"Шведские дома" Будапешта

Был красивый жизнерадостный человек. Он сделал все что мог.
Фото с сайта www.judiska-museet.se

Недавно в Будапеште в пятнадцатый раз прошли Дни культурного наследия. По традиции проводились разнообразные дополнительные программы во многих музеях, открывались запасники, желающих приобщали к археологическим раскопкам и посвящали в премудрости реставрационных работ, а также предлагали посетить ряд памятников культуры в силу разных причин для публики обычно закрытых – например, заглянуть в здания президентского дворца или зарубежных посольств.

С некоторых пор программы этих дней стали обогащаться за счет вполне нетрадиционных экскурсионных предложений – часто их инициаторами являются уникальные энтузиасты-краеведы или даже целые краеведческие сообщества. Одно из таких спонтанных объединений носит название «Дом – наш!». На странице в Facebook на выбор несколько историко-культурных прогулок по Уйлипотварош – не самому центральному району Будапешта. Объединение началось с популяризации его скрытых архитектурных красот – материала здесь достаточно, чтобы рассказать об истории венгерских последователей «Баухауса». Рядом приглашение в гости к символистам и авангардистам, а также к их меценатам – Уйлипотварош был некогда для этих людей излюбленным местом проживания и кипучей деятельности.

Предложило объединение «Дом – наш!» и такую новую тему: «Дома под опекой Рауля Валленберга». Четвертого августа прошлого года исполнилось 100 лет со дня рождения знаменитого шведского дипломата, спасшего жизни десятков тысяч евреев, и не случайно 2012 год, по решению правительств Швеции и Венгрии, носил его имя. Подробности же того, что происходило в Будапеште под конец войны, оживали во время прогулки по XIII району.

Поскольку во Второй мировой Венгрия была союзником Германии, к 1944 году здесь парадоксальным образом оказалась наибольшая на всей попавшей под контроль Гитлера территории еврейская община. Что, разумеется, кололо фюреру глаза. И час пробил, когда подготовка к ликвидации началась и здесь. На этой стадии, однако, все еще можно было в какой-то мере опираться на закон и международное право, и усилия дипломатических миссий – не только шведской – были направлены на то, чтобы обеспечить как можно большее число людей документами своих стран.

Наверное, это сочетание обыденности – в данном случае не важно, что обыденности сегодняшней, и скрытого ужаса, который надвигался на обитателей «шведских домов» (вскорости обладатели международных паспортов были сконцентрированы здесь в «международное гетто»), придает меланхолической убедительности нашим длительным стояниям в типичных для Пешта внутренних двориках и на лестничных клетках. На нас с недоумением смотрят жильцы, коротающие последние в этом году сиесты у себя под окном или пробирающиеся с коляской к лифту. А нам рассказывают про скрытую систему комнат для прислуги (предусмотренную планировкой в квартирах живущих на широкую ногу буржуа) – эти комнатушки с отдельным выходом на черную лестницу были соединены с мусоропроводом, по которому в случае опасности можно было себя более-менее удачно «сбросить»...

О Рауле Валленберге написано много. Но наш гид Балаж Мацо не раз ссылался на рассказы здешних жителей, собранные из первых рук во время подготовки к этой экскурсии. Образ Валленберга обрастает все новыми и новыми легендами – и гид не скрывает, что это, может, именно что легенды, а может, и прямо-таки фантазии, но, по его мнению, важно то, что память сохранила этот образ так, а не иначе.

═ Аллегория убивающему змею – в парке Св. Стефана. Фото автора

В истории Валленберга особо трогает, пожалуй, постоянное расширение избитого понятия «сделать все, что в моих силах». Он как бы постоянно прощупывал, а можно ли сделать еще что-то и еще что-то. Выговорить право сначала на 1500, потом на 2500, потом аж на 4500 охранных паспортов, а напечатать потом вдвое-втрое больше, «выбить» дополнительную жилплощадь для их обладателей, отменить уже принятое решение о ликвидации международного гетто... Остановить уже начавшуюся экзекуцию... И память тех, кто был в этом гетто ребенком, запомнила его именно таким – разрабатывающим новые, все более рискованные планы (неважно, что они были отброшены и что историки, таким образом, не могут подтвердить, что они действительно существовали). Или просто появляющимся тут с невиданным доселе продуктом – замороженным зеленым горошком... Этот молодой человек, стоящий перед нами, разыскал тех, кто жил здесь в 1944–1945 годах и кто до сих пор живет в этом городе, спрятанные в своей старости, в своих квартирах, он с ними поговорил, он сам стал почти что свидетелем...

Наконец, мы у мемориальной доски на улице, носящей имя Валленберга. Как ни странно, говорит наш гид, именно на этой улице нет ни одного «шведского дома». Но уже само установление этой доски было в 1989 году (!) шагом к возвращению этого имени на карту Будапешта. Как известно, советские власти историю Валленберга, погибшего, по всей видимости, в застенках Лубянки, сильно недолюбливали. С этим обстоятельством связана и судьба памятника шведскому дипломату – сейчас он стоит недалеко от бывшего «международного гетто», в небольшом парке Св. Стефана рядом с Дунаем... Аллегорическая фигура «Убивающего змею» была выполнена скульптором Палом Патцаи сразу после войны; памятник был воздвигнут в 1949 году, но тут же снят... До сегодняшнего дня оригинал этой скульптурной работы украшает вход фармацевтической фабрики в Дебрецене, а силуэт ее использовался в течение многих десятилетий как ее эмблема (производителей лекарств никак не смущало, что в их области змея, здесь убиваемая, обычно выступает как символ медицины). В парке Св. Стефана копия скульптуры на пьедестал с увековечивающей подвиг Валленберга надписью была водружена лишь в 1999 году.

Да, на мемориальной доске на улице Валленберга дата смерти отсутствует. Странное ощущение от зияющей одной-единственной даты – 1912. Как напоминание о том, что обстоятельства гибели так до сих пор и не прояснены...