0
2750
Газета Стиль жизни Интернет-версия

20.10.2011 00:00:00

Азиатская утопия

Елена Луценко

Об авторе: Елена Михайловна Луценко - филолог, переводчик, сотрудник журнала "Вопросы литературы".

Тэги: таиланд, туризм


таиланд, туризм Малый Сиам. Сюда бы еще теремки...
Фото автора

Этим летом в Оксфорде я оказалась гостьей Николаса Аллейна, специалиста по сравнительной мифологии, много лет посвятившего исследованию культуры и письменности Непала и Индии – стран, за которыми, подобно Таиланду или Тунису, в эпоху всеобщей глобализации закрепилось модное понятие – «развивающиеся». Когда во время обеда разговор зашел о России, Николас в шутку задал своему маленькому внуку каверзный вопрос: а знает ли малыш, где – в Европе или в Азии – расположена родина Пушкина? Семилетний Сэмми, настольная книжка которого – атлас мира, призадумался. Признаться, в моих глазах в ту самую минуту мелькнул немой вопрос: кто мы, русские, в глазах современного англичанина: европейцы или азиаты?

Размышляя по этому поводу, я вспомнила фото, которое мне довелось увидеть в прошлом году в Азии┘ Мы бродили по небольшому рынку одной тайской провинции, полному резных слоников и деревянной утвари, и, дойдя до самой его обочины, вышли к полуразрушенной железной дороге, выстроенной британскими военнопленными вместе с японцами в годы Второй мировой войны близ легендарной речки Квай. В метре от дороги взору неожиданно открылась огромная фотография, стоящая на небольшом постаменте, а с нее, задумавшись глубоко, вдаль глядели две царственные особы – русский император Николай II и тайский король Рама V. Это фото, сделанное в начале прошлого столетия, тайцы считают символическим знаком дружественных отношений между азиатами и русскими, напоминающим обеим нациям о тогдашнем нашем посольстве в Тайланде.

По обманчивому снимку мне показалось, что есть некоторое внутреннее сходство между двумя монархами┘ Однако после более тесного знакомства с азиатской действительностью я бы могла твердо заверить оксфордского профессора в том, что азиатский путь мышления русскому человеку не близок.

Даже прилично зная язык международного общения, к сожалению, оказываешься в одинаковой степени «потерянной в переводе» что в Индии, что в Таиланде, что в Китае. К примеру, в сегодняшнем Бангкоке я чувствую себя так же беспомощно, как хорошо образованный англичанин, свободно владеющий пятью европейскими языками, в Москве (где они практически не применимы), если он оказался вне academic environment и спрашивает случайного прохожего, как пройти в Ленинку.

В конечном итоге коллеге-европейцу, безусловно, гораздо легче освоить кириллицу, чем научиться читать по-тайски. Однако и то, и другое в его глазах – малопривлекательно. С точки зрения изучения англичан привлекает Индия. По рассказам оксфордских студентов, у бакалавра из Нидерландов гораздо больше шансов получить магистерский грант на обучение в Оксфорде, если цель будущей диссертации имеет социокультурное значение (к примеру, быт и нравы современной индийской семьи в контексте социальных реформ страны), чем начинающему литературоведу, прибывшему с целью освоить поэтику Милтона или Шоу. Видимо, даже мода на изучение Шекспира постепенно уходит после смерти крупного английского шекспироведа Наттела.

В далекие шекспировские времена зарождение новых жанровых форм в искусстве было тесно переплетено с тогдашней «глобализацией» – открытием Нового Света, воспринимаемого еще со времен Колумба как некий уголок земного рая и сопоставимого с «золотым веком» античности – экзотика, которая привлекала даже таких рационалистов, как Фрэнсис Бэкон, который грезил об утопической земле и назвал ее новой Атлантидой.

В современном обществе идея утопического отдыха связана не с Америкой и с Индией, а с Таиландом. В мировой индустрии туризма Таиланд на протяжении последнего десятилетия сохраняет репутацию заповедного экзотического места, о котором так мечтал герой Леонардо ди Каприо из «Пляжа» (2000), киноленты, снятой по роману британского писателя Алекса Гарленда. Судя по фильму, современный британец воспринимает Таиланд и его столицу как экзотику, где в равной степени присутствуют элементы риска, наркотического опьянения и удушающей суицидальной жестокости, которую испытывает на себе Ричард, выбравший местом пребывания один из хостелов в центре Бангкока. (Та же самая идея лежит в основе знаменитого сериала «Бангкок Хилтон» с Николь Нидман.)

Реальное путешествие по провинциям Таиланда заставляет понять оборотную сторону медали тайской утопии не хуже, чем кровавые события райской жизни на острове Пханган в Сиамском заливе, где разворачиваются события книги Гарленда┘ Помню, как ранним зябким январским утром, когда едва-едва начинало светать, мы пересели из автобуса, доставившего нас к небольшому поселению, на тайские «гондолы», чтобы совершить небольшое путешествие по плавучей деревеньке. Какое-то время медленно плыли по заплесневевшим каналам-клонгам, вдоль которых стояли полусгнившие дома на сваях, напоминавшие то ли «приют убогого чухонца», то ли бедные дачные поселения. Пахло гнилью. Женщины стирали белье, неподалеку купались дети┘ Хозяйственные тайцы и тайки плыли на рынок, чтобы обсудить последние новости, закупить рис и овощи. Совсем скоро нам пришлось убедиться в том, что санитарная норма этого тайского аналога европейского eating out неизбежно стремится к нулю.

