Выбор жизни

Сторонники абортов выступают за право женщин на выбор...

«В наше время страшно быть женщиной», – заявляет симпатичная брюнетка лет тридцати пяти по имени Джени в новой телевизионной политрекламе президента США Обамы. Бояться, по словам Джени, надо Митта Ромни, конкурента Обамы на позицию президента, объявившего о своем желании отнять права американских женщин на аборты и заблокировать государственные фонды, оплачивающие противозачаточные средства.

В Штатах аборты были легализированы в 1973 году, но эта тема продолжает быть одной из самых взрывных и опасных на минном поле политических прений. При всем желании политических кандидатов обогнуть эту тематику именно отношение к законодательству об абортах четко разграничивает Республиканскую партию и Партию демократов. Демократы во главе с президентом Обамой отстаивают «права женщин на выбор», республиканцы же стоят за так называемое право на жизнь, то есть за права уже зачатых, но еще не рожденных, и за делегализацию абортов. Оправдается ли надежда Обамы на поддержку женского населения и будет ли наезд Ромни на законодательство об абортах стоить ему в ноябре этого года президентства – дело пока темное.

В большинстве вопросов внутренней политики население США разделилось более или менее поровну, но в вопросе абортов равновесие начало нарушаться, и в этом году, по данным нескольких опросов, перевес, хоть и незначительный, оказался на стороне позиции республиканцев. Откуда возникает общественное мнение? В каких глубинах формируется общественная мораль?

В Америке аборты стали предметом обсуждения только ко второй половине XIX века. Еще в начале XIX века тема абортов никого не интересовала. Женщины к ним прибегали не часто, и в основном это были «соблазненные и покинутые», неожиданно овдовевшие или несчастные обитательницы борделей. Как правило, уничтожение плода осуществлялось при помощи ядовитых трав и не считалось преступлением ни перед законом, ни перед Богом. Эмбрион первые три-четыре месяца, то есть пока его движения не делались ощутимыми, считался инертной массой, не наделенной душой.

Но ко второй четверти века в дело вмешалась коммерция. Страницы газет и журналов запестрели не только рекламами шляп и пудр, но и предложениями помочь женщинам избавиться от беременности. Не попирая деликатных чувств, смысл этих реклам был более чем прозрачен: «Особенное внимание уделяется таким женским недугам, как нарушение регулярности. Поправка здоровья гарантируется за несколько дней. Имя пациентки сохранится в тайне». Не терзаемые моральными сомнениями читательницы газет и журналов бросились за помощью в многочисленные клиники, обещавшие помощь подобного рода. К 40-м годам XIX века большинство пациенток состояли уже не из обиженных судьбой девушек, а из замужних женщин, желавших избежать частых беременностей и проконтролировать размер своих семейств. К середине века каждая пятая или шестая беременность в Америке кончалась абортом. В результате открывшиеся многочисленные клиники сказочно разбогатели. На почве дележа доходов и началась кампания против абортов. Конфликт разгорелся между врачами-самоучками и врачами-профессионалами, окончившими медицинские факультеты престижных колледжей. Врачи-профессионалы призывали закон наказать самозванцев, предлагавших женщинам за сходную плату свои сомнительные порошки и примитивное хирургическое вмешательство. К 70-м годам XIX века к развернувшейся в прессе кампании врачей примкнула американская элита, озабоченная тем, что новоприбывшие бедные эмигрантки из Ирландии и Германии рожают и рожают, в то время как англосаксонские женщины ограничиваются малыми семьями. Заволновались и консерваторы, недовольные движением за женскую эмансипацию. В конце концов решающим голосом стала Церковь, постановившая, что душа вселяется в зародыша в момент зачатия. Аборты были объявлены вне закона, со страниц газет исчезли рекламы противозачаточных трав и снадобий – тема контроля рождаемости была признана неприличной и закрыта на последующие 100 лет.

В бурные 1960-е годы, отмеченные борьбой за равноправие черных, антивоенными протестами, стремительно укорачивающимися юбками девушек и удлиняющимися волосами молодых людей, взгляды на аборты опять изменились. В начале 70-х годов ХХ века Верховный суд США, идя в ногу со временем, снова легализовал аборты. Основанием решения суда послужило конституционное и неотъемлемое право человека на неприкосновенность личной жизни. С тех пор политические страсти вокруг этой темы не утихают.

...а их противники – за право на жизнь еще не рожденных детей. Фото Reuters

Нью-Йоркский отдел ассоциации «За право на жизнь» занимает большую темноватую комнату в одном из высотных зданий в центре города. По стенам развешаны плакаты, предостерегающие женщин о сожалениях, которые они неизбежно испытают, сделав аборт; на столах выставлены розовенькие муляжи эмбрионов в красно-коричневом окружении амниотических мешков. Царит же здесь Джини Хэд, вице-президент организации по интернациональным связям. Эта немолодая женщина в темном брючном костюме, с решительным выражением лица и густым низким голосом проводит здесь большую часть своей жизни. «Я 44 года работала медсестрой в ночную смену, – рассказывает о себе Хэд, – а все дневное время посвящала ассоциации». «Какой может быть отдых, развлечения, – отвечает она на мой вопрос, – когда происходит непрекращающийся геноцид невинных существ по месту их жительства». В Америке Церковь отделена от государства, и хотя убеждения Хэд имеют религиозную основу, она и ее ассоциация формулируют свою позицию в светских терминах борьбы за права. Невинный эмбрион, не получивший прав лишь из-за своего малого размера и «места проживания», должен быть защищен от женщины, которая, несмотря на свое природное призвание быть матерью, мстит за свои обиды убийством беззащитного существа. Терминология борьбы не на жизнь, а на смерть распространяется на всю деятельность ассоциации. «В наших окопах много замечательных людей», – говорит мне молоденькая ассистентка Хэд.

Ощущение осадного положения присутствует и в лагере сторонников «права выбора». Клиники, где делаются аборты, охраняются частной полицией, и проникнуть дальше фойе не так-то просто. Впрочем, усиленная охрана не удивляет – за последние 20 лет восемь работников женских клиник были убиты фанатиками, принадлежавшими к движению «За жизнь». Стены тут тоже увешаны плакатами и лозунгами, призывающими женщин регулярно посещать врача, ответственно подходить к вопросам личной жизни и увеличению семьи. В моем разговоре с научной сотрудницей Института Гутенмахера по делам женского здравоохранения Элизабет Нэш отчетливо звучат темы и женского здоровья, и равноправия. «Право на выбор», по мнению Нэш, во-первых, спасает женщин от непрофессионально сделанных и опасных с медицинской точки зрения нелегальных абортов, а во-вторых, имеет прямое отношение к равноправию женщины в обществе. Ведь несвоевременная беременность может разрушить шансы женщины получить образование, найти хорошую работу и быть полноценным человеком. «Для меня это очень личная тема. Я всегда чувствовала, что хочу иметь ребенка только тогда, когда у меня будет возможность быть хорошей матерью», – говорит Нэш.

«Что касается прав эмбриона, – сказала мне по телефону юрист из Ассоциации репродуктивных прав Джулия Рикелман, – государство не может решать проблемы, связанные с личной или религиозной моралью. В этом вопросе государство оставляет за гражданами свободу выбора моральной позиции».

И сторонники «права женщин на выбор», и те, которые хотели бы делегализовать аборты, пользуются идеей прав как своим главным орудием и аргументом. Но, несмотря на общность их языка и терминов, никакого диалога между враждующими лагерями не намечается. Кто же победит в этой войне мировоззрений и на чью сторону склонится прихотливая и непостоянная общественная мораль, покажет только время.