Елена Семенова
Бессменный Нептун из Кишинева вручает амфору Венере из Москвы.
Хоть убей, не помню, почему 10 лет назад нас занесло в Коктебель. Я тогда ничего не знала про певца Киммерии Максимилиана Волошина, слабо представляла, что в этих местах творили Айвазовский и Грин, что на горе Планерской (она же гора Клементьева и Усун-сырт) начиналась советская авиация. Но – стоп. Тогда это было не важно. Исподволь и ласково, как неуклюжих щенят, нас втянули, проглотили и растворили в себе «лунные» холмы и хребты, поросшие бледно-желтой колючей травой, репейником и воздушно-сиреневым кермеком, прославленным коктебельской знаменитостью – бабой Людой; скалы, покрытые желтым лишайником, где скользили юркие ящерки, берега, отороченные мягким топким ковром водорослей, источающих запах йода. В море, прихотливо меняя цвета, плыл красавец мыс Хамелеон, слева уносились ввысь величественные пики Кара-Дага.
Но все было бы как мертвому припарка, если бы не «состояние Коктебеля». Нет, не пьяное веселое забытье. К каждому оно приходит по-своему и зависит от степени свободы. Это как транс, как ощущение карнавала. Оно возникает, когда без остатка бросишь себя в морской ветер и шторм, наваляешься на раскаленной гальке, почувствуешь, как в теле поет солнечное крымское вино, аукаясь с ритмами рок-н-ролла и регги. Как начать? Часов в 11 дня, не торопясь, вразвалочку, пройти гомонящую, цветную, торгующую набережную: купить вина в «Бубнах» (потягивать его прямо из бутылки на ходу!), заглянуть в кафе «Арт-Богема», порыться в ракушках-колечках, посмотреть картины у Дома Волошина, вдохнуть запахи печеных овощей и шашлыка в татарских кафешках (и так далее – вписать по вкусу). Все делать медленно, тягуче, изредка, мельком поглядывая на плещущее, сверкающее море, и слушать, слушать свои желания...
Это произошло у речушки на границе «одетого» и натуристского пляжей, где был прокат дельталетов. Сумму заломили такую, что о полете не заикайся. Или ищи спонсора. Вздыхая, ходила мимо. Но однажды... Наверное, все приходит, когда расслабляешь мышцы, сливаешься с несущим тебя днем. Говорили с дикарями, живущими в палатке на берегу, пробовали мадеру, пили китайский чай в кафе «Амнезия». А когда шла с набережной на пляж натуристов, услышала: «Девушка, вы могли бы раздеться… для рекламы дельталета?» Ответ почти на автомате, но в точку: «За стриптиз деньги платят!» Гордо отвернулась, зашагала к морю. «Девушка, а если полетать?» – «Бесплатно?!!» <…> Позже я видела это во сне. Полет над изумрудной бухтой и Кара-Дагом, когда на тебе ничего, кроме шлема, и груди (по словам летчиков) трепещут на ветру, как паруса, стал первым ключом к «состоянию Коктебеля».
«Понаехали, с*** голож***ые! Стыда нет, а еще с детьми» – так реагируют на натуристов некоторые жители и туристы, но пляж пока живет. Может, надеются выдавить постепенно: его и так зажали между мостом и холмом Эдуарда Юнге. Конечно, купаться голышом можно на диких пляжах, но натуристский пляж Коктебеля – это фирменный знак, традиция, основанная более полувека назад Волошиным, покоящимся на вершине горы Кучук-Енишар. Именно он с творческой элитой устраивал первые натурные купания, и, похоже, без натуризма Коктебель утратит свою притягательную силу. Сегодня не раз слышу: обнажение людей на общественном (!) пляже, рядом с одетыми (!) – это эксгибиционизм, эстетика безобразия, путь к разврату. По мнению же натуристов, это шанс слиться с природой, достичь гармонии, раскрепощения и уважения человеком себя и других людей.
