Дмитрий Урушев
Ливы – маленький финно-угорский народ, живущий в Латвии. Они говорят на языке, близком к финскому и эстонскому. Точнее, говорили: последняя носительница ливского языка, столетняя Гризелда Кристиня, умерла в июне с.г.
Сейчас ливы живут в нескольких деревнях на берегу Балтийского моря. Но когда-то они населяли более обширную территорию – всю западную Латвию и побережье Рижского залива. Их именем назывались исторические области Ливония и Лифляндия. Под натиском древних балтов, предков современных латышей, ливы постепенно отступали в глубь лесов и болот, пока не оказались на морском берегу.
Теперь балтийское побережье от деревни Лужня до деревни Мелнсилс, так называемый Ливский берег, – заповедная зона, охраняемая правительством Латвии. Своеобразная столица Ливского берега – поселок Мазирбе, где расположены Ливский народный дом и ливская лютеранская церковь.
В Средние века ливы считались смелыми воинами. Вооруженные мечами, копьями и дротиками, они сражались против латышей и эстонцев, германских рыцарей и русских князей. Но, покоренные немецкими баронами, ливы присмирели. И теперь они безобидные рыбаки.
Впрочем, в Латвии поныне живы предания о ливах – коварных пиратах. Рассказывают, что в ненастье они разводили на морском берегу костры, заманивали корабли на мели и рифы, а потом грабили их. Жили ливы бедно, поэтому не брезговали ничем, даже снимали с утопленников кожаные сапоги. Чтобы не портить сапоги, их отрезали вместе с ногами. Поэтому латыши прозвали ливов «кайгриежи» – отрезающие ноги.
Рыболовство и скотоводство – традиционные занятия ливов. Из скота держали овец и коров особой «синей» породы. По легенде, в незапамятные времена эти коровы жили в море у Морской Матери – главного ливского языческого божества. Ее дочери лунными ночами пасли коров на берегу. Как-то человек подкараулил стадо и украл одну телку, ставшую родоначальницей всех земных коров, названных «синими» из-за необычного окраса.
Также ливы занимались бортничеством и хлебопашеством. Приморская земля мало пригодна для земледелия – под тонким плодородным слоем залегает песок. Поэтому ливы распахивали небольшие поля, удобряли их водорослями и засеивали неприхотливой рожью. Хлеба было мало, но его заменяла разнообразная рыба, которую на зиму солили, коптили и вялили, прежде всего – жирная камбала. Все, что требовалось сверх добытого собственными трудами, ливы покупали у эстонцев на острове Сааремаа. Летом туда добирались на лодках, а зимой, когда море замерзало, ездили на санях.
Большинство ливов приняли христианство в 1205 году, но это обращение было поверхностным. И между ними еще долго сохранялось язычество. Настоящая евангельская проповедь началась на Ливском берегу в XVI–XVII веках, когда сюда прибыли лютеранские проповедники, или, как их называют в Латвии, «мелнсварчи» – черные рясы.
В 1766 году лютеране построили в Мазирбе деревянную церковь. А через 100 лет был заложен каменный храм, освященный в 1868 году. Часть средств на его строительство пожертвовал местный землевладелец барон Теодор фон дер Остен-Сакен.
Удивительно, но в церкви, построенной для ливов, никогда не звучал ливский язык. Изначально службы совершались на немецком языке, а во времена буржуазной Латвии – на латышском. Только сегодня на торжественном богослужении, с которого начинается ежегодный национальный праздник, в храме можно услышать чтение молитвы «Мэд Иза» – «Отче наш» на ливском языке.
 |
| Берег погибших кораблей и исчезающего народа мореходов. Фото автора |
Ливская литература – ровесница храма в Мазирбе. Первая ливская книга была издана в 1863 году под редакцией академика Фердинанда Видемана, крупнейшего знатока финно-угорских языков. Это было Евангелие от Матфея, которое перевели учителя Ника Полманн и Ян Принц. Полный перевод Нового Завета на ливский язык был сделан до войны учителем Карлом Сталте и опубликован в Хельсинки в 1937 году.
В конце XIX века многие ливы переходили в православие, поэтому в поселке Колка для них был построен храм во имя Рождества Христова. До войны в нем служил священник Иоанн Гарклавс, впоследствии архиепископ Православной Церкви в Америке. А в конце ХХ века часть жителей Колки перешла в католичество. В 1997 году, когда община разрослась и стала нуждаться в помещении для молитвы, в поселок была перевезена старая деревянная церковь. И теперь в Колке существует католический храм во имя Богоматери Морской Звезды.
При советской власти Ливский берег был объявлен пограничной зоной и занят войсками. Ливам было запрещено выходить в море на рыбный промысел. Церковь в Мазирбе была заброшена. Разрушение традиционного быта пагубно сказалось на судьбе древнего народа. Молодежь разъехалась по городам, в деревнях остались преимущественно старики. Они умирали, а вместе с ними умирал и ливский язык.
Сейчас ливы живут по всей Латвии. Их немного – несколько сотен, но они хранят память о своих корнях. В Мазирбе действует летний детский лагерь, где ливские дети могут познакомиться с языком и культурой предков. Здесь же ежегодно в первую субботу августа проходит национальный праздник: ливы надевают народные костюмы и поют старинные песни на языке, на котором уже никто не говорит…
В Мазирбе я посетил знаменитое кладбище кораблей. Когда ливам был запрещен выход на морской промысел, они снесли свои лодки в дюны и оставили их там. Со временем пески поросли лесом – деревья и кусты пробились сквозь гниющие доски.
Действительно, это кладбище. Каждая лодка похожа на могилу: в песок вросла, мачт нет и киля не видно – засосало, лежит на боку, палуба сгнила, борта светятся. И мне вспоминается песня, которую в Сибири пели ханты и манси – дальние финно-угорские родичи ливов:
Наши лодки, как могилы,
На песках сгниют тоскливо,
А в деревнях опустелых
Будут жить одни лишь мыши.
Геннадий Петров 
Дарья Гармоненко