она не оставила выбранную однажды стезю материнства, даже когда ей исполнилось 40. И готова рожать сегодня. Только вот облагороженного ею Гюна, сотворенного ею успешного бизнесмена и ценителя всего прекрасного, рядом уже нет. С тех пор, как в гости к ним пришла абитуриентка, чтобы попросить Наташу дать ей несколько уроков по языку. В вуз та девушка не поступила, но козырную карту в виде успешного (хоть и чужого) мужа вытянуть успела... Тен давно уже носит русское имя, он взял фамилию новой русской жены. Его новые дети – тоже русские. Один «русский» Гюн дал возможность появиться на свет семи замечательным русским. И это, возможно, еще не предел. Потому что нынешней его жене всего лишь 28.
К чему я все это говорю... Да, нынешние наши девушки до 24 лет не задумываются о будущем избраннике. Они живут почти детской, хотя и студенческой жизнью (наша молодежь – это в большинстве своем студенты какого-нибудь вуза). Связь со студенческими друзьями и этот безбашенный образ жизни продолжаются еще пару лет после окончания бурсы. Потом приходит некое удивление этой новой взрослой жизнью, потом поиск себя или своего стиля.
Примерно к 26 годам девушки начинают приглядываться к парням, окружающим их. И понимают, что подходящего им мужчины среди них нет. Что ж, будем ждать, говорят они сами себе. Ожидания принца затягиваются еще на несколько лет. А потом начинаются уже поиски его. В это время девушка пробует найти своего избранника через службы знакомств в Интернете. Но опять не у всех это получается. Я расспрашивала искательниц счастья, в чем причина их неудач. Оказывается, юные женщины выдвигают для семейной жизни ряд просто противоречивых условий. Они хотят, чтобы избранник был молод и богат. (Допустим!) Чтобы зарабатывал много и уделял ей самой при этом очень много времени. (Проблематично!) Чтобы работал все время и много уделял времени разрастающейся семье. (Просто невозможно!)
Проходит какое-то время, и девушки начинают снижать уровень своих требований. И в итоге находят себе спутника жизни. Но по-прежнему остается когорта выдающихся девушек, которые продолжают верить, что счастливый лотерейный билет у них почти в руках.
Возраст успешной городской женщины переваливает за 30 лет. А она одна. Нужно срочно рожать первого ребенка. И тогда она решается на сложные варианты. Рожает от старого, но обеспеченного. От женатого, но богатого, который может позволить себе такую роскошь – иметь вторую жену. Рожает от ничем не выдающегося мужчины, но при этом не желает жить с ним под одной крышей. В общем, рожает и воспитывает ребенка одна.
Возраст успешной женщины с неустроенной женской жизнью переваливает за 40. И тогда она решает еще больше расширить зону поиска потенциального мужа. На авансцену выходят зарубежные женихи. Она, как правило, неплохо выглядит, потому что в ней намешано много чего инородного и переплавленного за многие века в то, что в мире называют русской красотой. Она получила лучшее в мире образование. но пока еще плохо говорит по-английски. Но, уверяю вас, как человек, выдавший замуж за иностранных принцев уже пару подруг, языку очень быстро можно научиться в языковой среде. И вот она вышла замуж за иностранца и пишет мне примерно такое : «Мой Вернер очень гордится тем, что у него образованная жена, которая умеет готовить и не стесняется убирать дом сама... но как же скучно в этом маленьком раю на пятьсот человек. Ты представляешь, я уже почти всех их знаю. Каждый день один и тот же молочник, одна и та же кофейня, одни и те же булочки... Зимой собираемся в Москву, хотим поговорить о возможности бизнеса».
Но есть и другие, пока еще одинокие женщины в наших столицах. Они не едут украшать своей персоной строгий заморский быт. Недавно на юбилей одной из моих однокурсниц они все явились с новыми бойфрендами, на десять, а то и на двадцать лет моложе их. Рядом с молодыми «мужьями» они и сами выглядят неприлично молодыми, а как минимум двое мечтают о процедуре «эко», которая позволит им испытать еще раз счастье материнства.
И вот я что думаю. Русская нация никогда не перестанет существовать. И это убеждение идет не от великодержавной спеси, которую вы поспешите приписать мне. А вот если назовете меня последней русской romantik, то, пожалуй, отвечу, на чем основан этот мой оптимизм-романтизм. Да всего лишь на простой убежденности, переданной мне еще от моих бабушек, дождавшихся своих мужей с тяжелой войны, а еще и родивших каждая по пятерке детей.
Понимаете, уважаемый заграничный друг, настоящая русская женщина в принципе может все: и экономику поднять, и мужчин за собой повести, мужей облагородить и даже конкуренцию между собой и соперницами устроить. Поэтому, если, как вы полагаете, от пьянства вымрут русские мужчины (в чем лично я совсем даже не уверена), то русская женщина сумеет сделать русским любого. Даже Вас!
