Леди Ни Гугу против Леди Гага

Принцесса Диана при всем ее очаровании не вписывалась в категорию настоящих леди. 

Фото Reuters

Недавно две известные британские феминистки, словно сговорившись, обвинили молодую герцогиню Кембриджскую в отсутствии индивидуальности: мол, слишком  мила и сдержанна Кейт – ни экспансивности, ни собственного мнения. В том, что жена принца Уильяма является образцовой леди, у них сомнений нет, она была бы ею даже без громкого титула. Неужели такое скучное это дело – быть настоящей леди? Гага, конечно, не в счет.

Из  ярких вспоминаются Диана, Годива, Чаттерлей... Королевская семья остается заповедником манер, но мятежная Диана, при всем ее очаровании, не вписывалась в категорию «настоящих». Два других имени принадлежат литературе. Те леди тоже запомнились именно потому, что повели себя не как «настоящие»: первая голой ездила на коне,  вторая бросила калеку-мужа-баронета ради егеря. 

«Я не смогла бы жить той жизнью, там мало свободы», – это слова актрисы Брит Экланд. Семидесятилетняя красавица произнесла их в телеинтервью, когда объясняла, почему в свое время не захотела стать леди и, несмотря на взаимные чувства, отказала талантливому фотохудожнику и просто хорошему человеку – кузену королевы лорду Личфилду.  

Еще одной не оценившей аристократического счастья знаменитостью была американка Консуэло Вандербильт, та самая Вандербильдиха. Она вышла замуж за герцога Марльборо, но так и не привыкла к чопорному укладу, когда за обедом надо было выбирать из 17 вариантов меню, а двоих обедающих – ее и мужа – обслуживали восемь слуг. 

Раньше леди обитали в поместьях. Говорят, их любимым времяпрепровождением было чтение романов. На романы собственных супругов эти аристократки старой школы смотрели сквозь пальцы. Серьезное образование не казалось тогда добродетелью. Даже в ХХ веке в элитных женских заведениях девушек главным образом учили «выписывать чеки», которые должны будут оплачивать их будущие мужья. Работать, чтобы содержать себя, в этом кругу считалось неприличным. Аристократы и так были загружены на основной работе. 

Разумеется, все бытовые задачи поручались прислуге. Сохранились свидетельства о детали королевского быта, которую с большой натяжкой можно назвать интимной. Вдовствующая королева Мария вместе с королевой-матерью гостили у герцога и герцогини Кентских, и каждый раз, когда им требовалось пойти в... в общем, куда королевы пешком ходят, разворачивалось целое действо. Монархическая особа сообщала о своей нужде герцогине. Герцогиня подзывала дворецкого, и он приказывал служанке занять позицию возле уборной с полотенцем в руках. Являлась экономка. Проверив удобства, она докладывала герцогине, и только тогда та деликатно информировала ее величество, что все готово для высочайшего посещения.  

Двери в таких пышных хозяйствах открывали лакеи в белых перчатках. Аристократки даже с оконными щеколдами справиться не могли, потому что не всегда знали, как они устроены. Колокольчик звонил то и дело. Если дама желала просто прибавить огонька в камине, она вызывала «человека», и он ворошил поленья.  

Хозяйки поместий не занимались ни уборкой, ни закупкой провианта. Они не готовили еду и не заходили на собственные кухни. Одна герцогиня, правда, увлекалась садоводством. В ее оранжереях трудилось 35 профессиональных садовников и 18 рабочих. «Я и ямки для цветка не выкопала», – вспоминала она о своем хобби. 

Они меняли наряды не реже трех раз в день – с чужой помощью. Не в их силах было справиться с булавками и крючками. А когда они возвращались с  конных прогулок (во время которых сидели в неудобном дамском седле, изобретенном другой леди в XIV веке), их одежду чистил «щеточник» в предназначенной для этого «щеточной». 

Эти аристократки были не только беспомощными, как дети, но и порой весьма капризными. Ведь на отношения с  низшими классами правила хорошего тона не распространялись. Например, герцогиня Марльборо каждый вечер заставляла свою служанку перемывать и сушить мелочь, которая оказывалась в сумочке герцогини. 

Все изменилось в разгульные шестидесятые. Знатных девушек перестали представлять ко двору, а само слово «леди» вдруг показалось таким же старомодным, как правило носить обувь, ремень и сумку одного цвета. Явившаяся в конце семидесятых Железная леди – это из другой оперы, это про женщину, которая лучше мужчин справлялась с работой. 

И вдруг сегодня – возрождение интереса к балам дебютанток, будь то в Париже или Нью-Йорке. И школы хороших манер а-ля Пигмалион, где девушек учат держать осанку, правильно произносить слова, пожимать руки – «три секунды, не дольше, это только в Америке по семь секунд трясут». А также изысканно обедать, манипулируя приборами разных форм и размеров и отличая рыбный нож от фруктового. 

Но важнее застольных навыков жизненная философия, по степени самоконтроля напоминающая кодекс самурая. Максимум трудолюбия и образованности, минимум феодальных замашек (голубая кровь и прописка в поместье теперь необязательны) – такова современная улучшенная модель. 

Леди неизменно любезна с официантами и любым персоналом. Развлекая гостей, леди обласкает самого непопулярного. В компании она не болтает по мобильнику и не проверяет без конца эсэмэски. Леди не выпендривается, не красится в общественном транспорте, не злословит, не унижает своего мужа при посторонних. «Не» здесь больше, чем остальных частей речи, поэтому сразу вспоминаются роботизированные «степфордские жены». Но то был фильм: персонажи вымышлены, совпадения случайны.

Исследователи считают, что свежий интерес к образу возник из-за длительной рецессии. В годы экономических трудностей общество становится консервативным, вот женщины и приноравливаются. Возможно, все не так уж плохо. При таких примерах, как Кейт, массовая культура станет менее вульгарной и вокруг появится множество милых, прекрасно владеющих собой дам. Леди Ни Гугу против Леди Гага.