Олег Никифоров
Августин Гомес – кумир советских болельщиков 50-х.
С тех пор футбол вошел в мою жизнь. К сожалению, футбол так и остался неразделенной любовью, потому что хотя я и стал мастером спорта, но по фехтованию на шпагах, а другие спортивные разряды приобрел в легкой атлетике и в... игре в шахматы. В футбол же как таковой я играл преимущественно на спортивных тренировках. Впрочем, это увлечение оставило мне отметки на всю жизнь. Типично футбольная травма мениска, полученная на одной из тренировок, через 40 лет обернулась тяжелой операцией на коленном суставе.
Конечно же, я не мог не писать о футболе. И, возможно, это было не случайностью, а наградой за верность футболу, когда в далеком 1982 году «Комсомольская правда» отправила меня, тогда венского корреспондента газеты, освещать чемпионат мира по футболу в Испанию.
Спустя много лет я увидел дела давно минувших дней в записи одного из блогеров krivbass-kri из Кривого Рога. Его запись была датирована 18 мая 2008 года. Он отмечал два повода вспомнить ESPANA-82. Вот что написал любитель футбола о тех далеких годах:
«Уже 26 лет я храню в архиве пожелтевшую вырезку из «Комсомольской правды» за 7 июля 1982 года со специальным репортажем с мундиаля-82. Давно хотел ее опубликовать, а теперь еще и повод выдался приемлемый.
Во-первых, мне кажется, в ней очень хорошо передается состояние подошедшего к концу праздника, несбывшихся надежд и неопределенности перед будущим.
Во-вторых, возможно, если не на 100, то на очень большое количество процентов благодаря этой статье я начал писать и сейчас еще пишу о футболе.
ESPANA-82 был первым чемпионатом мира по футболу, который я смотрел как уже осознавший себя болельщик, мундиаль-82 смотрел с упоением. Последний чемпионат мира, выигранный не прагматичной командой, а романтиками.
Почему я сохранил эту статью? Для меня она в то время стала образцом того, КАК нужно писать. О футболе и о спорте вообще. Потом, со временем, после известных исторических и идеологических катаклизмов я начал находить в ней все новые, невидимые вначале для меня грани. Действительно, нужно было суметь в эпоху упадка, расцвета застоя всего несколькими осторожными мазками нарисовать подлинную картину того, что происходило на мундиале, за железным занавесом, созданным для того, чтобы скрывать от советского человека все соблазны капиталистической действительности, зато ужасы жестокого капитализма передавать во всей красе. Причем воссоздать все это, не отходя (не дай бог!) от канонов соцреализма, да так, чтобы читатель смог полностью окунуться в атмосферу того чемпионата. Так, как будто он побывал в Испании сам. Почувствовать жестокость звездочетов (глорихантеров, как сейчас модно, об этом – чуть позже), вероломство толпы, отвернувшейся от вчерашних кумиров, отчаяние проигравших и заботу о будущем «добрых звезд», игравших очередную международную показуху. Лично я тогда почувствовал даже запах пепла, опускающегося на Барселону». В завершение любитель футбола из Кривого Рога не поленился привести ее полностью и отметил: «Вот такая статья. Нет, она ни в коем случае не претендует на то, чтобы стать непререкаемым каноном или образцом журналистского мастерства. За последующие 26 лет я читал сотни статей, одни были лучше, другие – хуже, но эта – была первой лучшей».
Я должен признаться, что данная статья была создана в соавторстве с чудесным (к сожалению, уже умершем) журналистом Теймуразом Мамаладзе. Когда-то он работал в отделе культуры «Комсомолки», но в тот период уже был директором грузинского ТАССа. Год спустя он издал в Тбилиси книгу о чемпионате «Танго Испания», в которой обильно использовал наши статьи (упомянув и меня, написав в дарственной «Олегу Никифорову, коллеге и товарищу по испанским «битвам» с первой и до последней страницы этой книги, ее герою и участнику»). Ее особенностью было именно романтическое отношение к футболу, в котором он (как и я) прежде всего видел Искусство с большой буквы. Ведь слово «танго» в названии книги ничего не имеет общего с известным аргентинским (а по некоторым версиям, уругвайским) танцем. «Танго» назывался мяч, который был изобретен специально для данного чемпионата и обладал, по свидетельству футболистов, даже даром импровизации.
Но футбол – это больше, чем искусство, это и философия, и политика. События на Манежной 11 декабря 2010 году, когда тысячи людей оказывались в водовороте политических баталий из-за футбольных или околофутбольных проблем, или великая объединяющая идея для многонационального небольшого Кавказского региона, когда любимая команда вдруг выходит в тройку лидеров чемпионата страны.
Честно говоря, я иногда завидую фанатам, потому что для них футбол – это настоящая страсть. Наверное, можно согласиться с немецким филологом из Фрайбурга Гансом-Мартиным Гаугером, который в своей книге о языке написал, что «страсть к футболу представляет собой своего рода защитный вал против скуки, даже против суицида. Ведь всегда приходится ждать еще одну и еще одну игру, которая, возможно, будет в чем-то решающей и которую крайне необходимо прочувствовать и пережить. В футболе для нас и история все еще играет важную роль. Ведь и думать в данном случае мы начинаем историческими категориями». Великие события прошлого остаются в памяти болельщика благодаря захватывающим играм, красивым финтам и мячам, влетающим в сетку ворот, и, конечно же, великим футболистам…
Дарья Гармоненко