Новая жизнь старых кварталов Пекина

Ныне храм служит круглый год как одна из главных туристических достопримечательностей столицы, а в его парке в хорошую погоду собираются пенсионеры. Здесь устраивают групповые занятия тайцзицюань, китайской традиционной гимнастикой. Она особенно популярна среди пенсионеров, но к ним присоединяются и люди среднего возраста, реже – молодежь. Преобладают женщины. 

В процессе занятий тайцзицюань человек совершает плавные скоординированные движения, как бы переливаясь из одной позы в другую. В этих упражнениях важна внутренняя сосредоточенность, что роднит тайцзицюань с индийской йогой. Упражнение не столько создает физическую нагрузку, сколько помогает поддерживать гибкость, обеспечивает психологическую уравновешенность. 

И не случайно, что этой традиционной гимнастикой так увлекаются люди пенсионного возраста: у них много свободного времени и не так много денег для других развлечений. Хотя, оговорюсь, среди туристов, посещающих храмовые сооружения, их тоже немало.
Там же на аллеях парка можно увидеть людей пожилого и среднего возраста, с увлечением исполняющих незамысловатые танцевальные па под звуки записанной на магнитофон музыки. Похоже, Square dance («Танцы на площади») популярны в американской глубинке. Здесь также преобладают женщины, так что иные пары – чисто женские. Подобная самодеятельность с участием людей старших возрастов характерна для жизни китайских городов. Это составная часть курса на создание «гармоничного общества», принятого китайским руководством.
Распространено также хоровое пение с участием ветеранов – группами они исполняют в местах гуляний известные им еще с молодости песни – революционные и периода антияпонской войны. Это, пожалуй, единственная уличная пропаганда, оставшаяся в китайских городах. Не считая памятников, но и их немного. В Пекине большой портрет Мао Цзэдуна неизменно присутствует на главной трибуне столицы – Тяньаньмэнь, напротив мавзолея «великого кормчего», но выставленных на улице идеологических лозунгов нет. 

Не видно даже характерных для прошлого призывов во дворах домов строго соблюдать установку «одна семья, один ребенок». Но она сохраняется, это видно даже по виду толпы на улицах: детей не много, они нарядно одеты и часто выглядят как баловни, особенно малыши. Политика «одна семья, один ребенок» была введена вскоре после создания КНР с целью притормозить рост населения страны в условиях нехватки бюджетных и иных ресурсов на обеспечение социальных услуг. Кроме того, эта политика должна была успокоить внешний мир, опасавшийся демографического взрыва в стране, которая и так является самой большой по численности населения. Можно считать, что она стала примером для других развивающихся стран. Но эффект такого курса относителен. Официально численность населения Китая оценивается в 1,3 млрд. человек, а неофициально надбавляют еще примерно 100 млн. 

В то же время жесткий демографический курс Пекина вызвал резкую критику со стороны иностранных правозащитников. Видимо, из-за этого исчезла из вида назойливая пропаганда «одного ребенка». Вместо этого используются более действенные – экономические – рычаги. Отвечая на вопросы на эту щекотливую для национального самолюбия тему, некоторые собеседники в Пекине заявляют, что рождение второго ребенка в семье приводит к крупному штрафу, сумму его, правда, называют разную. Другие уточняют: речь в действительности идет о плате за социальные услуги, которые для единственного ребенка предоставляются бесплатно, – учебе в школе, медобслуживании. 

Еще один островок старого Пекина – дворец, входом в который и являются вышеупомянутые Ворота небесного спокойствия. Дворец Гугун еще называют Запретным городом, вход в него простым людям при императорах был закрыт. Сейчас густой поток посетителей обтекает расположенные в нем павильоны традиционной китайской архитектуры под крытыми глазурованной плиткой крышами. Они осматривают дома, где жил император и размещались его жены и наложницы. Рядом с этими зданиями – металлические чаны, где раньше держали воду для тушения пожаров. Ров с водой у  стен дворца – не только на случай пожара, но и для защиты от нападений. Правда, от самых крупных нашествий ни стена, ни ров не могли защитить обитателей дворца. Один из объектов дворцового комплекса – засаженный деревьями холм, так называемая Угольная гора. На одном из этих деревьев повесился на шелковом шнурке император династии Мин, когда к столице подошла миллионная армия восставших крестьян.