Сегодняшний Таиланд остается для многих русских туристов одной из тех загадочных стран, где знание «Языка телодвижений» Аллана Пиза – один-единственный путь к налаживанию коммуникации. Правда, среди соотечественников, отдыхающих в Паттайе, есть особая категория дам, которые хорошо усвоили уроки языка жестов перестроечного времени, когда в моду вошли барахолки и первые вьетнамские и китайские джинсы приобрели массовую популярность. Не зная языка, наши умудрялись тем не менее хорошо ладить с азиатскими продавцами, и конец 1980-х стал тем самым моментом, когда в джинсы начали облачаться «даже самые отсталые слои населения», как с ухмылкой говорила героиня Удовиченко в фильме «Самая обаятельная и привлекательная». Предприимчивые вьетнамцы были твердо настроены на культурный диалог в области коммерции – и в разгар лютой северной зимы чувствовали себя сравнительно неплохо.

Я отлично помню, как выглядел во времена моего детства вьетнамский рынок в центре одного из небольших северных городков, которые когда-то так ценил Иван Грозный, предполагая, правда, что выгодное географическое положение позволит торговать здесь с заморскими купцами европейского толка, а вовсе не с азиатами. Рынок тот располагался неподалеку от продуктового, напротив главного входа, где пахло одновременно и нечистотами, и жареными пончиками.

В современной Паттайе все наоборот: запах приправ перебивает смрад. К продуктовому рынку в Паттайе ведут вещевые палатки, где стоимость мужских часов здешнего бренда сопоставима с чашечкой кофе в сети английских кафешек с итальянским названием «Кофе неро». Заблудиться на рынке в Паттайе, как и в самом городе, гораздо проще, чем в Хитроу. Однако безошибочное обоняние так или иначе приводит к главному рыночному действу, где тайцы, нажав на одну-единственную кнопку дешевого блендера, в момент приготовят микс из свежей клубники или подадут сладковатый мандариновый сок, который хранят в холодной воде в маленьких бутылочках – холодильных камер тайцы не держат. Здесь можно сносно пообедать разными видами мяса, взяв к ним острый салат с толчеными насекомыми.

В культурной русской среде Таиланд прогремел не только своими тараканами, но и прошлогодней скандальной историей Михаила Плетнева. Однако после 10-дневного пребывания в стране гомосексуальные и транссексуальные пристрастия тайцев, юноши-продавцы с накрашенными губами, пламенно мечтающие сделать операцию по смене пола и закончить свои дни на сцене в кабаре-шоу трансвеститов, раздражают глаз и удивляют гораздо меньше, чем молоденькие провинциальные тайские девушки, идущие за ручку с сильно подвыпившими шведами.

Привыкнуть к тайскому образу мысли одинаково сложно – как оказавшись в ситуации, где затруднительно определить пол собеседника, так и при пользовании общественным транспортом вроде тук-тука или сангале. Если для ребенка далекой тайской или индийской провинции компьютер или нетбук – диво дивное, то для маленького англичанина – чудо чудное «Гонки на тук-туке» – модная игрушка, не так давно специально разработанная для iPad и для смартфонов Nokia. Адреналин этой игры нисколько не уступает драйву, который испытываешь, стоя на подножке ночного сангале, летящего по малоосвещенной, выщербленной неровностями и колдобинами дороге. Глядишь – и хилая кибитка вот-вот перевернется.

Думаю, ирландец Джеймс Джойс был бы удивлен, узнав, что понять мотивы героев его «Дублинцев» намного проще, нежели догадаться, куда вас везет паттайская маршрутка. Ведь дело даже не в том, что местный водитель не говорит ни на одном языке мира, кроме родного, а в том, что для азиатского сознания пути Будды неисповедимы и не столь существенно, какой из них приведет к желанному месту назначения...


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


КПРФ опять посмотрит на Мавзолей Ленина сквозь декорации

КПРФ опять посмотрит на Мавзолей Ленина сквозь декорации

Дарья Гармоненко

Группа быстрого реагирования по защите исторической памяти до Красной площади не добралась

0
1606
Верховный суд показывает статистическую гуманизацию

Верховный суд показывает статистическую гуманизацию

Екатерина Трифонова

"Фактор СВО" в снижении числа уголовных дел пока сложно просчитать

0
1304
Наступлению мира могут помешать украинские диверсанты

Наступлению мира могут помешать украинские диверсанты

Владимир Мухин

Киев способен продолжить гибридную войну против РФ

0
2260
СКР предъявил обвинение задержанному по подозрению в убийстве генерала Москалика

СКР предъявил обвинение задержанному по подозрению в убийстве генерала Москалика

0
1075

Другие новости