 Боди-арт – важнейшая часть мистерии, костюмировка обнаженных тел. Фото автора |
Конечно, натуристы не только сливаются с природой: есть те, кто демонстрирует себя, любуется прелестями нимф, достоинствами Давидов и Аполлонов. Но – делают это без приставаний и сальностей, и, что характерно, натуристы не наезжают на одетых, загорающих рядом. Комфортно в купальниках – пожалуйста! «Люди на одетых пляжах скованны и напряженны, потому что у них в голове вопрос: а что у нее или у него под этими тряпочками? Отсюда негативные эмоции», – говорит сторонник натуризма Игорь Сазонов из Кишинева. Дабы утвердить дух свободы и любви, обменяться позитивом, Игорь с женой и со товарищи 15 лет проводят в Коктебеле мистерию «День Нептуна, или Рождение Венеры», идея которой возникла после праздника в пионерлагере. Сам Игорь с его седой бородой и прекрасной для восьмого десятка фигурой – бессменный Нептун, жена Эльвира – муза Эрато, петербуржец Олег – жизнерадостный Бахус, не расстающийся с канистрой муската. Остальных героев находят прямо на пляже.
«Где Венера? Нашли прекрасную Венеру, договорились, но она прислала эсэмэску. Заболела. А может, постеснялась. Впрочем, есть другая». Оценив мою комплекцию, Нептун прочил меня в амазонки, но в процессе пертурбаций и неразберихи я была переведена в Гею, а в итоге стала Селеной, а муж – прекрасным Эндимионом, которого я должна была будить. Игорь метался по пляжу, сгоняя богов и нимф в кучу, чтобы мало-мальски объяснить им, что делать. Постепенно нашлись стройный Нарцисс и Эхо – дикари из Лисьей бухты, Юпитер – учитель географии из Москвы, Гея из Вязьмы, необъятный обаятельный Циклоп – Олег из Житомира, Венера, выглядевшая милой украиночкой, а оказавшаяся московской бизнесвумен. «Все к кафе «Калипсо», на разрисовку!» – командовал Игорь.
Боди-арт – важная часть мистерии, костюмировка голых тел, дабы различать, кто есть кто. Это действо, увлекательное для художников и моделей, длилось часа два, сопровождаемое щелчками фотокамер выскочившей – откуда ни возьмись – прессы. За веревочками собрались зрители (одетые и раздетые), без которых, отметим, спектакль был бы неполным. В ораве античных богов и полубогов трудно было разобраться сразу. Марсу нарисовали огонь, Деметру изукрасили цветами, чертей – хвостами и рогами, Циклопа наградили «третьим глазом» во лбу, Бахуса – бутылкой, на мне художник Саша (прибывший на праздник по морю на байдарке) изобразил стильный месяц, звезды, кометы и Млечный Путь, а Эндимиону сотворил японскую миниатюру – восход солнца и ветки сакуры. Видимо, чтобы пробуждался. В экстазе от рисунков, комплиментов и, конечно, мадеры я несколько раз сделала сальто: в обычном состоянии мне это страшновато.
Не верилось, что действо получится, но тем не менее оно – произошло, я бы даже сказала, органично выкристаллизовалось. Это, и в самом деле, был не спектакль, а мистерия – живое, спонтанное обращение к морю, солнцу, людям. И в этой мистерии посвященными были те, кто лояльно к ней отнесся, кто ворохнулся сердцем. Всем заправлял опытный «олимпиец» Нептун – остальные, прислушиваясь к нему, вступали в роли. Рождение Венеры из моря, приносящее в мир любовь (богиню вынесли на белой простыне), беснующиеся злыдни из Аида, Венера, воссоединяющая любовные пары, ее союз с Марсом, всеобщий хоровод любви, подношение божествам раковины с белым мускатом и, в конце концов, финал – восхождение на Олимп, на холм Юнга. Там в закатных лучах спекшейся на солнце богине вручили приз – античную амфору, а мне неожиданно достался улыбчивый фиолетовый цветок, от которого в душе поднялась и расцвела смешная детская радость.