Гугун, или Запретный город, привлекает наибольшее число посетителей.      Фото автора

По другую сторону дворцового рва расположены несколько находящихся под охраной государства как исторический памятник кварталов хутунов, переулков традиционной пекинской застройки. «Хутун» – слово монгольского происхождения, означающее «колодец». Район хутунов – узкие переулки с глухими стенами, в которых через неравные интервалы встроены двери. Внутри – тоже неравные по размерам дворики. Глухие стены – необязательно глухое место. В переулках много прохожих, иногда даже трудно пробраться из-за встретившейся повозки или идущих ремонтных работ. Кое-где встречаются торговые лавки.
Входим в одну их ячеек хутуна, скрывающуюся за глухой стеной. Его хозяин, пенсионер, имеет контракт с туркомпанией и служит гидом в своем жилище. Это четыре строения с общим совсем миниатюрным двориком. В северном живет он сам с женой и оборудована гостиная, уютная, с традиционной мебелью и множеством фотографий на стенах. В западной части живет сын домохозяина, в восточной – дочь. Южная используется под хозяйственные нужды. В находящемся в центре этого комплекса дворике растут два деревца. «В полном соответствии с фэн-шуем», – с гордостью говорит хозяин дома. Он имеет в виду традиционные китайские представления, предусматривающие необходимость правильного расположения жилища с учетом сторон света и особенностей окружающего пейзажа. Фэн-шуй, буквально «ветер и вода», предусматривает необходимость присутствия в жилище элементов природы: земли, металла, дерева и воды. До принятия в стране курса на реформы о фэн-шуе никто не вспоминал. Хутуны были переполнены из-за широко практиковавшегося подселения нуждавшихся в жилье людей. Сами жилища имели исключительно «удобства во дворе». 

 
В последние 10 лет большинство хутунов исчезло, их и сейчас энергично поквартально сносят бульдозеры, расчищая место под современную застройку: громадные офисные и жилые дома, торговые центры. Но забили тревогу любители старины и защитники культурного наследия. Итогом споров стало решение о сохранении ряда мест традиционной застройки и даже появление турфирм, устраивающих в них экскурсии. Туристам не только показывают хутуны, но и могут устроить домашний обед по-пекински и даже дать возможность проехать по кварталу на велорикше, хотя велорикш как транспорта в Китае уже нет. 

Охраняемые государством хутуны не должны менять свой традиционный вид, однако за глухими стенами идет много работы. «Ремонт», – объясняют местные жители. При этом рассказывают, что хутуны ныне привлекают наиболее состоятельных людей. Виновен в этом тот же фэн-шуй – он предлагает жить ближе к земле. В итоге цены на жилье в хутунах поднялись до заоблачных высот из-за большой стоимости земли. 

В старину вид деятельности жителя того или иного двора можно было узнать по особым знакам у ворот. Например, каменные парные изображения барабанов означали, что в нем живет военный чин. Наличие у ворот каменных или металлических изображений львов, также парных, говорило о богатстве жильцов. Сейчас уже не устанавливают таких знаков, однако появляющиеся то тут, то  там видеокамеры наблюдения значат примерно то же: здесь поселились состоятельные люди... 

Храм Неба, дворец Гугун и охраняемые государством хутуны – анклавы в современном Пекине. Столица Китая за годы реформ кардинально изменила свой облик, разрослась, обзавелась зелеными насаждениями. На месте мощной городской стены 30 лет назад построена внутригородская кольцевая дорога. Затем последовали еще четыре кольцевые автомагистрали. Вдоль улиц выросли дома по 30–40 этажей. Наиболее интересна застройка центральной улицы Чананьцзе, поближе к окраинам идут более однообразные махины офисных и жилых домов. Улицы переполнены автомашинами, и власти стараются ограничить въезд в город. Во время Олимпиады в четные дни допускали автомашины с четными номерами, в нечетные – с нечетными. Сейчас используются более гибкие ограничения, но также на базе последних цифр номеров автомашин. Пекин во всем становится похож на другие крупные города мира: переполненность автотранспортом, растущая стоимость жилья и много магазинов с названиями, знакомыми по другим странам.